– А он, значит, этого не сделал? – спросил Паратов. Кажется, семейная история произвела на следователя не меньшее впечатление, чем на Нелю.
– То, что он принял ребенка от другого мужчины, уже удивительно! И все же Марк себе не изменил: когда зашла речь о том, чтобы удочерить Арину, он отказался. В графе «отец» у нее стоит прочерк, и фамилия у нее материнская – Шевчук.
– А я думала, у нее фамилия мужа! – пробормотала Неля. – Получается, Арина знала, что не является родной дочерью Рощина?
– Знала. Но она полагала, что заслужила любовь отчима безграничной преданностью ему и делу, которое они с некоторых пор вели вместе. Арина заняла место, которое предназначалось Максу, поэтому я был категорически против того, чтобы Марк оставил падчерицу без доли наследства. Правда, Марк и не собирался этого делать: хоть Арина и не являлась ему родной, он по-своему был к ней привязан, а потому, в случае его смерти, падчерице доставалась приличная сумма денег и дом, который он подарил ей на свадьбу. Однако ей требовалось вовсе не это. Арина полагала, что вправе рассчитывать на то, чтобы дело отца перешло к ней, ведь она столько вложила в этот бизнес! Об этом я и сказал Марку.
– Как он отреагировал на ваше предупреждение? – спросил Паратов.
– Как обычно – внимательно выслушал и поступил по-своему. Я предполагал, что последует скандал, но не думал, что Марк поплатится за свое решение жизнью!
– Погодите! – воскликнула Неля. – Вы хотите сказать, что…
– Марка Рощина убила Арина, – прервал ее следователь.
У Нели отвисла челюсть. Правда, на душе как-то сразу полегчало, ведь все это время ее тяготила мысль о виновности Макса!
– Расскажите, Иван Арнольдович, как вы пришли к такому выводу? – попросил Симонян.
– Извольте, – согласился Паратов. – Я пообщался с первым следователем, попавшим на место убийства. Там неплохо прибрались. В ванной эксперты обнаружили затертые следы крови, в камерах внутреннего и наружного наблюдения отсутствовали карты памяти… Изъять их могли либо хозяева, либо очень хитрые и технически подготовленные преступники. Это не вяжется с личностями осужденных по делу парней. Кроме того, вещей взяли совсем не много – стоило ли затеваться ради такой мелочи? Вот я и решил поболтать с этими ребятами. Как и предполагалось, они мало что смыслят в технике. Более того, судя по всему, они никогда не посещали дом Рощиных: оба затрудняются описать расположение комнат и даже внешний вид особняка, не говоря уже о том, что понятия не имели о наличии в доме камер наблюдения и где те находятся! Однако в деле присутствуют подробные описания, сделанные якобы со слов подозреваемых.
– Кому-то очень хотелось поскорее закрыть дело! – заметил адвокат.
– Брагиш и Лотяну в один голос твердят одно и то же: в доме Рощиных не были, никого не убивали. Они отнюдь не ангелы и успели наследить как в родном Приднестровье, так и здесь, в Питере, однако ни за одним из них не водилось жестоких преступлений – только кражи из машин, магазинов и мелкий разбой без членовредительства.
– Ну, всегда с чего-то начинается, – возразил Симонян. – Нам-то с вами об этом известно!
– Верно, – согласился Паратов. – Так и следователь решил, ведь с самого начала существовала версия, что воры не рассчитывали на наличие в доме хозяев. Слуги были отпущены, особняк выглядел пустым, но, зайдя внутрь, они якобы обнаружили Марка и Веронику, запаниковали и… Ну, дальше вы знаете.
– А что же, эти… Брагиш и, как там его, не пытались представить свою версию? – снова задал вопрос Симонян.
– Пытались, но их показания чудесным образом исчезли из дела. Дважды сменились следователи, и, видимо, при переходах и передачах, кое-какая информация постепенно испарялась. Важная информация.
– И что же они рассказали? – нетерпеливо спросила Неля, захваченная детективным рассказом Паратова.
– Основным доказательством следствия при передаче дела в суд было то, что Брагиш пытался сбыть позолоченные бронзовые подсвечники через скупку. При изъятии на одном из них обнаружились следы крови, принадлежащей Марку Рощину. Остальное было делом техники. Однако парни утверждали, что нашли мешок с добром Рощиных в мусорном контейнере.
– Обычное дело, – вставил Симонян. – Кто ж правду-то скажет?
– И я так подумал, но они описали человека, выбросившего мешок в контейнер. Оба запомнили, на какой машине он приехал. Это был темно-синий «мерин».
– Да уж, ценное описание! – хмыкнул адвокат. – Номеров, случайно, не заметили?
