На последний вопрос я вскоре получила ответ. В тот же миг дверь в малую гостиную открылась, и оттуда вышел сам доктор. Он устроил в этой заброшенной комнате нечто вроде своего личного кабинета: читал газеты, писал письма и, как я подозревала, отдыхал от женского общества.
— Чарлз! — воскликнул он; я сразу поняла, что он так же удивлен, как и все мы. — Боже правый! Откуда ты появился?
— Дорогой мой, — ответил Роуч, пожимая другу руку, — произошло нечто ужасное, поистине ужасное. А сейчас все еще хуже.
Миссис Уильямс, не уходившая из холла, робко осведомилась:
— Сэр, мне объявить о вашем приезде?
— Нет, нет, погодите немного… — Роуч поднял руку, давая знак подождать. — Мариус, если не возражаете, я бы хотел вначале переговорить с вами.
— Да-да, конечно, пойдемте сюда. — Лефевр указал на малую гостиную, откуда только что вышел.
— Уильямс, дайте нам десять минут. Потом можете сказать сестрам, что я приехал, — распорядился Роуч.
Джентльмены вошли в гостиную; миссис Уильямс осталась в холле с самым несчастным видом.
Мы с Люси по-прежнему стояли на площадке верхнего этажа, как двое детей, которые тайком ускользнули из детской, чтобы посмотреть на гостей. Я выпрямилась и потянула ее прочь. Она сопротивлялась, но я прошептала:
— Нехорошо, если нас здесь застанут и поймут, что мы подслушивали!
Мы стояли тихо и ждали, пока экономка не ушла на кухню. Ей нужно было отдать распоряжение кухарке.
— О чем там говорят дядя и этот доктор? Ах, как хочется узнать! Отсюда, сверху, ничего не слышно! — капризно сказала Люси. — Может, мне спуститься и встать за дверью? Вот бы услышать, о чем они говорят! Мужские голоса я очень хорошо разбираю! — Ее лицо загорелось воодушевлением.
Я понимала, что побуждало Люси постоянно подслушивать, но не могла позволить ей так рисковать. Правда, мне и самой любопытно было узнать, в чем дело.
— Ничего страшного, Люси, рано или поздно мы тоже все узнаем. Разумеется, спускаться вниз вам сейчас не стоит. Что, если кто-то из них выйдет из гостиной и увидит, что вы стоите, прижавшись ухом к двери?
Люси огорчилась из-за того, что ей не дали продемонстрировать шпионские навыки, но покорилась. Мы, не сговариваясь, направились ко мне в комнату. Люси начала подскакивать на месте от возбуждения и нервно заламывать руки. Я попросила ее успокоиться, но она выпалила:
— Как я могу быть спокойной? Чего он хочет? Зачем ему понадобилось совещаться с глазу на глаз с этим ужасным доктором? Насчет меня, я знаю. Дядя Чарлз приехал, чтобы узнать мнение доктора Лефевра о моем состоянии!
Она бросилась ко мне и схватила меня за руку:
— Ах, Лиззи, что ему скажет доктор?
Я попыталась ее урезонить:
— Люси, мы ведь пока не знаем, зачем приехал ваш дядя. Скорее всего, он хочет выяснить, каких успехов добились инспектор Росс и сержант. И совершенно естественно, что он хочет вначале побеседовать с Лефевром. Очевидно, он боится лишний раз тревожить ваших теток…
— Доктор наверняка запомнил, что я бросалась в него камнями! — злорадно произнесла Люси, пропустив мои слова мимо ушей. — Но крысолова я не убивала! Зачем мне закалывать кого-то ножом?
Не в силах противиться искушению, я спросила как можно холоднее:
— Люси, а разве вы никогда не бросались на людей? Я не хочу сказать, что вы закалывали кого-то ножом до смерти. Но, может быть, вы воспользовались другим орудием, чтобы… сделать другому больно?
Люси вскинула голову; ее голубые глаза метали молнии.
— А, значит, вам уже доложили! Когда я училась в пансионе, да? Странно, что тетки поделились с вами такой подробностью моей биографии. Когда это случилось, их гораздо больше волновало доброе имя Роучей!
— Ваши тетушки ничего мне не говорили, — ответила я. — Наверное, нет ничего плохого, если я открою, что узнала обо всем от Хиггинс.
— От Хиггинс? — удивленно переспросила Люси. Она замерла, немного подумала и пожала плечами. — Хотя… да, она на такое способна. Она никогда меня не любила.
— Вначале я ей не поверила, — сказала я. — Не могла представить, чтобы вы по доброй воле кого-то ранили, сделали кому-то больно. Зачем?
