Люди в комнате сердито заворчали и посмотрели на Логана. Инш поднял руку, и мгновенно наступила тишина. Но обращенные на Логана взгляды не потеплели.
— И теперь вы все, наверное, думаете, что сержант Макрай полное дерьмо, — добавил инспектор. — Прекратите так думать. Сержант Макрай не ходил к газетчикам. Понятно? И если он доложит мне, что кто-нибудь из вас отравляет ему жизнь… — Инш характерным жестом провел ладонью по горлу. — А теперь поднимайте свои задницы — и за работу. Передадите это по смене. Расследование продолжается, и мы обязательно найдем того, кого ищем.
Десять тридцать утра, вскрытие идет полным ходом. Дело это было таким противным и тошнотворным, что Логан старался держаться как можно дальше от секционного стола. Несмотря на то что вытяжка работала на полную мощность, запах в помещении стоял невыносимый.
Когда криминалисты попытались вытащить из кучи мертвых животных на ферме тело девочки, оно лопнуло. Им пришлось собирать остатки внутренних органов и складывать их в кучку на полу.
Все присутствовавшие на вскрытии были одеты в защитную одежду: тонкие белые комбинезоны, пластиковые бахилы, латексные перчатки и защитные маски. Только на этот раз в маску Логана не напихали ментоловой мази для растирания спины. Исобел медленно передвигалась вдоль стола, нажимая на вздувшуюся плоть пальцем в двойной резиновой перчатке, методично наговаривая замечания в свой диктофон. Маленький скандалист Брайан ходил за ней следом, как придурочный щенок. Вот урод с женской прической. Инспектор Инш опять проигнорировал вскрытие, пользуясь тем, что Логан испытывал вину. Зато присутствовали следователь прокуратуры и помощник патологоанатома. Они старались держаться как можно дальше от гниющих останков.
Невозможно было установить, была ли девочка задушена так же, как Дэвид Рид. Кожа на шее слишком сильно сгнила. К тому же была сильно обкусана. И наверное, не маленькими извивающимися белыми червячками, которых там тоже было достаточно, а скорее лисой, или крысой, или еще кем-нибудь. На лбу Исобел выступили капельки холодного пота, паузы в ее комментарии удлинились. Она осторожно вынула внутренние органы из пластикового мешка, куда их поместили с помощью лопаты, и попыталась определить, чем было то, что она держала в руках.
Логан был убежден, что запах разложения никогда не выветрится из его ноздрей. При вскрытии малыша Дэвида Рида пахло очень плохо, но нынешний запах был в сто раз хуже.
— Предварительно можно установить следующее, — сказала Исобел, когда вскрытие закончилось, а она все мыла и терла руки. — Четыре сломанных ребра и признаки тупой травмы головы. Сломанное бедро. Сломанная нога. Ей было пять лет. Блондинка. В коренных зубах пара пломб. — И еще жидкого мыла, и снова трет, трет. Логану казалось, что Исобел хотела очистить себя всю до костей. Он никогда не видел, чтобы работа так ее выбивала из колеи. — Могу предположить, что смерть наступила месяцев двенадцать — восемнадцать назад. При такой степени разложения точнее сказать трудно… — Ее передернуло. — Нужно сделать несколько лабораторных анализов образцов ткани, чтобы сказать точнее.
Логан, дружески положив руку ей на плечо, сказал:
— Мне очень жаль.
Правда, он не мог бы уточнить, чего ему жаль. Что их отношения разрушились? Что, как только дело с Энгусом Робертсоном закончилось, их больше ничего не объединяло? Что она должна страдать так, как страдала там, на крыше многоэтажного дома? Что он не мог прийти на помощь быстрее?.. Или что ей приходится вскрывать почти разложившийся труп девочки?
Она грустно улыбнулась ему, в уголках глаз блестели слезы. На мгновение они снова соединились. Только на одно короткое нежное мгновение.
Все разрушил Брайан, ее ассистент, сказав:
— Извините, доктор, у вас звонок на третьей линии. Я перевел его на офис.
Мгновение исчезло вместе с Исобел.
В то время как Логан ехал через весь город по направлению к хозяйственным постройкам с их ужасным содержимым, Труповоз проходил психиатрическое освидетельствование. Его результат не оставил никаких надежд на то, что Бернард Данкан Филипс может быть признан способным предстать перед судом. Труповоз был сумасшедшим, и все это знали. А тот факт, что в трех хозяйственных постройках на своей ферме он хранил трупы мертвых животных, которые соскребал с улиц города, был бесплатным тому подтверждением. Если, конечно, не вспоминать мертвого ребенка. Логан все еще ощущал запах гниющей плоти.
