Я не сомневалась в том, что браток был под кайфом. Его язык слегка заплетался, а в глазах читался дурман. Слегка приподнявшись, я посмотрела на братка умоляющим взглядом и, чуть не плача, произнесла:
— Где я? Что тебе нужно?
— Лично мне от тебя ничего не нужно. Хотя, если честно, я бы не отказался тебя разочек трахнуть.
— А кому я понадобилась?
Браток наклонился к моему лицу и прошептал:
— Одному серьезному человеку.
— Какому человеку? Я его знаю?
— Нет. Но я думаю, что у тебя еще будет возможность познакомиться.
— Он хочет денег? Он хочет потребовать выкуп у моего мужа?
В груди сжался комок нервов, я начинала задыхаться.
— При чем тут деньги? У тебя что, много денег?
— Нет.
— А у человека, с которым ты познакомишься, много. Зачем ему еще, если ему свои девать некуда?!
— А где мой телефон?
— У меня.
— Отдай мне его, пожалуйста.
— Не могу?
— Но почему? — Я всхлипнула и почувствовала как по щекам потекли слезы.
— Потому, что не положено. Я его отключил.
Браток встал с корточек, кинул сигарету на пол и затушил ее ногой. Я встала следом и быстро заговорила:
— Послушай, помоги мне сбежать… Пожалуйста! Мой муж тебе заплатит. Мы совсем не богаты, но он найдет деньги. Я тебя умоляю, помоги…
— Не могу, — замотал головой браток. — Мне кажется, что ты теперь вообще больше никогда не увидишь своего мужа.
— Почему?
— Потому что, по моим сведениям, тебя должны убить.
— Убить?
— Убить. Кирдык тебе пришел, подруга. Кирдык.
— А за что?
— Это уж я не знаю. Наверно, ты где-то накосикапорила. Ладно, следуй за мной.
— Куда?
— Пойдешь туда, куда я тебя поведу.
Я шла за братком по какому-то длинному коридору и чувствовала, как земля уходит из-под моих ног. Каждый шаг давался с большим трудом, в ушах страшно звенело. Мне казалось, что еще несколько шагов и мое сердце не выдержит такого страха, разорвется на несколько маленьких кусочков.
Мы спускались по винтовой лестнице все ниже иниже, а затем шли по странным лабиринтам, находящимся глубоко под землей. Будто в неудачном сне, далеком от реальности, но все происходило на самом деле. Пахло сыростью. Меня мучило удушье и легкое головокружение. Подойдя к большим железным воротам, браток слегка откашлялся и развел руками:
— Подруга, тебе туда. — А ты?
— А мне наверх.
— Как это?
— Мне сказано тебя доставить.
Я посмотрела на братка беспомощным взглядом и смахнула слезы.
— А что я там буду делать?
— Наверно, умирать, — все так же безразлично ответил браток.
— Умирать?
— Ну, да. Ты что, смерти боишься?
— Боюсь. Можно подумать, ты ее не боишься.
— Я — нет. Мы все когда-нибудь сдохнем. Просто я поживу побольше, чем ты. У тебя дети есть?
— Мальчик. Красивый и уже почти взрослый. Он меня любит. И я его тоже.
— Жалко пацана, но ничего не сделаешь. Давай, не полоскай мне мозги и заходи.
Браток приоткрыл дверь и велел идти.
— Но ведь там темно?
— А тебе зачем свет? Жмурикам он вообще не требуется.
— Но ведь я-то живая…
— Надолго ли… Давай заползай.
Я вцепилась братку в рукав и заголосила.
— Скажи, это какая-то секта? Тут сатанисты? Меня принесут в жертву?
— Ты че, дура?! — не понял браток. — Я с сектантами вообще никогда не общался. Они же больные люди. Тут мавзолей.
— Какой мавзолей?
— Тут лежит любимая девушка моего босса.
— Хорошо, а я-то тут при чем?
— Не знаю. Послушай, подруга, ты мне со своими расспросами уже надоела. Тут нельзя долго держать дверь открытой. Тут температуру поддерживать надо.
Мордоворот буквально затолкал меня в темную комнату и закрыл за мной дверь. Я попыталась открыть ее, но из этого ничего не вышло. Прислонившись к холодной стене, я сжалась в комок и постаралась не поддаваться истерике. Просто по щекам потекли слезы… Обыкновенные слезы, которых в моей жизни было столько, что они бы могли превратиться в настоящее море…
Вдруг в комнате зажегся тусклый свет, и я увидела, что это помещение не было залом. Посреди зала возвышался самый настоящий стеклянный гроб, освещенный со всех сторон. С сильно бьющимся сердцем я подошла поближе. От увиденного волосы зашевелились у меня на голове, и я громко закричала, чувствуя, что медленно схожу с ума. В стеклянном гробу лежала Ольга. Она была так же хороша, как и при жизни… Ее глаза были плотно закрыты, а копна волос была уложена в маленькие кудряшки. На голове свадебный венок, а на ее восхитительном теле свадебное платье. Такое воздушное, такое белоснежное…
— Оля, — словно в бреду прошептала я и подошла еще поближе. — Оленька, Ольга!!! — закричала я, забившись в истерике.
