– Ну, переставали далеко не все, только некоторые. Видите ли, к чести Жемчуговой нужно сказать, что она не ставила такого условия своей «пастве», хотя и требовала, чтобы они держали втайне визиты в «Святой источник». Она говорила, что в наши дни полным-полно развелось гонителей таких, как она, желающих бескорыстно помогать людям, поэтому нельзя, чтобы об «Источнике» знали посторонние, особенно – медики, которые априори являются противниками такого рода обществ и организаций.
– Вот уж да! – фыркнул Леонид.
– Так что наша главная фигурантка не заставляла народ переставать принимать лекарства и посещать обычных врачей...
– Естественно, зачем это? – перебил Никита, кипя от негодования. – Ведь больному вполне могло стать лучше от этих препаратов или от терапии, а все заслуги эта тетка приписала бы исключительно себе!
– В этом действительно был смысл. Проблема в том, что, во-первых, «молебны» Услады требовали регулярности. Сами понимаете, если человек проходит, скажем, радиотерапию, то прерываться ему нельзя ни в коем случае, а Услада настаивала на том, чтобы люди приходили как можно чаще, ведь стоило прекратить общение с «гуру», как связь с «клиентом» ослабевала, и вполне можно было его лишиться!
– При режиме химио– или радиотерапии невозможно это сделать, – возразил Кай. – После них пациенты чувствуют апатию и упадок сил, поэтому нечего и думать о том, чтобы ежедневно куда-то ходить.
– Вот вам и ответ! – закивал майор. – Кроме того, давайте не будем забывать и о том, что от некоторых больных врачи в прямом смысле слова отказались – им просто не оставили иного выбора.
– Я никогда не отказывался от Жихаревой и Вакуленко! – воскликнул Кай.
– Нет, но они, видимо, сами для себя так решили. Вакуленко брала у мужа деньги и боялась сказать, что ходит в «Святой источник», а Жихарева... Наверное, она слишком долго мучилась, чтобы поверить, что очередное лечение, предложенное вами, сработает, тогда как другие провалились.
– Зато она поверила мошеннице! – с укоризной произнес Кай, поджав губы.
– Людям нужно во что-то верить, – вступилась за покойницу Агния. – Не стоит их упрекать – каждый может ошибаться.
– Только в их случае ошибки вышли смертельные, – сказал Карпухин. – Обе женщины пропустили положенную терапию из-за «Святого источника», а их болезнь продолжала прогрессировать.
– Кстати, как Усладе удавалось поддерживать имидж целительницы, ведь на самом деле она никого не вылечивала? – поинтересовался Андрей. Агния хотела задать тот же вопрос.
– Это очень интересно, – ухмыльнулся майор. – Во-первых, она наводнила свою организацию подсадными «утками»: в «Источнике» было полно людей, никогда не болевших теми страшными болезнями, об излечении от которых они с таким пылом рассказывали настоящим больным.
– Старый, как мир, трюк! – вставил Леонид. – Можно вспомнить сеансы гипноза известных «магов», которые транслировали по телевизору в девяностых: большая часть тех, кто «вылечился» от энуреза, головных болей и подагры также были подсадными.
– Верно. Но существовало и еще кое-что, позволявшее больным, хотя бы некоторое время, думать, что их дела идут на поправку. Дело в том, что в воду, которой Услада спаивала свою «паству», добавляли изрядные дозы седативных и обезболивающих препаратов, которые и поставлял покойный Дмитриев.
– Это, несомненно, должно было привести пациентов в состояние ложного умиротворения, – вздохнул Андрей. – А наркотики позволяли на время забыть о боли – вот они и полагали, что «лечение» Услады действует.
– И все же Жихаревой пришлось обратиться к Дмитриеву, – заметил Никита.
– Конечно, ведь опухоль прогрессировала, и тех мизерных доз обезболивающих, что предлагала Услада, не хватало! – подтвердил майор. – Кай предлагал продолжить лечение, но Жихарева отказалась даже от обследования – видимо, гипноз Жемчуговой действовал и избавиться от ее влияния женщина уже не могла.
– И от боли тоже не могла, – пробормотал Кай. – Боже мой, какая...
– Совершенно с вами солидарен, – склонил голову Карпухин. – Вот тут-то Дмитриев и прокололся: одна из медсестер видела, как он передавал Жихаревой наркотики, и рассказала об этом вам. Из-за этого вы и подрались на вечеринке накануне его гибели.
– Но кто же все-таки убил Павла? – спросил Кай. – За что?
