ним до конечной остановки на железнодорожном вокзале. К счастью, начался дачный сезон, и ранним утром вокзал был заполнен пенсионерами с тюками, сумками, рюкзаками и ведрами. Спрятаться между этими громоздкими баррикадами было легко. Обратно в машину я примчалась с известием:
— Наша птичка купила билет на электричку и ждет поезда на третьей платформе.
— Вы пока через толпу пробирались, за вами кто-то следил. За тобой или за Женевьевой, я не понял. Но слежка точно была, парень лет 20, темноволосый, низенький, прятался за дачников и шел за тобой по пятам.
Обсуждение, что за преследователь у меня объявился, пришлось отложить. Электричка отходила от перрона, и мы рванули в погоню; неслись по проселочным дорогам параллельно поезду, останавливались на каждой станции так, чтобы было видно перрон, и высматривали канареечного цвета куртку в потоке серых, одетых в поношенные куртки дачников. С каждым километром станции становились все меньше, пассажиры выходили все реже, а стоянка поезда становилась все короче. Вот электричка замерла на конечной станции, из вагонов вылезли человек десять женщин, одинаковые в немарких темных куртках и пальто, в резиновых сапогах, с тележками и сумками на колесах в руках. Женщины разбредались в разные стороны, кто вдоль дороги, кто к маленькому вокзальному рынку, а мы метались вокруг крохотного здания вокзала. Скворцов от досады стучал костылем, что он, опытный оперативник, упустил объект слежки. На какой станции вышла Женевьева и как мы ее просмотрели, осталось загадкой, но пришлось возвращаться назад.
Вернувшись обратно в Тарасов, я припарковала машину на вокзале и по совету участкового пошла интересоваться у местного сброда Витькой Вороновым.
На мой вопрос: «Как мне найти Воронова»? — вокзальные жители только крутили головой и опускали глаза. Даже купюра, которой я ненароком обмахивалась, не развязала им языки.
Возвращаясь обратно к машине, я нагнулась оставить милостыню слепому мальчишке у дороги, как маленький попрошайка прошипел еле слышно: «Иди к пятому пути, жди там». По железнодорожному мосту пришлось спуститься по самой последней лестнице вниз, перейти на другую платформу, а там возле цифры пять на столбе меня схватил за рукав маленький слепец. Он вполне уверенно прокладывал себе путь между вагонов и стоящих составов, мы шли все дальше от вокзала, пока не проникли в тупик с заброшенными вагонами. Мальчик ловко взобрался по ступенькам вагона, открыл дверь и махнул, приглашая идти за ним. Внутри он провел ладонью по глазам, и вместо белых пятен катаракты заблестели зрячие карие глазки с лукавой искоркой. Я огляделась: в вагоне было оборудовано комфортабельное жилище — пышные кровати, на багажных полках сложены аккуратные стопки хорошей одежды, в соседней плацкарте стоит телевизор и еще куча техники, подключенной к портативному генератору. Перехватив мой взгляд, бывший слепец усмехнулся:
— А ты думала, я бедный слепой нищий? Хорошо, что так подумала, значит, щедро будут подавать. Это бизнес, зарабатываем как можем. Лучше, чем в детдоме. Зачем тебе Вороной?
Правду мальчику мне говорить не хотелось, зачем ему история о похищении и выкупе богатого наследника. Я вытащила купюру и положила на откидной плацкартный столик:
— У меня к нему свой интерес. Сдавать в полицию не собираюсь, хочу побеседовать и все.
Мальчишка мгновенно сгреб купюру и сунул в свои лохмотья:
— Пропал Вороной, сам жду его который день, как объявится, сообщу тебе. Если найдется, у него большие деньги завелись, приходил недавно, сказал, выходит из нашего бизнеса, решил честным стать.
— А откуда деньги у него, не знаешь? — Я не поверила маленькому попрошайке, что его напарник так стремительно исчез. — Он сам тебе сказал, что деньги завелись?
Мальчишка покачал головой:
— Я сам понял, не дурак, хоть и в школу не хожу. Витька все, что собирал, матери нес и сестрам, одному легче, а когда еще четверых кормить, тут столько надо иметь, прорву. Он за все брался — калекой стоял в переходе, наперстки гонял на площади, ну и так по мелочи, если кто что попросит. Товар укрыть, информацию передать, его даже смотрящим собирались сделать, чтобы порядок был на площади. У нас тут место прибыльное, каждый хочет встать. А Витька уже свой, второй год на площади работает, все ходы-выходы знает. Эту нору мы с ним оборудовали.
Так и не узнав, где найти Витьку, я вернулась по железнодорожным путям к вокзалу, а потом в машину к Скворцову. Он злился на мое таинственное исчезновение, но не подавал вида.
Воронова не нашли, Женевьеву упустили. Без настроения Максим высадился у своего дома и плюхнулся на скамейку возле крыльца, махнул мне рукой — поезжай. Видимо, ему захотелось побыть в одиночестве и разобраться, как же разгадать этот ребус.
Дома меня ждал праздничный обед: паста с грибами и курицей, салат с копченой семгой, зразы с луком и яйцом, печеночный торт, щедро промазанный сметаной с чесноком, и огромный заварник свежезаваренного чая с вишневыми ягодами. Мила явно готовилась к визиту Максима и была очень возмущена:
— А где твой молодой человек?
— Он не мой, тетушка. И я не приглашала его на обед, хочу отдохнуть немного от работы и этих ежедневных поисков.
После ужина я приняла душ, устроилась возле стола с блокнотом, но мысли ко мне не шли. Слежка за учительницей музыки казалась мне бессмысленным мероприятием, лучше уж искать мальчишку, вот кто точно в курсе, где Адам и кто организовал похищение. Но как искать? Его семья отказывается от общения, вокзальная шпана молчит, он может скрываться где угодно.
Долгая прогулка всегда помогает при таких ступорах, так что я быстро переоделась в спортивный костюм, убедилась, что тетушка уже дремлет в своей комнате, и вышла в ночную прохладу. Напротив входа в подъезд на парковке пристроился любимый «фольк», сейчас он скромно спал в ряду с другими автомобилями. На лобовом стекле машины под черными дворниками дрожала от небольшого ветерка белая бумажка. Я вытащила сложенный лист из-под дворника, это была записка. На листе наклеены аккуратно вырезанные из газет буквы, каждое предложение выстроено как по линейке:
«Принесите сто тысяч сегодня в 12 в гараж на улице Армейской.
Гараж зеленый 1106.
Никакой полиции чтобы вернуть Адама».
Я взглянула на часы, оставалось два часа, надо лишь найти 100 тысяч. К Полякову обращаться мне не хотелось, иначе не обойтись без взвода его охранников и пузатого генерала.
Такая сумма лежит у меня в сейфе, и даже больше, но с ними вышла одна история. Много лет назад один мой коллега по спецоперациям попросил оставить на хранение чемодан с деньгами. Он постоянный участник командировок в экстремальные уголки земного
