Но камера по-прежнему оставалась отключенной. Я набрал номер сотового Ребекки, но он тоже был отключен. Кровь ударила мне в голову: мы расстались всего час назад, а она уже нарушает мой приказ. Ругаясь в ожидании, пока Ребекка включит телефон, я продолжал наблюдать в бинокль за воротами замка. Шару тоже встретил дворецкий. Однако мне показалось, что визит писателя был неожиданным: его не очень-то хотели впускать.
Зачем он приехал сюда? Мне в голову пришла абсурдная мысль: может, Шару следил за мной?
Я снова начал его подозревать. Во время нашей предыдущей беседы писатель сам сознался в том, что прочел письма Тау, адресованные Джули Бонем. Значит, ему известно о существовании Тау, Шару находится в постоянном поиске сюжетов для своих книг, в прошлом он работал журналистом. Вполне возможно, что вся эта история до крайности подстрекнула его любопытство и писатель начал собственное расследование, пытаясь узнать, кто такой Тау. Может, Шару даже связывался с ним по электронной почте. И Тау поддержал его игру. Как знать, вдруг он даже предложил писателю участвовать в живой картине.
Или Шару — член секты Тау. Какое отношение он имеет к убийству Джули Бонем?
Я снова набрал номер Ребекки. На этот раз телефон оказался включен.
— Черт возьми, сержант! — набросился я на нее, когда она взяла трубку. — Почему вы отключили сотовый?
— Я была в ванной, — возмущенно сказала Ребекка.
— Мне плевать, где вы были. Телефон должен быть включен всегда, чтобы я мог предупредить вас в случае опасности, как, например, сейчас.
— Что случилось?
— Несколько минут назад в замок приехал Люк Шару.
— Шару? — недоверчиво переспросила Ребекка.
— Не знаю, какого черта ему тут нужно. Но не забывайте о том, что он вас знает, сержант. Вам ни в коем случае нельзя с ним встречаться, иначе наш план с треском провалится.
— А каким образом я могу с ним не встречаться? — выпалила Ребекка.
— Ваш ненаглядный назначил вам свидание за ужином. Скажитесь больной и не выходите из своей комнаты до тех пор, пока Шару не покинет замок. Мы с Николзом будем непрерывно следить за Сессноком и дадим вам знать, как только он уедет.
— А если он не уедет? Я же не могу все время сидеть взаперти в своей комнате. Тус может что-то заподозрить.
— В таком случае вашей задачей будет рассеять его подозрения. Думаю, это будет нетрудно — вы же воркуете как голубки.
Последовала долгая пауза. Потом Ребекка проговорила металлическим голосом:
— Еще что-нибудь, сэр?
— Пока что все. Можете не включать камеру, пока вы в своей комнате. Я вам перезвоню через полчаса.
Я нажал сброс и снова взял в руки бинокль. У ворот Сесснока никого не было. Я устроился поудобнее, откинувшись на спинку кресла, и приготовился к длительному ожиданию.
Однако оно оказалось не таким уж длительным. Люк Шару уехал из замка через час. Он в сопровождении дворецкого вышел за ворота и сел в свой «ягуар». И я приказал следить за ним, куда бы он ни направлялся.
Когда писатель уехал, я позвонил Ребекке:
— Путь свободен, сержант. Шару только что отправился восвояси. Можете выйти из комнаты.
— Хотите сказать, что я могу поужинать со своим ненаглядным? — парировала она. — Жду не дождусь.
Я ушам своим не поверил. Ребекка только что пошутила. С сарказмом, но все-таки пошутила. У нее никогда не было чувства юмора, а слыша мои остроты, она лишь досадливо морщилась.
Перемены в моем сержанте встревожили меня не на шутку. Тус дурно влиял на нее. Я вот уже в сотый раз повторил, что допустил грубейшую ошибку. Заслал напарницу в волчье логово. Тус сожрет ее за один присест, и я ничем не смогу ему помешать.
— Попытайтесь выяснить, зачем приезжал Шару. — Я не подал виду, что удивлен. — Однако будьте осторожны. Вы не должны вызвать подозрений.
— Я постараюсь, сэр.
Ну вот, Ребекка снова стала прежней. Мы попрощались, договорившись еще раз созвониться перед ужином.
По окончании разговора я связался с агентами, следившими за Шару:
— Куда он направляется?
— Он выехал на шоссе А-719 и движется в направлении Эра.
— А что такого находится в Эре? — спросил я у Николза.
— Понятия не имею. Это недалеко от Аллоуэя, родины Роберта Бернса.
Отлично, Роберт Бернс, национальный шотландский поэт. Соотечественники очень чтят место, где он родился.
— Я вспомнил, чем знаменит Эр, — проговорил вдруг Николз.
— Чем же?