– За жадность, полагаю, – ответил Карпухин. – Жемчугова пока молчит, но это не надолго: ее подельница Людмила, ранее не привлекавшаяся, поет, как курский соловей, так что, рано или поздно, и Марьяшке придется заговорить! Кроме того, у нас есть еще ее сожитель, Онищенко, а он – мужик сговорчивый, готовый сотрудничать со следствием, да и Кузя без дозы долго не продержится. Так что через денек-другой все трое будут драться на кулаках за право поведать мне как можно больше, чтобы получить как можно меньше в тюремном эквиваленте. По словам Барановой, Дмитриев перестал довольствоваться «зарплатой», которую ему платила Жемчугова, и попросил прибавки. Требования показались ей непомерными, и она предложила парням из спортзала, которые снимали у нее помещение под лестницей, «разобраться» с жадным мужиком. Не думаю, что они собирались его убивать, да, видно, перестарались. Кай, со своими неприязненными отношениями с покойником, подвернулся как нельзя кстати – особенно когда муж Вакуленко рассказал о том, что именно Дмитриев натравил на него Комиссию по этике!
– Да, но вы еще не объяснили, как ограбление склада связано со всем этим делом? – заметила Агния.
– Так уж вышло, что Павлу случайно стало известно о том, что грядет проверка на медскладе, а этого никак нельзя было допустить – слишком большую недостачу она могла обнаружить. Вот тогда-то у нашего «квартета» и родилась мысль о том, чтобы инсценировать ограбление. Они и поживиться смогли, растащив львиную долю наркоты, и подозрение с себя сняли, так как завскладом и сам вроде пострадал – получил по башке, попал в больничку... Короче, отлично все обтяпали: проверка так ничего и не выявила, дело об ограблении передали какому-то следователю, который благополучно его закрыл, и – концы в воду.
– Но тут появляешься ты, как Чапай – впереди, на белом коне! – усмехнулся Лицкявичус.
– Нет, это Лиля, Леонид и Агния, скорее, впереди и на белом коне, а я так – в хвосте и на полудохлом ишаке, – поморщился майор. – Так что в деле об ограблении белых пятен почти не осталось – в отличие от дела «Святого источника». Но мы и те замажем, можете не сомневаться!
– Да мы в тебе никогда и не сомневались, – заверил Карпухина Андрей.
– А как же насчет комиссии? – спросил Кай.
Все видели, что ему весьма неприятно задавать этот вопрос.
– Можете не волноваться насчет этого: я передал все факты господину Толмачеву. Видели бы вы его лицо, когда стало очевидно, что вы не имеете отношения к гибели пациенток и уж тем более – к убийству Дмитриева. Похоже, Толмачев так надеялся «выявить» врача-оборотня!
– Это как раз в его духе! – скривилась Агния. – Значит, вердикт ясен: и Жихарева, и Вакуленко умерли потому, что сами отказались от помощи Кая?
– Вакуленко – да, но не Жихарева. Вчера вечером я задержал Полину Стаценко, единокровную сестрицу Ольги, по подозрению в ее убийстве.
– Полину?! – не веря, вскрикнула Лиля. – Не может быть! Почему?
– Из-за наследства, конечно! Когда умер муж Ольги, она осталась одна, и единственной наследницей в случае ее смерти которая из-за болезни наступила бы довольно скоро, оказалась бы Полина. После смерти мужа сестры Полина внезапно решила наладить расстроенные отношения. Вспомните, она всячески пыталась убедить всех в том, что Ольга вернула ей свое расположение, но соседка и бывшая приживалка опровергли это утверждение. Полина сделала все, чтобы отлучить от дома девушку Анну, долгое время проживавшую с Ольгой, боясь, что сестра может завещать ей квартиру. Обвинив Анну в воровстве, она добилась того, что Жихарева выгнала девушку, и вздохнула с облегчением: казалось, ничто более не стояло между скорым получением наследства и ею. Но неожиданно Полина узнает о том, что Ольга приглашает на дом риелтора из агентства для оценки квартиры. Это совершенно не входило в ее планы. Полина предпринимает небольшое собственное расследование и выясняет, что Ольга в последнее время зачастила в «Святой источник». Живя на одну пенсию и понемногу продавая дорогие безделушки, оставшиеся от мужа, Жихарева умудрялась как-то существовать, но «Источник» требовал больших вложений, и Ольге понадобилось больше денег. Квартира и в самом деле была слишком велика для нее одной – Ольга, с ее состоянием здоровья, не могла сама даже прибираться в ней, ведь Анну пришлось выгнать. Таким образом, Полина сообразила, что может лишиться того, чего так жаждала! Она совершенно не разбирается в медицине, да и в доме Ольга ее не привечала, поэтому Полина попросила у знакомого медика какой-нибудь наркотик из тех, что принимают при онкологических болях, – понятно, что ее возможности в этом плане были сильно ограничены. Так как для Ольги даже поход в магазин в последнее время представлял большую проблему, Полина иногда вызывалась ей помочь, ведь Анны больше не было рядом. В один из визитов она и отравила сестрицу, подсыпав наркотик в еду.
