– И сейчас скажу, что за все последние годы вкуснее не ел!
Когда бабушка ушла к себе в комнату, они ещё немного посидели у распахнутого окна. Со здания напротив мигала разноцветными вспышками вывеска «Бристалла. Планета детей».
– А раньше здесь был кинотеатр «Победа», – протянула Даша, ностальгически вздыхая. – И мы ходили в кино, почти на каждый фильм.
– Тянемся за Западом, разве тебе не нравится?
– Смеёшься? – она вскинула на него удивлённые глаза, но тут же сама засмеялась. – Иронизируешь… Да, ты прав, это смешно. Вернее, было бы смешно, когда бы не было так грустно. Кем мы стали – свалкой отходов производства для этого Запада. От своего отказались, вот и получили!
– Расскажи о Льеже?
– Нет! – Даша решительно встала, обошла столик и обняла Игоря за плечи. – Обо всём этом у нас ещё будет время поговорить – много-много лет…
Он замер, ощутив её дыхание на волосах, а потом лёгкое прикосновение губ на виске. Выдохнул:
– Даша…
– Пойдём, Игорёк… Пойдём ко мне…
– Но… Как же Мария Александровна? Неудобно…
– А она давно, уже много-много лет знает, что ты будешь моим мужем.
Пытаясь скрыть смущение, он тихо хохотнул:
– Наверное, только я этого не знал!
– И ты знал, – ответила Даша, поворачивая в нежных ладонях его лицо к себе, глядя не отрываясь в глаза. – Знал. Но не верил.
Даша оказалась девственницей. На короткий миг, ощутив это, Игорь как будто удивился, но тут же забыл обо всём. Потому что девушка, легонько застонав, не отпрянула – инстинктивное движение при боли, – а прильнула ещё сильнее: всем телом, губами, мягкими прядями волос, ладонями, обхватывающими его плечи! И он, поверив, почувствовав, что ей хорошо, всё же стал осторожен и нежен в движениях. Однако ещё через несколько минут его тело и ритм его движений вырвались из-под контроля разума, и почти тут же накатила первая волна сладостной боли, вырвала из груди стон с потоком бессвязного бормотания, встретилась с ручейком таких же бессвязно-ласковых слов, льющихся из губ девушки – они смешались, соединились… Потом вторая волна… Третья…
Игорь не был новичком в интимных делах. Годы супружества вспоминались, как сплошной праздник чувственности и страстей. Светлана с удовольствием читала ему вслух и «Кама сутру», и брошюрки разных западных сексологов и даже, смеха ради, книжку какого-то американца, щедро снабжённую фотографиями, под названием «Как увеличить мужской половой член». Если поначалу Игорь немного смущался, то вскоре перестал. Они с женой смело экспериментировали и получали от этого удовольствие. И потом, после развода, было у него несколько недолгих и необязательных связей, в которых он, как мужчина, чувствовал себя уверено, на высоте. И никак не ожидал он, что сегодняшняя ночь и девочка Даша станут для него откровением нежданным, негаданным, необыкновенным.
Да, с самого начала он испытывал к Даше особенную нежность. В ней далёким эхом звенел отголосок прежних дней и мелькал призрачный образ большеглазой девочки в байковой пижамке. И когда Даша опустилась на диван – тот самый, на котором полусонной малышкой она обнимала его за шею, Игорь подумал было: нет, он не сможет, как же так!.. Но вот она включила ночник – тоже знакомый ему с юности, – и через минуту в масляном растворе стал растапливаться воск, и медленно, принимая причудливые очертания, поплыл вверх-вниз по продолговатой колбе, и от него на стенах так же медленно закружились разноцветные фантастические тени. В этом мерцании Игорь увидел прекрасную обнажённую девушку с огромными глазами родной пятилетней девочки, изумленно провёл кончиками пальцев по контуру её тела – и нечто необычное, неиспытанное доныне нахлынуло на него. Близость! Он вдруг понял каждой клеточкой и каждой кровинкой, что такое близость.
Но оказалось – нет! – не до конца ещё понимал и чувствовал он. Лишь после того, как соединились в одно их тела – так стремительно и естественно, словно всегда были предназначены друг для друга, – после того, как каждый отдал другому свою жизненную энергию, когда уже они лежали рядом, сцепив пальцы рук, и тогда остались слиты, как спаяны, навсегда – и тела их, и судьбы, и души. И это стало истинной близостью – неразделимость душ и тел, жизни и смерти. Такого в жизни Игоря ещё не было. И необыкновенно ясно стало ему, что он – избранный, что подобное чувство приходит далеко не к каждому на земле.
О чём они говорили? О чём угодно – всё теперь касалось их двоих.
– Я могу окончить учёбу где угодно, – говорила Даша. – Я училась в Льеже, потому что там, рядом, жили родители. А теперь буду учиться здесь, где живёшь ты.
– Но тебе ведь нравится Льеж?
