Виктор стоял, опустив голову.
Аркадий понял, что теперь нужно говорить ему.
Он резко высочил из кустов и в два прыжка забрался на полотно дороги.
– Товарищи офицеры! Оставайтесь на месте! – громко произнес он. – Предъявите ваши служебные удостоверения!
– Что? Как? Ты кто? – изумленно уставился на него майор Евтюхов.
– Подполковник Полуянов. – назвал Аркадий фамилию только что переведенного из Новосибирска заместителя начальника службы собственной безопасности УВД. Переведен он был две недели назад, в лицо его Евтюхов мог еще и не знать.
Он достал свое удостоверение и, не раскрывая его, сунул под нос Евтюхову.
– А что случилось, подполковник? – спокойно спросил Евтюхов. Видимо, он подумал, что офицер находится в Каланчевке по тому же делу, что и он сам.
– Вы обвиняетесь в денежных поборах с гражданки Чумаченко, занимающейся безлицензионной продажей семечек у здания поселковой администрации. – резким голосом выдал первую пришедшую в голову чушь Аркадий. – Прошу вас обоих приготовить служебные удостоверения! Обоих! – нажал он на это слово, чтобы в случае возможных будущих разбирательства Виктор предстал не соучастником, а такой же жертвой обмана, как и майор Евтюхов.
– Что? Каких семечек? У какой гражданки? Ты в уме подполковник? – набычился Евтюхов. – А ну-ка покажи-ка свое удостоверение? Что-то не уверен я, что ты, Полуянов…
Рука майора метнулась к кобуре на поясном ремне.
Но открыть клапан он не успел. Аркадий сильным ударом ладонью под правое ухо отправил его в бессознательное состояние.
«Зря ты, майор, в эти игры с таким энтузиазмом ввязался… Не для тебя такие игры… Они даже и не для меня… – подумал подполковник Стеклов. – Просто так получилось, что кроме меня играть больше некому… Извини, майор.»
– Аркадий Михайлович, а вы его не того… вроде, он не дышит?… – наклонился над Евтюховым лейтенант Витя.
Аркадий приложил пальцы к шее осевшего у колеса своего «Вольво» майора.
– Нет… все нормально… минут через пять очнется… – успокоил он лейтенанта и сделал знак, обращенный к кустам акации на обочине дороги.
От стены акаций отделились четыре мохнатых кус-та и, взобравшись на дорогу, обернулись людьми.
– Аркаша, ты его не убил? – испуганно наклонилась над лежащим майором медсестра и начала щупать пульс.
– Обо мне кто бы так беспокоился… – сказал подполковник Стеклов. – Нет, я его не убил! Паша, в твоей фляжке что-нибудь осталось?
– А что? – настороженно осведомился Павел Сергеевич, ожидая подвоха.
– Нужно немного твоего коньяку.
– Ну, может быть, со стакан-два и осталось… Не больше…
– Больше и не нужно! – успокоил Аркадий и протянул руку. – Давай!
– Папас порылся в штанах и с трудом выдрал из них свой двухлитровый сосуд.
– На, Аркаша, глотни с устатку… – сунул он флягу товарищу.
Подполковник взял сосуд, приподнял голову майора Евтюхова и двумя пальцами сжал его ноздри. Через несколько секунд майор открыл рот и судорожно вздохнул. Аркадий тонкой струей стал осторожно лить ему в рот коньяк. Майор сделал несколько рефлекторных глотков и сильнее раздвинул челюсти. Фыркая и слабо поматывая головой, он начал громко глотать коньяк. Вскоре, все, что было во фляжке, перелилось в его объемистое тело. Сделав последний глоток, майор, не открывая глаз, чихнул.
– Ну, все! – удовлетворенно произнес Аркадий, разогнулся и посмотрел на лейтенанта Витю. – Теперь он очнется сильно и приятно пьяным… Тогда, конечно, скажешь ему, что неизвестный преступник тебя тоже вырубил… Просто ты раньше пришел в себя.
Аркадий посмотрел на окружающие его встревоженные лица и сказал:
– Если он сразу, как проснется, станет докладывать наверх о каком-то самозванце, который выдал себя за подполковника Полуянова, оглушил его, да еще и смертельно напоил, то, вряд ли, кто-то ему поверит… Если бы я услышал такой бред, то, предположил бы, что майор сам по какой-то причине, вырвавшись из управления, нарезался вдрызг… Впрочем, думаю, после папасовки он, по крайней мере, до завтрашнего обеда вообще ничего никому не скажет… А за это время мы все уладим! – бодро завершил он свою речь. Хотя сам в этом далеко не был уверен.
Но падения духа у своих товарищей подполковник, конечно, никак не мог допустить. И, особенно, это касалось лейтенанта Вити, который, как ни крути, помогал людям, которых по прямому приказу своего руководства должен был задержать.
Аркадий улыбнулся и хлопнул лейтенанта по плечу.