Он опустил стекло, так чтобы выдержать ток холодного воздуха. Клочья снега, залетавшие внутрь салона, таяли в потоках горячего воздуха, нагнетаемого вентиляторами. Да, это вскрытие он долго не забудет, очень долго. Он зябко поежился и усилил обогрев салона.
В сильный снегопад движение в городе прекращалось. Машины скользили по Саус-Андерсон-драйв и пытались остановиться; одни замирали, въехав на бордюр, других трясло на разделительной полосе четырехполосной дороги.
Но, по крайней мере, у ржавого полицейского «воксола» проблем не возникало. Впереди загоралась и гасла желтая мигалка грузовика, посыпавшего дорогу солью с песком. Водители держались от него подальше, чтобы не пострадала краска.
— Лучше поздно, чем никогда.
— Простите, сэр?
Полицейского, сидевшего за рулем, Логан не знал. Он предпочел бы, чтобы на месте парня была констебль Ватсон, но инспектор Инш решил по-другому. Он отрядил в помощь Логану нового полицейского, предположив, что тот не будет напоминать детективу-сержанту историю с утренней газетой. Кроме того, констебль Джеки Ватсон сегодня опять должна была присутствовать в суде, сопровождая Мартина Стрикена, дрочилу из раздевалки. В прошлый раз он давал показания по делу Джеральда Кливера, сегодня его самого будут допрашивать. Конечно же это не займет много времени. Его поймали за руку на месте преступления. Буквально. Когда он строил страшные рожи в женской раздевалке, мастурбируя при виде всего, что двигалось. Суд будет быстрым и простым: заводят, признан виновным, столько-то часов общественных работ, пошел вон, и есть еще время чаю попить. Может быть, когда она получит на руки обвинительный приговор, у нее изменится настроение и она захочет с ним поговорить?
На дорогу до фермы Труповоза на окраине Культса у Логана с помощником ушло в два раза больше времени, чем обычно. Видимость была настолько плохая, что в пятнадцати метрах перед машиной ничего нельзя было различить. Снег скрывал все.
Напротив входа на ферму Труповоза сгрудилась толпа репортеров и операторов с камерами, чихавших и дрожавших под снегом. Пара полисменов, надевших все самое теплое под свои желтые светоотражающие плащи, охраняли ворота и не подпускали к ним прессу. На фуражках полицейских лежал снег, и вид они имели праздничный. Картину портило только выражение лица. Полисмены замерзли, и им по горло надоела армия журналистов, тычущая им в лицо свои микрофоны. Задающая вопросы. И не позволяющая забраться в прекрасную теплую патрульную машину.
Короткая подъездная дорожка была забита машинами и фургонами. Би-би-си, «Скай ньюз», Ай-ти-эн, Си-эн-эн — здесь были все. Горячие речи перед камерой резко прекратились, как только «воскол» подъехал к воротам. Репортеры облепили машину, как пираньи. Логан, оказавшийся в центре сумасшедшей круговерти, делал все так, как сказал ему инспектор Инш — закрыл свой чертов рот, пока к нему в машину поверх опущенного стекла просовывались микрофоны и объективы телекамер.
— Сержант, это правда, что теперь вы отвечаете за расследование этого дела?
— Детектив-сержант Макрай! Мы здесь! Инспектора Инша отстранили?
— Бернард Филипс убивал раньше?
— Вы знали, что он ненормальный, до того как обнаружили труп?
Были и другие вопросы, но они потонули в нестройном шуме множества голосов.
Помощник Логана аккуратно провел машину сквозь толпу, прямо до закрытых ворот. И тут Логан услышал:
— Лаз, самое время, парень. У меня уже все внутренности заледенели!
Это был Колин Миллер: розовые щеки и красный нос, одет в толстое черное пальто, ботинки на меху и меховую шапку. Очень по-русски.
— Залезай, — сказал Логан, давно ожидавший его появления.
Репортер забрался на заднее сиденье, к нему присоединился еще один тепло одетый человек. Логан резко обернулся и скривился от боли, забыв о зашитом животе.
— Лаз, это Джерри, мой фотограф, — сказал Миллер.
Фотограф извлек руку из толстой вязаной варежки и протянул ее для рукопожатия.
Логан, игнорируя протянутую руку, сказал:
— Прости, Джерри, но уговор был только об одном человеке. Полиция скоро распространит официальные фотографии для ваших репортажей. Мы не можем позволить, чтобы в обращение попали не заверенные нами фотографии. Так что ты остаешься здесь.
