— Спокойной ночи, Арни.
Не дожидаясь ответа, Магнус отключился и стал раздумывать над последней сентенцией молодого исландца. В том-то и дело, что сейчас ситуация не столь уж однозначна. Конечно, сержант был рад, что скоро вернется домой, однако это означало, что расследование придется бросить. Неприятная мысль; ему не хотелось покидать Исландию, так и не раскрыв убийство Агнара, и, если быть честным до конца, увидеть Балдура в роли единоличного триумфатора. Арни прав: надо держаться. Завтрашняя поездка в Хруни с Инкилейф обещает стать очень интересной. Тем более что имеются вопросы насчет смерти ее отца… А кстати…
Смирившись с хорошо знакомым чувством неизбежности, он позволил своим мыслям вернуться к теме гибели его собственного отца.
Он добрался до «Гранд рока» и направился к лужице света перед входом в бар, откуда веяло теплом людской болтовни и парами алкоголя.
Сержант нырнул внутрь.
Магнус попал в серьезную переделку. Он успел завалить трех плохих парней, но оставалась еще как минимум парочка. С собой у него был помповик «ремингтон» и «магнум» 357-го калибра. На причале, объятом темнотой, раздался шорох.
Сержант обернулся, увидел высунувшийся из-за контейнера ствол и выпустил два заряда из «ремингтона». На бетонированную площадку рухнуло мертвое тело. Еще два человека ринулись в его сторону, он еле успел застрелить одного из нападавших — и тут в нижнем углу экрана вспыхнуло сообщение. Ранение в плечо. Оружие пропало из рук. На экране возникла ухмыляющаяся физиономия бандита и деловой конец автомата «хеклер и кох». «Приятно было познакомиться», — сказала рожа. Экран вспыхнул оранжевым цветом, затем погас.
«Игра окончена».
Джонни Йоу досадливо выругался и откинулся на спинку стула. Пять часов кряду он разыгрывал из себя Магнуса. Стрелялка «Жизнь копа» была его любимой, и он всегда брал себе ник Магнус — в честь одного знакомого крутого мужика.
Джонни частенько задумывался, а не стоит ли ему самому нырнуть в омут с головой и подать рапорт о зачислении в оперативный состав. А что? Парень он толковый. И отлично умеет держать себя в разных сложных переплетах. Правда, ширина плеч слегка подкачала, но если носить с собой правильную и безотказную вещицу, то какая разница?
Раздался звонок в дверь. Он бросил взгляд на циферблат: половина первого ночи. Тут Джонни вдруг сообразил, насколько проголодался. Пиццу он заказал минут сорок пять назад, однако, с головой уйдя в игру, совсем не заметил, как пролетело время.
Он нажал кнопку, впуская разносчика в дом, а еще через минуту отомкнул дверь в квартиру.
Створка распахнулась с такой силой, что отбросила Джонни в гостиную — а еще через секунду ему в рот ткнулся револьверный ствол. В паре дюймов над ним нависла смуглая физиономия с ледяным взглядом. Джонни попытался скосить взгляд на револьвер, но потом сдался от отчаянной боли в глазных яблоках.
— Ну, любезный, я к тебе с одним вопросом, — прошипел незнакомец.
Джонни попытался хоть что-то сказать, однако ничего не вышло, и он даже не понял почему: то ли от страха, то ли просто мешал холодный металл во рту.
Завидев это, мужчина отдернул ствол, однако не стал убирать его далеко. Дуло покачивалось в паре сантиметров от лица Джонни.
Тот вновь попытался что-нибудь произнести, однако и на этот раз ему не удалось вымолвить ни звука. Стало быть, все дело в страхе.
— Ты чего глаза таращишь? Хочешь что-то сказать — скажи.
— Чего вы хотите? — с трудом промолвил Джонни.
— Ты выполнял поручения копа по имени Магнус Джонсон?
Джонни энергично затряс головой.
— Ну как, нашел адресок того типа в Калифорнии?
Джонни опять кивнул.
— Вот и запиши мне… — Высокий, худощавый, с гладким лицом и жесткими карими глазами мужчина обвел взглядом комнату и кивнул в сторону письменного стола, заваленного бумагами. — Вон там.
— Мне нужно будет залезть в компьютер, — сказал Джонни.
— Валяй, залезай. А я прослежу. Так что не вздумай писать какие-нибудь послания.
Всеми фибрами души чувствуя, как в затылок смотрит пистолет, Джонни Йоу подошел к столу и сел за компьютер. Пришлось даже напрячь ягодицы, иначе дело могло кончиться конфузом. В обоих смыслах.
Адрес Лоренса Фелдмана он отыскал меньше чем за минуту и выписал его на бумажку. Руки тряслись до того сильно, что пришлось все переделывать по новой, да и то буквы выглядели едва разборчивыми.