– К сожалению, нет, – ответил следователь. – Но это, по крайней мере, уже было что-то. Меня насторожил тот факт, что в мешке, найденном Брагишем и Лотяну, не оказалось драгоценностей Вероники. Врать им ни к чему, и я решил на всякий случай проверить, что за цацки находились среди украденных. Выяснилось, что Марк дарил жене по-настоящему дорогие вещи: ожерелье из рубинов и сапфиров, браслет с изумрудами и два кольца с крупными бриллиантами. Я проверил банк Рощиных и узнал, что никто из них не сдавал драгоценности на хранение. Подруги Вероники утверждали, что за день до гибели видели на ней ее любимые кольца и серьги. По всему выходило, что драгоценности пропали из дома именно во время ограбления.
– Но у арестованных их не оказалось? – уточнил адвокат.
– Они их в глаза не видели.
– И что же? – спросила Неля. – Даже ваши заключенные говорили о мужчине – при чем тут Арина?
– Не торопитесь, Нелли Аркадьевна, – нахмурился следователь. – Так вот, ни один из следователей по делу не удосужился проследить судьбу похищенных драгоценностей…
– Это же естественно! – снова вмешался Симонян. – Во-первых, нашли подсвечник, орудие убийства, а с ним и предполагаемого убийцу. Во-вторых, если никто из родственников не требовал возвращения украденного…
– Верно, – согласился Паратов. – Но я решил сделать то, чего не пытались другие, и разослал описание драгоценностей по всем отделам полиции Питера. Через пару дней пришел ответ: одно из бриллиантовых колец фигурировало в деле о краже.
– Погодите – в еще одной краже? – переспросил адвокат.
– Вы правильно поняли. У девушки, когда она отдыхала в клубе, свистнули дорогое колечко. Она мыла руки в туалете, сняла его и забыла на умывальнике. Спохватившись буквально через пару минут, вернулась, но, естественно, никакого кольца и в помине не было. Недолго думая, девчонка заявила в полицию. На следующий день кольцо чудесным образом отыскалось: думаю, хозяевам клуба не хотелось, чтобы полицейские трясли клиентов, поэтому они провели собственное расследование, и цацку вернули счастливой обладательнице. Однако дело завели, фото кольца, предоставленное потерпевшей, попало в него, а там уж и мне об этом стало известно.
– И кто эта девушка? – поинтересовалась Неля. – Она имела отношение к ограблению Рощиных?
– Нет, – ответил майор. – Она получила колечко в подарок от любовника.
– От одного из осужденных?
– Такая, как Оксана Тимирязева, никогда бы не взглянула в сторону типов вроде Брагиша и его подельника. Девочка из состоятельной семьи, студентка, спортсменка и просто красавица! Тем не менее она упорно отказывалась назвать имя любовника, пока я не намекнул, что он может оказаться не просто вором, но даже убийцей. Ей пришлось назвать имя – Вячеслав Сорокин.
Неле это ни о чем не сказало.
– Муж Арины, – пояснил майор.
– Сестры Макса?! Значит, это он убил Марка? Но вы говорили…
– Вы все время бежите впереди паровоза! – поморщился Паратов. – Я проверил авто Сорокина и выяснил, что он ездит на машине того же цвета и марки, какую описывали Брагиш и Лотяну. Этот факт и показания Оксаны позволили мне вызвать Сорокина повесткой. Повестка до смерти напугала мужика, но он все же явился, изображая святую невинность. Актер он отвратительный, да и с нервами не все в порядке: стоило упомянуть о колечке, подаренном Оксане, Сорокин чуть в обморок не грохнулся.
– А дальше все пошло как по маслу! – не удержалась от реплики лейтенант Вера. Она присутствовала на допросе и в очередной раз поразилась тому, с какой легкостью босс «расколол» мужа Арины – просто как по нотам сыграл. Паратов снисходительно улыбнулся подчиненной: ее восторженность порой утомляла, но и проливала бальзам на душу человека, чья работа редко вознаграждалась добрым словом. Хотя, пожалуй, два парня из Приднестровья благодаря Ивану получат возможность выйти на волю. Другой вопрос, как они этой «волей» распорядятся, но это уже не его проблема.
– Сорокин не желал садиться в тюрьму за убийство, поэтому пошел на сделку: прокурор не предъявляет ему обвинение в соучастии, а он дает показания против жены.
– Значит, все-таки Арина! – пробормотала Неля. Арина производила впечатление женщины умной и порядочной. Она любила брата, заботилась о нем, навещала в больнице, а ведь большинство родственников пациентов попросту предпочитают забыть о них!
