— Думаю, что ваш муж во многом прав, — отозвался Нертов, припомнив свой опыт военной прокуратуры.
— Вот-вот, — обрадовалась Никитина взаимопониманию, — это только в кино детектив бродит, сопоставляет улики, всюду свой нос сует, а в жизни к нему просто кто-то приходит да рассказывает, как было дело! А потом уж он, прошу прощения, под этот донос свои улики подгоняет…
Алексей не стал спорить, опасаясь пресечь откровенность этой женщины. Он лишь задумчиво кивнул.
— Так вот, приходит как-то Саша со службы довольный и говорит: Галя, ты не поверишь, но нашелся-таки герой-пионер, Павлик Морозов! Я спрашиваю: ты о чем? А он: о том, что, мол, восполнен самый главный пробел. Короче, доставили к нему в отделение некоего пацаненка за кражу из ларька, а мальчишка этот, уже пройдоха, и предложил Александру сделку. Да, так и сказал. Мол, если гражданин начальник его с миром отпускает (а пареньку больно уж в спецшколу не хочется, не первый это у него привод), то он в обмен поделится кое-чем интересным, касающимся убийства на Васильевском острове. «Ну, давай, — отвечает мой муж, — по рукам». Тогда мальчишка говорит, что знает, кто «гробанул» квартиру Македонского в вечер, когда его, судя по всему, и убили. Муж, конечно, не поверил, но тот божится: мол, это моя мамка была с одним своим дружком, она в тот день еще едва ногу не сломала — только подвернула, но домой кое-что притащила, какую-то вазу и снимок этого артиста. Дескать, дружок ее за эту фотографию сильно ругал, чуть не побил, кричал, что улика.
* * *
Поначалу она шла быстрым шагом, но незаметно для себя сбавила темп. Казалось, задуманное будет исполнить легко: надо спокойно подойти к отделению, подняться по ступенькам, улыбнуться дежурному — пусть он запомнит только одну алую кремовую улыбку, сказать, что ее ждут, войти в кабинет, где ее ждет недавний мучитель, а там…
Однако Марина чувствовала, насколько ей тяжело будет исполнить задуманное после того, как она переступит порог кабинета. И она, какую уже минуту, ловила себя на очень противной мысли: как было бы здорово, если бы ей сказали внизу — Шварца нет на рабочем месте. Или просто не пустили бы в здание. Только бы в этом случае не обыскали. Так в далеком детстве, перед неизбежным визитом к стоматологу, она думала-надеялась, пусть врач заболеет. В глубине души же маленькая Маринка ловила себя уже на совсем уж страшной мысли: хоть бы эта поликлиника загорелась.
Марина рассердилась на себя. Она ведь уже взрослый человек и должна понять: гнилой зуб нужно вырвать как можно скорее. Она прибавила шаг… и прошла мимо отделения милиции.
Несколько секунд девушка шла еще быстрее, потом осторожно повернулась. Сейчас надо свернуть направо. Но в этот момент она увидела, как из милицейского «козла» в отделение затаскивают упирающегося, видимо очень пьяного гражданина. Если бы она сейчас попыталась войти, то неизбежно бы застряла в дверях. А там ее бы запомнили…
Снова повернувшись, Марина вспомнила, что к зубному врачу ее всегда водила мама за ручку. Сейчас никто не держал ее руку в своей руке. Но на третий раз зайти надо было бы обязательно, иначе на четвертый кто-нибудь из сотрудников уже бы поинтересовался — зачем вы, девушка, ходите вокруг да около? Конечно, Марина понимала, что у милиционеров других дел хватает, что никто из них не обратил бы на нее внимание. Но успокоить себя так она смогла бы в другой ситуации, не сейчас, когда в сумочке лежал заряженный пистолет.
Сейчас или никогда. Марина двинулась к отделению, но тут увидела Шварца, выходящего на крыльцо.
У нее забилось сердце, и Марина подумала в первую минуту: есть все-таки Бог! Потом усомнилась, стоит ли благодарить Всевышнего за неожиданно подаренный шанс убить человека.
Между тем, Шварц неторопливо закурил и побрел по улице. Вот он подошел к одной из припаркованных машин, сел в нее и она не торопясь тронулась с места. Марина лишний раз поняла, что этот человек всегда старается избежать лишних движений, когда, по его мнению, они излишни.
Девушка встала на кромку тротуара, вытянула руку и, удача, рядом остановилась старая «Волга». Такой же пожилой шофер, удивленно выслушал пожелание клиента: ехать за бежевой «Тойотой». Однако настойчивость Марины пробила его сопротивление, и он согласился на странное предложение.
Ехать пришлось недолго. Преследуемая машина стала возле старой рюмочной, недавно переименованной в «Кафе-бар». Шварц вошел внутрь. «Волга» встала неподалеку, и Марина смогла разглядеть через окно зал заведения, в которое зашел преследуемый.