— Мороженым. Там делают самое вкусное мороженое в Шотландии.
Я сильно сомневался, что Шару потащился в такую даль ради мороженого. Инстинкт подсказывал мне, что его действия, какими бы ни были их мотивы, как-то связаны со смертью Джули Бонем. Насколько я помнил, Эр — всего лишь курортный город и… О Боже мой, как же я мог забыть: это еще и крупный порт! Если Джули Бонем убили в Сессноке, то, чтобы выбросить ее тело в море, преступник волей-неволей должен был воспользоваться лодкой. Да, треску, проглотившую голову бедной девушки, выловили у противоположного берега, возле Данбара, в Северном море. Но чтобы добраться из Эра в Данбар, вовсе не нужно огибать всю Шотландию. Достаточно проплыть по Каледонскому каналу.
Так о чем это я? Я, должно быть, спятил, раз придумываю такие сложные комбинации. Если Джули Бонем убили в Сессноке, то гораздо проще было отвезти ее тело к Северному морю на машине.
В этот момент позвонили агенты, следившие за писателем. С ними разговаривал Николз.
— Инспектор, Шару не стал останавливаться в Эре. Он движется на юг вдоль побережья.
Мы тут же развернули карту Шотландии. После Эра на его пути оказывались Данъюр и Тернберри.
Однако Шару миновал и эти два города. Он остановился в замке Калзин, построенном в конце XVIII века Робертом Адамом. Там писатель зашел в великолепный замковый парк и гулял по апельсиновой роще, пока сторожа не попросили его уйти.
За роскошным столом сидели только двое: Ребекка и Себастьян Тус, в смокинге еще более очаровательный, чем всегда. Мой непредсказуемый сержант была в вечернем платье, судя по восхищенным словам Туса о потрясающем контрасте ее светлых волос с черным бархатом.
Я отвел взгляд от монитора и попытался представить себе Ребекку. Это было трудно, я ни разу не видел ее в юбке, не то что в вечернем платье. Наверняка она еще и накрасилась. Я кипел от ярости: перед Тусом Ребекка предстала во всем своем великолепии, а мне оставалось довольствоваться лишь воображением.
Я снова взглянул на монитор. В это мгновение Тус закончил свой рассказ о Сессноке.
— Замок принадлежит Тау? — Ребекка наконец-то вспомнила о своей работе.
Тус засмеялся:
— О нет. Его сняли в аренду.
— В аренду?
— Да, для живой картины.
— Кстати, Себастьян, а ты не можешь рассказать мне побольше о том, что мне предстоит делать?
Себастьян? Она называет его по имени. Это было для меня тяжелым ударом. Но я попытался не поддаваться ревности.
— Всему свое время, — ответил Тус. — В назначенный момент ты все узнаешь.
— Мне не терпится познакомиться с Тау.
— Он тоже жаждет встречи с тобой.
— Так почему же он до сих пор не появился?
— Я не могу ответить на твой вопрос. Повторяю, в назначенный момент ты все узнаешь.
— Чтобы изобразить «Сад земных насаждений», нужны десятки человек. Отчего же мы одни в замке?
Тус улыбнулся:
— Возможно, это вовсе не так.
— Что ты хочешь этим сказать? — спросила Ребекка с легкой тревогой в голосе.
— Ничего. А теперь достаточно вопросов. Ответь-ка лучше мне: тебе нравится твоя комната?
— Да, они очень красивая. А сколько времени я проживу здесь?
— Разве мы не договорились покончить с вопросами?
— Это последний, обещаю. — Ребекка смущенно рассмеялась.
— А почему ты хочешь знать? У тебя проблемы с работой, или ты передумала и не хочешь участвовать в нашем представлении?
Как ни странно, Тус назвал живую картину представлением, спектаклем. По сути, он был прав: если бы в деле не было замешано преступление, этого молодчика можно было бы смело назвать великим паяцем.
— Конечно, я хочу участвовать! — пылко возразила Ребекка. — Но Сесснок такой красивый, и мне очень жаль, что я смогу остаться здесь всего на несколько дней.
Тус встал из-за стола.
— Давай перейдем в гостиную.
Он взял Ребекку за руку и повел в соседнюю комнату, в которой горел камин.
Они остановились перед огнем, и Тус предложил Ребекке выпить; она, к моему великому удивлению, согласилась. Я считал ее трезвенницей и не на шутку встревожился. Алкоголь, как известно, ослабляет сдерживающие силы психики, а Ребекку и не нужно было лишний раз подталкивать: она уже была готова броситься в объятия Туса.
Они оставались вместе до десяти часов вечера. Пили, разговаривали, смеялись — одним словом, флиртовали друг с другом. Потом Ребекка сказала, что хочет вернуться в свою комнату, и отправилась туда, судя по тому, что показывал монитор.