— Мне было одиннадцать лет! — Люси снова топнула ногой. — А та девчонка меня дразнила. Ее звали Шарлотта Портер; противная дура. Она обожала навлекать неприятности на других; обычно она приставала к девочкам до тех пор, пока ей не отвечали. Потом она выставляла себя пострадавшей и такую изображала кротость — воды не замутит! Или выбирала какую-нибудь легковерную девочку и подбивала ее на какую-нибудь шалость. Когда дело открывалось, самой Шарлотты никогда не было рядом. Я ее терпеть не могла; никто ее не любил. Но она вечно подлизывалась к классной даме. Как она сюсюкала и заискивала перед ней! А в тот раз я просто не выдержала. Она постоянно дергала мою вышивку, и у меня получались кривые стежки. Я хотела только отпугнуть ее, взяла в руки иглу… и как-то нечаянно воткнула ей в плечо. — Люси улыбнулась. — Шарлотта визжала, как поросенок! Приятно было слушать…
Я смотрела на Люси в бессильном отчаянии. Она так наивна; неужели и правда не понимает, какое впечатление производят на других ее слова и поступки? Только теперь, когда приехал дядюшка, она пожалела, что швыряла в доктора Лефевра камнями. Тогда же, как мне показалось, ей тоже было «очень приятно».
Мы не слышали шаги в коридоре, но вдруг в мою дверь постучали, и мы обе вздрогнули.
— Откройте, Лиззи! — велела Люси, подталкивая меня к двери. — Это ваша комната; я спрячусь за кроватью.
— Не надо… — крикнула я, но она уже спешила прочь. Когда я открыла дверь, Люси присела за кроватью и скрылась из вида.
В коридоре стояла Кристина Роуч; как и следовало ожидать, уловка племянницы ее не обманула. Возможно, она из-за двери слышала, как мы разговариваем. Несомненно, мрачно подумала я, страсть к подслушиванию в этой семье передается по наследству.
— Где моя племянница? — осведомилась мисс Роуч. — Люси! — Она прошла мимо меня, как мимо пустого места. — Выходи немедленно!
Люси робко встала и принялась отряхивать юбку.
Мисс Роуч бесстрастно взирала на нее.
— Спускайся вниз. Приехал твой дядюшка; он хочет с тобой поговорить.
— Насчет Джеймса? — вдруг спросила Люси со страхом в голосе. — Что-нибудь случилось с Джеймсом? Только не говорите, что он умер! Если он умер, я выброшусь из окна!
— Не говори чушь! — сухо ответила тетка. — Если хочешь убедить нас в своем здравомыслии, ты выбрала очень странный способ. И чтобы я больше не слышала от тебя таких глупостей, ясно? Насколько мне известно, мистер Крейвен не умер и не заболел. — Она отвернулась и шагнула к двери. — Пойдем, Люси!
— Ах, Лиззи, пойдемте со мной! — взмолилась Люси, хватая меня за руку.
Мисс Роуч остановилась и посмотрела на нас вполоборота.
— Нет, — отрывисто сказала она. — Мы будем говорить о семейных делах. Мисс Мартин — не член нашей семьи. Поэтому, мисс Мартин, мне бы очень хотелось, чтобы вы сходили на прогулку.
— В отличие от других я за дверью не подслушиваю! — вспылила я.
— Надо надеяться, — последовал сухой ответ. — Однако моя племянница по случаю приезда дядюшки способна закатить истерику; я бы предпочла, чтобы вас в это время дома не было. Прошу вас гулять не менее получаса, мисс Мартин.
С этими словами она вышла, прямая как палка. Люси с жалким видом поплелась за ней.
Мне хватило времени прошептать:
— Люси, ничего не говорите и не делайте!
Но я понятия не имела, слышала ли она меня. Во всяком случае, виду она не подала.
Встревоженная и сердитая, я натянула ботинки, нахлобучила на голову шляпку и отправилась на вторую в тот день утреннюю прогулку.
Высокомерный тон мисс Роуч, фактически выгнавшей меня из дому, так взбудоражил душу, что мне пришлось едва ли не бежать, чтобы избавиться от распиравшей изнутри дурной энергии. В таком состоянии нельзя думать здраво, а мне нужно было соображать как можно лучше. Я шагала совершенно не так, как подобает настоящей леди, и развила такую скорость, что не успела оглянуться, как очутилась на кладбище. Я заглянула за ограду проверить, там ли церковный сторож, но не заметила никаких признаков Джарвиса. И церковь оказалась заперта. Я подошла поближе и подергала железное кольцо. Так и есть, закрыто. Значит, Джарвис отправился обедать домой… или в «Желудь». Я вздохнула с облегчением и повернула к крытым воротам, где собиралась немного посидеть.
Вдруг краем глаза я заметила какое-то движение справа. Кто-то, согнувшись почти пополам, бежал от могилы ребенка Люси. Я невольно вспомнила краба на берегу моря, который перебегает от одного камня к другому, везде ища укрытия. Фигура, которая так украдкой передвигается, всегда возбуждает любопытство, но мне показалось, что она стремится под тень тиса, туда, где я уже кого-то видела. На сей раз я решила выяснить, кто это.