— Джонсон тебе говорил, где он сейчас?
— Нет, — ответил Джонни, обернув к незнакомцу до предела распахнутые глаза. — Я вообще с ним давно не разговаривал. Мы переписываемся по электронке…
— И откуда пришло последнее письмо?
— Не знаю.
— Швеция?
— Я не знаю…
— Тогда узнай!
Дуло больно ткнулось в затылок.
Джонни торопливо вывел на экран папку входящих писем, разыскал среди них сообщение от Джонсона. В действительности он и не проверял адрес. Доменный адрес «lrh.is». Это, черт возьми, где? Какая страна начинается на «I» и «S»? Уж не Исландия ли?
— Ну? Чего застыл? Нашел или нет?
— Сейчас, сейчас, только вот уточню… — На определение сервера ушло меньше минуты. Действительно, сервер находится в Исландии. А если еще точнее, то в исландском полицейском управлении.
— Так что получается. Исландия — это вовсе не Швеция?
— Нет… — опешил Джонни.
— Но хотя бы рядом?
Джонни пожал плечами:
— Да как сказать… Я к тому, что это все равно Скандинавия, но только в середине Атлантического океана. С тысячу миль в сторону. Две тысячи.
— Понял я, понял, — буркнул мужчина, забрал бумажку с адресом и направился на выход. — Знаешь, скучный ты какой-то. Неинтересно с тобой работать.
Тут незнакомец отмочил нечто весьма неожиданное. Он взглянул Джонни Йоу в глаза, приставил револьвер себе к виску, улыбнулся…
И нажал на спусковой крючок.
Газету, только что купленную в поселковом магазинчике Флузира, пастор захватил с собой в кабинет. На пятой странице имелась заметка о текущем расследовании убийства Агнара. Похоже, с момента ареста англичанина полиция не очень-то продвинулась вперед. Пастор усмехнулся, вспомнив, в какое замешательство привел чернокожую даму, которая приехала его опрашивать. Впрочем, хлопать себя по спине не стоит. Полиция взывала к широкой общественности с просьбой откликнуться, если кто-то вспомнит, какого человека или какую машину они видели в первый день лета в районе озера Тингвадлаватн.
Это обстоятельство беспокоило пастора.
Он подумал было позвонить, но затем решил, что лучше всего сидеть тихо и не поднимать шума. Маловероятно, что полиция пожалует с новым визитом, хотя на всякий случай подготовиться не мешает.
Пастор бросил взгляд на стопку книг на письменном столе и на ученическую тетрадь, открытую на той же странице, как он и оставил ее прошлой ночью. Надо продолжать работу, вновь заняться биографией Сэмунда. Увы, никак не получалось отделаться от тревожного чувства, которое пробудила в нем газетная заметка. Пожалуй, тут нужно нечто умиротворяющее.
Он отложил газету, порылся в небольшой коллекции CD на нижней полке своего длинного стеллажа и выбрал подходящий альбом: «Led Zeppelin IV». Он вставил диск в проигрыватель и поднял громкость.
Пастор улыбнулся, вспомнив как лет пятнадцать назад кричал на родного сына, что тот, дескать, слушает сатанолюбцев, хотя сам тайком приникал к динамику, пока сын находился в школе. Эта музыка ему нравилась; было в ней что-то созвучное его настроениям. Он на секунду замер, сомкнул веки и позволил мелодии захлестнуть себя с головой.
Через несколько минут пастор вышел из дома и пересек полсотни ярдов, что отделяли его жилище от церкви, притулившейся к скалистому гребню. Тяжелые, настойчивые аккорды неслись ему в спину, эхом отражаясь от утесов и заполняя ущелье вихрем звуков.
Солнечные лучи проскальзывали внутрь кирхи сквозь прозрачные стекла окон. Потолок светло-голубого цвета с золотыми звездочками создавал эффект воздушности, стены обшиты бледным деревом, а скамейки выкрашены в розовый цвет. Кафедра для проповедей и футляр крошечного электрооргана сколочены из светлых сосновых досок. Хакон направился к застланному красным бархатом алтарю, позади которого находилось изображение «Тайной вечери».
В такое утро, как сегодня, кое-кто из прихожан любил говаривать, что в церкви ощущается присутствие Господа. Но один лишь пастор ведал, что именно здесь было спрятано.
Под внешним великолепием алтаря на самом деле скрывался старинный обшарпанный комод, в котором хранились кипы пожелтевших официальных бюллетеней «Lógbirtingablao» за несколько десятилетий. Пастор сунул руку за крайнюю стопку справа. Пальцы нащупали хорошо знакомую округлость.