Кроме обычной стойки с пивным краном от «Разина» и десятка столиков, у стены стояли игровые автоматы. Двое из них уже нашли в этот вечер своих жертв: долговязого парня, неторопливо прихлебывающего пиво и набирающего «счастливую комбинацию», и подростка, пристально вглядывавшегося в экран. Судя по всему, у парнишки осталось денег только на последнюю игру, и он медлил, не желая проститься с последним шансом.
Марина еще не успела задуматься — какого черта крутой бандюк и мент по совместительству заглянул в такую свинарню, как Шварц подошел к подростку и взял его за плечо. Не поняв сразу, кто к нему пристает, парень попытался сбросить руку с плеча, но тут же скривился — Марине показалось, что она слышит через стекло, как тот кричит от неожиданности. Одновремено с этим, Шварц сунул парнишке под нос свое удостоверение и мальчик покорно встал с кресла.
— Когда они выйдут, снова за ним, — прошептала Марина, заранее подумав про себя: а какого черта? Ведь сейчас они направятся в отделение. И что дальше? Заставить старичка дежурить возле ментовки? Он на это он согласится вряд ли. Кто его знает, может, сам когда-то возил важных шишек. Возьмет и сдаст ее из чувства гражданского долга.
Между тем, Шварц и его пленник уже вышли на улицу. Бандит открыл заднюю дверцу машины и буквально затолкал туда паренька. Потом силой захлопнул дверь и сел за руль.
К удивлению Марины, автомобиль не развернулся, а поехал дальше. Старик взглянул на девушку, будто надеясь, что она отменит поездку, потом махнул рукой и машина двинулась за преследуемым объектом.
На этот раз путь Шварца был еще короче. Минуты через три он остановился возле четырехэтажного дома. Забор возле него указывал, что здание на капремонте, а гнилость забора свидетельствовала о том, что ремонт начался не вчера.
Шварц вытащил из машины паренька, поставил машину на сигнализацию — мальчишка все это время стоял рядом, не пытаясь бежать, потом направился к двери вместе со своей жертвой. Дверь он распахнул ударом ноги и скрылся внутри здания.
Шофер, остановившийся неподалеку, вопросительно взглянул на Марину. Та сунула ему смятую бумажку, сама не помнила, сто или пятьдесят, после чего выскочила из машины и двинулась следом.
Перед дверью, недавно заколоченной, но как успела разглядеть Марина, гвозди были недавно отогнуты, девушка задержалась. Внезапно дверь распахнулась. Из нее вышел, а точнее, вылетел, бомж, с большим полиэтиленовым пакетом в руке. Ошалело взглянув на Марину, бомж потрусил дальше, бережно прижимая к груди свой багаж, скорее всего, единственный.
Марина постояла еще немного, после чего открыла дверь и осторожно двинулась вперед, по коридору. Одного взгляда, брошенного на лестницу, загроможденную различным строительным мусором, было достаточно, чтобы убедиться в правильности выбранного пути.
Скоро последовало и новое подтверждение. Свернув за угол коридора, Марина услышала впереди негромкие голоса. Еще несколько шагов и Марина смогла разглядеть происходящее. Впереди была большая комната, видимо, выходившая окнами во двор, так как достаточно освещенная.
В противоположном углу этой комнаты стояли Шварц и мальчишка. Мальчишка что-то отвечал бандиту, до Марины донеслись слова: «Нет, нет, нет». После третьего «нет», Шварц, почти не размахиваясь, но сильно ударил его по лицу. Мальчишка стоял напротив него. Девушке показалось, что он тяжело дышит, и было видно, как его правая рука щупает скулу. Потом Шварц схватил его за шиворот и кинул на стену.
У девушки сжалось сердце. Она решила, что присутствует при процессе оперативной вербовки. Этот беспризорник или просто уличный мальчишка, видимо, чего-нибудь знает. Или связан с людьми, которые интересуют Шварца. Оставалось непонятным лишь одно. Почему такая вербовка не проходит в отделении, а среди этих развалин. Вряд ли хотя бы один из сотрудников Шварца возмутился бы против подобных методов работы.
Между тем, Шварц снова что-то негромко сказал мальчишке, потом демонстративно размахнулся. Тот отшатнулся, упершись спиной в стену. Потом он отрешенно посмотрел на своего мучителя и медленно снял куртку, бросив ее на груду кирпича. Мальчик снова взглянул на Шварца, будто надеясь, что тот передумает. Но бандит снова демонстративно поднял кулак. Тогда паренек повернулся лицом к стене и начал медленно расстегивать брюки. Когда они упали, обнажив худощавые ноги, мальчик взялся руками за большие «семейные» трусы и снова, умоляюще взглянул на Шварца. Последовала новая оплеуха.
