людей. – Я спрашиваю, что случилось??
– Парень, спокойней, – проговорил один из полицейских. – Ты его знаешь? Твой родственник?
– Отец!
Подлетела Анжела, едва не сбив Миру с ног.
– Папа! Папочка!! Кто его? Кто??
– Никто, – тихо произнес другой полицейский. – Он утонул. Выпил крепко и полез в воду. Купаться, что ли, захотел на ночь глядя? Сердечный спазм, по ходу. Его мужики выловили, но, видать, поздно. Сейчас «Скорая» приедет, скажет точно, что к чему.
– Папочка! Не может быть! Не-ет!! – Анжела упала на песок и прижалась щекой к обнаженной груди Михалыча. – Как же так, папа? Как ты мог? Зачем? – Плечи ее сотрясались, по лицу градом катились слезы.
– Он сильно пил у вас? – спросил полицейский у Сергея.
– Обычно. Как все мужики.
Парень втянул носом воздух.
– Я гляжу, ты тоже бухой. Это у вас семейное?
– Язык прикуси. – Сергей встал и сжал кулаки.
Анжела тихо плакала, волосы и одежда у нее были в песке.
– Ладно. – Полицейский переглянулся с напарником. – Смерть наступила недавно, меньше часа назад. Ждем врачей. Остальных прошу расходиться. Это вам не театр.
Народ постепенно начал рассеиваться. Лишь сейчас Мира нашла в себе силы подойти поближе. Она стояла и смотрела на лицо Михалыча. Оно было совершенно спокойным, таким, как при жизни. Казалось, еще секунда, и он откроет глаза. Спросит Миру, не замерзла ли она, не хочет ли сладкого чая. Выругает Лизавету. Почешет за ухом Мурку…
Кто-то взял ее за плечи. Рядом стоял Сергей. Мира даже не заметила, как он подошел.
– Иди домой. В гостиницу. Не надо тебе здесь.
– А ты? А вы?
– Мы останемся. Надо дождаться «Скорую».
– Я… я не понимаю, как… – Мира заплакала. – Этого не должно было случиться. Несправедливо, нечестно!
– Не всегда все выходит по справедливости, – проговорил Сергей.
Мира заметила, что он больше не качается, стоит твердо, и голос его звучит твердо, без хрипотцы и дрожжи. Она посмотрела на него с мольбой.
– Это я виновата? Из-за меня?
Сергей решительно покачал головой.
– Никто ни в чем не виноват. Ты меньше всех. Поняла?
Мира всхлипнула и кивнула.
– Иди. – Он мягко подтолкнул ее к тропинке. – Сейчас твой отец приедет. Смотри не заплутай.
Сергей отвернулся от Миры и пошел к Анжеле. Он обнял ее и стал поднимать с земли, вполголоса приговаривая что-то ласковое.
Мира медленно побрела по дорожке, ничего не видя от слез. Никогда прежде в ее короткой жизни не бывало таких потрясений. Она не успела изведать боль потери, да и вообще никакую. Ей казалось, что за минувшую неделю она узнала и прочувствовала больше, чем за все прошедшие восемнадцать лет. Перед ней, точно кадры грустного кино, один за другим, промелькнули любовь и предательство, самоотверженность и коварство, ненависть и великодушие, жизнь и смерть. Они смешались между собой, точно опьяняющий коктейль, от которого захватывает дух, чувствуешь себя одновременно и слабым, как букашка, и сильным, способным преодолеть все, что ниспошлет судьба…
Мира вошла в гостиничный двор, и одновременно с ней туда въехал большой белый джип.
– Мира!
– Папа…
Она стояла на каменных плитках, поросших выцветшим на солнце мхом, и не могла сделать ни шагу. Ее точно заклинило, и тело перестало повиноваться.
Отец выскочил из машины и бросился к ней.
– Мира! Что случилось? Ты почему плачешь? Тебя обидел этот мерзавец? Где он?? Я его убью! Говори, где!!
– Он не мерзавец. И он мертв.
Мира наконец смогла оторвать ноги от земли и, бросившись к отцу, повисла у него на шее. Из глаз хлынула новая порция слез.
– Что ты такое говоришь? Ну погоди, не плачь. Не плачь, все хорошо, я с тобой. Права была мама, нельзя было отпускать тебя в этот чертов круиз…
Георгий Петрович бормотал несвязные слова утешения, сжимая Миру в объятиях и ласково гладя по голове, как малого ребенка. Постепенно рыдания ослабли и перешли в тихие всхлипывания.
– Ну, все? Успокоилась? – Он поцеловал ее в мокрую щеку. – Расскажи, что у вас тут происходит.
– Дядя Леша… он утонул. Только что. В реке.
– Какой дядя Леша? Это…
Отец не договорил, решительно взял Миру под локоть и повел к машине.
– Садись. У меня кофе есть, горячий. Только сейчас купил по дороге в кофейне. Пей и спокойно выкладывай. Все, с самого начала.
…Едва слышно играла магнитола. Пустой стаканчик стоял в подстаканнике. Мира сидела, удобно откинувшись на спинку кресла. Отец крепко держал обе ее руки в своих.
– Это все?
– Все. – Мира вздохнула и поглядела на него опухшими красными глазами.
– Фамилия твоего дяди Леши Романец. Я помню его и жену его покойную тоже. Значит, не он писал мне, а сын?
– Да. Его зовут Богдан.
– Имя ему явно не подходит, – мрачно сыронизировал Георгий Петрович. – Но голова у него варит. Все продумал до мелочей. Не оставил мне никакого выбора. Даже не засветился. Отследить по эсэмэскам его было невозможно, он сидел через ВПН с фейкового аккаунта.
Он немного помолчал, потом внимательно поглядел на Миру.
– Скажи честно, ты считаешь меня виноватым в том, что случилось тогда, девятнадцать лет назад?
Она пожала плечами.
– Не знаю. Почему ты не пришел в больницу, когда у Насти Романец начались роды? Почему не брал трубку?
– Понимаешь. – Георгий Петрович опустил голову. – Твоя мама… она спала. Не могла заснуть в предыдущую ночь. Ей было очень плохо. Ее рвало. Она… она ждала тебя, Мира. Мне было так жаль ее. И я подумал, что на время выключу телефон. Он трезвонил каждую секунду. Я хотел выключить его хотя бы на полчаса, но прилег рядом со спящей Инной и сам уснул. А когда проснулся и включил телефон – Романец уже была мертва. Вот так…
– Выходит, ты виноват, – тихо проговорила Мира.
– Выходит, да, – согласился Георгий Петрович.
– А суд? Зачем ты стал судиться с ними? Почему было просто не отдать деньги?
– Понимаешь, дочка, не все так просто. У нас сейчас есть спонсоры, были и тогда. Они не простили бы мне, если бы я признался, что клиника виновата в смерти пациентки. Это бросило бы тень на нашу репутацию. Поэтому пришлось нанять адвокатов. Очень сильных и дорогих, таких, которые не проигрывают дела.
– Значит, Михалыч не врал, когда говорил, что богатство всегда побеждает нищету?
– Нет, милая, не врал. Он сказал тебе правду, все, как было на самом деле. Но это не давало ему право похищать тебя с теплохода. Понимаешь?
– Понимаю. – Мира кивнула. Немного подумала и добавила: – Он тоже это понял. Поэтому и не стал тебе звонить.
