видно – это не значит, что ее нет.
«Коннор. Не детектив Уэст, не Лис, не муд… Горе-детектив», – отметил про себя Форман, что она использовала именно имя. Указывало, на, скорее всего, личные мотивы появления Уэста у нее в квартире, а не визит по долгу службы – более вероятный в сложившихся обстоятельствах. Но, как сказала Костлявая: «Если связи не видно – это не значит, что ее нет», и в этом Эванс права.
– Оттепель продлиться до конца недели, Ди, – заключила она, рассматривая изображение на экране.
– Строишь планы наближайший уик-энд? А как же босс? – Эванс, очевидно, требовалось разрешение Ларссона для санкционированного визита к Мак-Кинли, иначе за самодеятельность Эванс ждало наказание.
– Я о нем позабочусь.
– Может тогда не стоит? – Форман даже не хотел предполагать, чего ей будет стоить уговорить босса, но обходных путей у них не было.
– Пойду-ка я укладывать спать одного упоротого Лиса, – устало сказала Эванс, размазывая пепел истлевшей сигареты по дну пепельницы. – До встречи, Ди, мне было очень приятно тебя услышать, – нежно пролепетала она.
– Быстро учишься, ванилька, – скептически скривился Форман на ее «рада была».
– Ты даже не представляешь насколько… – прозвучало несколько зловеще еще и от того, что она специально наклонилась близко к камере. – Я буду по тебе скучать, сладких снов, zàijiàn 7! – прощебетала певчей пташкой, и хитро рассмеялась, закрывая ноутбук.
– А она быстро учится, – заметил Мастерс.
– Ты даже не представляешь настколько быстро, – Джейсон уже предвосхищал последствия от данных подруге советов. – Надеюсь, это не составит нам проблем? – он послал Мастерсу вопросительный взгляд.
– Ты знаешь ее лучше, чем я, – вздознул Кастет.
– Не с этой стороны, – Форман все еще выжидающе смотрел на него.
– Ты хочешь о чем-то спросить, Джейсон? – Мастерс по-отечески тепло обратился к нему.
– Только если ты хочешь мне о чем-то рассказать, – Форман проявил такт и о большем спрашивать не смел, хоть и хотелось. – Эм…
– Не будем об этом, – Лерой остановил его, и Форман понимающе кивнул. – Я знал его, он бы ни за что вас не предал. Мэймэй знает, что делает, – в его голосе слышалась уверенность, от которой Форману полегчало.
Пройдя бок о бок с подругой десятилетия, взрослея, набираясь опыта, горького, по большей части, Форман действительно не знал о ней многого. Ему и не следовало. Некоторые вещи находились за пределами дружеских или даже брастко–сестренких откровений, выстроенных между этими двумя едва ли не с горшка. Единожды столкнувшись, Лерой неоднократно жалел, что ему довелось увидеть другую ее сторону. Зрелище, не предназначенное для его глаз, как и для иных соглядатаев. Третий всегда лишний, на что Форману было обидно, но по Лерою это правило ударило больнее всего. Такое не обсуждают ни с женой, ни с товарищами, ни, тем более, с коллегами, коим и стал теперь Джейсон Форман.
Чуть меньше десятилетия поздним вечером Мастерсу пришлось после работы тащиться к старшему сыну в съемную квартиру и проверить, как чадо справлялось с самостоятельной жизнью. Роуз уже в десятый раз просила его проведать, но Лерой каждый раз находил оправдание – решил, что Джером вполне взрослый и самостоятельный. Глава семейства не видел необходимости совать нос в личную жизнь ребенка без острой на то необходимости, но в итоге Роуз добилась своего. Мастерс ехал по старому городу между обшарпанных стен домов неподалеку от доков, где его сын работал механиком.
Поднявшись по скрипучей лестнице жутко грязного здания, Мастерс прошел по коридору, где несло непонятно даже чем: запах больше подходил лаборатории по приготовлению метамфетамина и рыбного завода одновременно, чем жилому дому. Слушая вопли из-за дверей крохотных квартир, Лерой надеялся, что Джером уже вернулся с работы, и не придется ждать его прихода. Открыв замок ключом, выданным сыном по доверию, Мастерс аккуратно затворил хлипкую дверь, готовую упасть от слабого хлопка.
В квартире царил полумрак. Света, как и хозяина, нигде не было. Настежь распахнутое окно впускало в квартиру свежий воздух, если в старом городе его можно было назвать хотя бы условно свежим. Мастерс хотел пройти вперед, но споткнулся о куртку сына, брошенную прямо у входа. Рядом в беспорядке валялись кроссовки, джинсы и… еще одна куртка поменьше. В сравнении она виделась размером намного меньшим одежды Джерома. Поблизости лежали кроссовки практически детского размера и такие же маленькие майка и джинсы. У Лероя внутри похолодело от мысли, что сын притащил домой подростка, и все беспокойства Роуз на счет безответственности небезосновательны и оправданны. Ориентируясь на размер брошенных на пол шмотья и обуви, носивший ее вряд ли совершеннолетний, причем определить пол, не представлялось возможным. Вся одежда котировалась как унисекс.
– Ах… – тихий стон и звук льющейся воды в ванной выдернул Лероя из состояния шока. – Ммм, – от низкого голос Джерома по спине пробежал холодок.
Лерой стоял посреди комнаты и сжимал в руке кроссовок, который легко мог надеть себе на руку, и не решался подойти к приоткрытой двери.
– Ах, Эм, – нежный голос, донесшийся из ванной, привел Лероя в ужас, – да, так, ах.
Лерой со всей силы сжал кроссовок. Кожа на обуви заскрипела в руках. «Черт! Мой сын херов извращенец!» – взбесился Мастерс, которого трясло от злости. Готовый навешать Джерому звездюлей, Лерой решительно двинулся к приоткрытой двери в ванную, освещенную тусклым светом бледно-оранжевой лампочки под потолком на проводе, замотанном изолентой. Первое, что он увидел это широкая спина Джерома, закрывавшая обзор. Предположение, что человек перед сыном далеко некрупный по комплекции, подтвердилось.
– Тебе хорошо со мной? – низко проговорил Джером, приводя в животный ужас отца, нарисовавшему себе в воображении отвратительную картину.
Для Лероя не было секретом, что девушки вились вокруг сына, что успевай выбирать, но надеялся, что Эм не окажется поверхностным и не станет искать одноразовых связей. Увы, представленное, было более чем отвратительно. Громкий женский стон оглушил. Мастерс выпустил кроссовок из рук. «Девушка! Слава богу, это девушка!» – облегченно выдохнул он. С него сошло семь потов, но предполагаемый возраст девушки все еще смущал правильного отца семейства, переживавшего за ребенка. Он тихо подошел ближе к двери в ванную, где парочка оказалась настолько увлечена друг другом, что не заметила его присутствия. Собравшись с духом, Лерой приоткрыл дверь чуть шире.
От увиденной картины закружилась голова. Поясницу сына обвивала стройная ножка девушки, а его шею обнимали ее тонкие ручки. И все бы ничего, если бы девушка не была белая! «Да ты совсем охренел! Тебе других мало, поганец?» – взбесился Мастерс, прекрасно понимая, какой будет скандал, узнай копы из отдела нравственности, что его совершеннолетний сын совершал развратные действия