Я была в мавзолее, но это было слишком давно и совсем не страшно. Там лежал Дедушка Ленин. А здесь — девушка по имени Ольга, которая еще совсем недавно сидела вместе со мной у себя на кухне и пила домашнее вино, упорно не желая признаваться в том, что она встречалась с Вадимом.
— Ольга, Господи, Ольга, — из моей груди вырвался стон, и я бросилась к двери.
Мне показалось, что меня хотят положить рядом, что еще немного и сюда принесут второй гроб… Мои руки тряслись, тело содрогалось от стонов, а душа рвалась на волю… Хотя я понимала, что никакой воли мне не видать, как своих собственных ушей…
— Выпустите меня! Пожалуйста, выпустите! Тут есть кто-нибудь из нормальных здравомыслящих людей или тут только сумасшедшие?! Помогите!!!
Стуки становились все тише, руки болели все больше, а сознание свыкалось с тем, что меня похоронили заживо…
Забившись в угол, я долго плакала. Когда я почувствовала, что у меня уже просто нет слез, я встала и вновь подошла к гробу. В этот момент за моей спиной кто-то громко кашлянул. Я вздрогнула и отскочила в сторону.
— Красивая?
В тени, в самом конце зала, стоял мужчина лет сорока и пристально на меня смотрел.
— Что вы сказали? — едва не умерев от страха, спросила я.
— Я говорю, она красивая? — Кто?
— Ольга.
— Красивая.
— Ты считаешь, она была красивее при жизни, чем сейчас?
— Не знаю. Мне кажется, что живые люди всегда красивее, чем мертвые.
Мой голос предательски дрожал, а сердце билось с такой бешеной частотой, что могло вырваться из груди в любой момент.
— Мне тоже она нравилась при жизни больше. Я постарался сохранить ее красоту даже после смерти. Скажи, что она так красива, что ей к лицу даже смерть!
— Она красива, — согласилась я.
— Знаешь, когда очень любишь человека, то хочется смотреть на него вечно и не ощущать того, что он умер. Ты когда-нибудь была в мавзолее?
— Была.
— Тебе понравилось?
— Не знаю.
— Это тоже мавзолей, только частный. Так сказать, на дому. Это очень дорогое удовольствие, и его себе могут позволить только очень богатые люди. Сейчас так делает большинство новых русских. Хоронят своих близких подобным образом. Этакий домашний частный склеп. Секрет бальзамирования стоит очень дорого и окутан большой тайной. В Москве есть кафедра, в которой находится закрытая контора и лаборатория по сохранению забальзамированного человека. У меня там работает приятель. Я заплатил ему огромные деньги, и он сделал мою Оленьку такой же красавицей, какой она была при жизни. Иногда я вообще забываю о том, что она умерла. Я могу любоваться ею часами, разговаривать, читать ей книги. Только вот заниматься с ней сексом у меня так и не получается. Раз в неделю сюда приезжает врач и обрабатывает ее специальным составом. Этим составом он накачивает ее кровеносную систему и обкалывает поверхность кожи. Так что теперь она будет вечно живой и вечно молодой. Правда, это стоит больших денег, но такая женщина, как Ольга, стоит намного дороже. А секс — проблема решаемая. У меня есть кассета, где мы занимались любовью. Я люблю ее смотреть и мастурбировать. Это так здорово, я уже привык. Я кончаю за считанные секунды…
Когда мужчина замолчал, я вытерла слезы и тихо прошептала:
— Простите, а при чем тут я?
— Как это при чем?
— Почему я очутилась здесь, рядом с Ольгой? Мне нужно домой.
Мужчина изменился в лице и сделал такую гримасу, что я просто оцепенела.
— Я похороню тебя заживо. Я замурую тебя в стену и буду слушать, как ты стонешь, пока не сдохнешь.
— Зачем?
— Затем, что я так хочу. Я приказал тебя убить еще раньше, тогда на реке, но ты осталась жива. Я должен исправить ошибку и придумал тебе более страшную смерть. Вон, видишь ту стену, рядом с которой лежат кирпичи с глиной?!
— Вижу, — словно в бреду ответила я.