– Ты, Виктор не журись! Чего буйну голову повесил? Ты сейчас в безопасности… Можешь спокойно нести службу! А завтра управление ФСБ возьмет это дело под свой контроль… Это я, подполковник Стеклов, тебе обещаю! Считай, что ты оказал большую помощь органам безопасности в проведении оперативных мероприятий, имеющих особо важное значение! – официальным тоном произнес он.
– Спасибо, Аркадий Михайлович. – вздохнул лейтенант. – А то трошки все же не славно вышло с майором…
– Ничего! На нашей службе и не такое бывает! – ободряюще подмигнул ему совершивший очередной в своей жизни должностной проступок подполковник Стеклов.
И в это время по их глазам ударил свет фар. С виадука спускалась какая-то машина.
Аркадий не знал, что толкнуло его сделать быстрый шаг в сторону и даже слегка пригнуться. Таинственное шестое чувство, заставившее его спрятаться за корпусом УАЗа от взглядов пассажиров пронесшейся мимо «Волги» не подвело.
Это была новенькая оперативная машина для командного состава управления. Именно на ней он три часа назад приехал в Каланчевку. И ее появление сейчас на поселковых улицах было, пожалуй, самым плохим событием за всю эту беспокойную ночь. Подполковник Стеклов догадывался, кто мог находиться в ее салоне.
И тут же у него в брюках требовательно заверещал мобильник.
– Аркадий? – спросила трубка голосом Кондрашова.
– Це ж я, Олег Петрович. – ответил подполковник Стеклов.
– Вопрос к тебе. Ты там в Каланчевке с ребятами Бокалова после последнего нашего разговора не сталкивался, а?
– Нет, а что такое?
– Да, видишь… они тоже наш прибор активнейшим образом ищут… Чуть не всю милицию себе в помощь запрягли… Бокалову ж они не откажут! Все областное управление на сибпромовских «вольвах» ездит… Ну, так вот, слушай меня! Прибор Бокалову ни при каких условиях попасть не должен. Ни при каких! Ты понял?
– Понял, Олег Петрович!
– Да, тут еще информация имеется, что этот прибор еще каких-то орлов из столичного «Бакин-банка» очень интересует… То же самое! Ни при каких условиях, чтоб к ним не попал! Под твою персональную ответственность! Ясно?
– Ясно!
– Аркадий! Я хочу, чтобы ты до конца прочувствовал! Может быть страшный международный скандал! Такой, что от нас с тобой только перья полетят!… Тебя даже без пенсии могут уволить! Соображаешь? На улицу и до свидания! Я уж о себе не говорю! Строгача запросто могут влепить! Ощутил, что от тебя зависит? Престиж государства!
– Я ощутил, Олег Петрович… Как я понял, если будет острая ситуация, вы разрешаете применять личное оружие на поражение? – серьезно спросил Аркадий, табельный пистолет которого, как обычно, оставался лежать в верхнем отделе сейфа. – Спасибо! Теперь, если что, я знаю, как действовать!
– Стой, стой, стой! Я ничего такого не разрешаю! Ты это осторожнее в разговорах! Ты же знаешь, что разговоры фикси… Ну, не важно! Стрелять я не разрешаю!
– Так, как мне тогда не допустить захвата всеми эти-ми охотниками интересующего нас прибора? Объясните, Олег Петрович! Уговорами, что ли? Так они меня сами в два счета запломбируют. За бутылку водки нынче на тот свет отправляют! А тут, шутка ли! Машинка, которая, как вы сами мне сказали, любую атомную бомбу взорвать может!
– Аркадий! – строгим голосом произнес Кондрашов.
– Да! – со внимание отозвался подполковник.
– Аркадий! – еще более строго проговорил начальник.
– Я вас внимательно слушаю, Олег Петрович! – прибавил и подполковник подобострастия в голосе.
– Офицер федеральной службы безопасности должен поставленные перед ним задачи по возможности решать без стрельбы! – тоном воспитательницы детского сада произнес Кондрашов.
– А, если не будет такой возможности! Если они меня паковать в деревянный ящик станут, тогда как?
– Аркадий! Не надо накручивать! Вот накручивать только не надо! – поучающе произнес Олег Петрович.
– Так вам с Левандовским этот прибор нужен или нет?
– Прибор нужен. А вот стрельба – нет! – отрезал Кондрашов.
– Вы прямо, как хорошая мамина дочка, Олег Петрович! Хотите и замуж выйти! И девушкой остаться!
– А что? Разве плохо? – спросил начальник.
– Вам-то с Левандовски очень хорошо! Мне-то не очень. – заметил Аркадий.
– А как бы ты хотел? – поинтересовался начальник.
– Я хотел, чтобы наоборот.
– Размечтался! Вот будешь на моем месте – будет наоборот! – обнадежил Кондрашов. – Информируй по ходу дела! – приказал он и отключился.