– Конечно! Он такой красивый – старина, готика. Для историка очень подходит. Зелёный, спокойный… Знаешь, я вообще люблю и Бельгию, и Францию. Там чувствуешь себя естественно, просто. Стиль поведения людей – не кичливость. Это здесь наших нуворишей за версту видно. А там только студентов и можно различить по одежде и манерам. Но миллионера от простого клерка не отличишь – в повседневности.
– Жаль будет тебе уезжать…
Они лежали на спинах, глядя на плывущие по потолку и стенам тени, но видели друг друга.
– Нет, – сказала Даша. – Не жаль. Там хорошо, но я давно поняла, что по-настоящему Бельгия хороша для бельгийцев, Франция – для французов. Как ни просто я себя чувствовала там, но – в чужом дому, а не в своём. А ведь я уехала туда подростком, должна была прижиться. Но знаешь, говорится: «Где родился, там и пригодился». Это точно.
– Не ожидал. – Игорь легонько приподнял её голову, положил себе на плечо. – Думал, из Европы тебя сюда не заманишь.
– А у меня здесь магнит очень притягательный…
– Офелия, о нимфа!
Они засмеялись. Как счастливо было чувствовать, что каждый понимает другого с полу фразы. Даша произнесла реплику из «Гамлета», и Игорь ответил ей. Взгляды их вновь обратились друг к другу, потянулись, по телам прошла томительная судорога. Такая сладостно-жгучая, что Игорь не удержался, застонал, потянулся горячими губами к твёрдому маленькому соску и красивой тёмной родинке рядом… Нежные тонкие пальцы вплелись в его шевелюру, крепче и крепче прижимая лицо к груди. Тело его, почти вырвавшись из-под контроля, опережая чувство, рвалось к ней – вперёд, вглубь! Но, последним усилием сдержавшись, Игорь прошептал:
– Тебе не больно? Не больно?
– Нет, нет… Милый, родной… Не бойся…
И вновь пришла счастливая, умиротворённая нежность. И обволакивающий шёпот:
– Игорь… Между нами необычная связь… Колдовская… Ты чувствуешь?
– Да… Это так странно…
– Если бы не было тебя в моей жизни, то и меня бы тоже уже не было.
– Дашенька, это так странно! Но, наверное, ты преувеличиваешь…
– Ты спас меня! Ты! Меня! Спас! Позвал по имени и, как за ниточку, вытянул с того света. Не могу объяснить, но всё так и было…
Вновь переживая то, прошедшее, она тихонько плакала, но светлыми, счастливыми слезами. А потом смеялась, рассказывая весёлые истории из своей студенческой жизни. Он спросил осторожно:
– Ты оставалась девушкой… Для меня?
Даша тряхнула головой, и её волосы заскользили, щекоча, по его лицу.
– Не будь таким самоуверенным! Просто мне никто не был нужен.
– Кроме меня?
– Да, да, да! Признаюсь – кроме тебя!
– А этот Шурик? Супермен на суперавтомобиле?
– Я же сказала тебе: приятель! Его отец тоже работает в Женеве, в нашем торгпредстве. А ещё возглавляет какую-то совместную фирму, её филиалы в нашем городе тоже есть. Умный, толковый мужик, мой отец с ним общается.
– Значит, Шурик учится там же, где и ты? В Льеже?
– Нет, он учится в Мюнхене. И уж конечно не на историка – современный бизнес, менеджмент и всё такое. Прагматичный и деловой. Он бы, конечно, охотно за мной приударил…
– Верю!
– Ещё бы, не верить! – Долгий поцелуй. – Ну, ну, подожди, слово сказать не даёшь!
– Да ну его, этого Шурика!
– Нет уж, сам спросил! Он бы и влюбиться в меня мог, и жениться, да только сразу понял, что шансов нет. Вот и предпочёл спокойные приятельские отношения. И, между прочим, как друг он вполне надёжен. Мы встретились у родителей в Женеве.
– Он – из Германии, ты – из Бельгии?
– А что? Сколько там той Европы! Да и границы часто символические.
– Хорошо, когда всё так просто…
– А вот поедем с тобой, Игорёк, в свадебное путешествие, сам увидишь. Мы с Шуриком на его машине, не спеша, за трое суток сюда прикатили.
Штора у раскрытого окна колыхнулась одновременно с далёким громовым раскатом.
– Ого! – Игорь приподнялся на локте. – Неужели гроза? Или опять стороной?
Он выключил ночник, и сразу стало видно, что незаметно приблизилось утро. Ещё очень раннее, но утро. И тут, словно неоновый сполох, прошла по небу далёкая зарница, а через время опять долетел раскат.
– Будет, будет ливень! Пора, в конце концов!
– И мы побежим по лужам босиком! Игорёк, помнишь, мы бегали по нашему двору? Дождь уже переставал, но ещё пузырился в лужах, а они – тёплые-тёплые…
