— Ну и черт с ними, — сказал Брэдфорд, пренебрежительно махнув рукой. — Кстати, мне нужно еще шесть раз сплавать от одного края бассейна до другого. Норма такая. Не возражаете?
Майрон взмахнул рукой.
— Да что вы? Плавайте на здоровье. Лично я считаю, что нет лучшего зрелища, чем плывущий мужчина. Кстати, у меня возникла идея. Почему бы не снять здесь социальный ролик? С лозунгом, разумеется: «Голосуйте за Арта! У него свой домашний плавательный бассейн»!
Брэдфорд почти улыбнулся.
— Все шутите, — сказал он и, оттолкнувшись от бортика, отправился отрабатывать упомянутую им норму. У него было длинное стройное тело, которое в воде казалось блестящим и скользким, как у большой рыбы. Закончив водные упражнения, Брэдфорд ловко вскарабкался на бортик, закутался в полотенце и указал Майрону на два шезлонга, в один из которых сразу же опустился сам. Майрон тоже опустился в шезлонг, но откидываться на спинку не стал. Брэдфорд тоже.
— Сегодня у меня долгий день, — сказал Артур. — Я уже выступил на четырех митингах, а во второй половине дня меня ждут еще на трех.
Майрон с серьезным видом кивал, слушая пустой треп Брэдфорда, словно предлагая ему продолжать разговор, постепенно переходя на более значимые темы. Брэдфорд уловил намек и, хлопнув ладонями по бедрам, сказал:
— Вы — занятой человек, я — занятой человек… Не пора ли нам поговорить о том, что нас действительно интересует?
— Согласен, — сказал Майрон.
Брэдфорд вытянул ноги, скрестив их в щиколотках.
— В частности, я хотел бы обсудить ваш предыдущий визит в этот дом.
Майрон приложил максимум усилий, чтобы придать лицу равнодушное, незаинтересованное выражение.
— Надеюсь, вы согласитесь, что он был, скажем так, довольно странный.
Майрон неопределенно хмыкнул.
— Честно говоря, хотелось бы знать, чего вы с Уином добиваетесь?
— Лично я хотел получить ответы на некоторые вопросы, — ответил Майрон.
— Я уже это понял. И теперь меня интересует вопрос: зачем?
— В каком смысле?
— А в таком, что мне интересно, какого дьявола вы расспрашивали меня о женщине, которая не работает здесь уже двадцать лет?
— Какая разница? Вы ведь все равно почти ее не помните, не так ли?
Артур Брэдфорд улыбнулся. И эта улыбка свидетельствовала о том, что они отлично друг друга поняли.
— Был бы рад вам помочь, — произнес Брэдфорд. — Но для начала мне необходимо узнать вашу мотивацию. — Он развел руками. — Как ни крути, а приближаются главные выборы года.
— Полагаете, что я работаю на Дэвисона?
— Вы с Уиндзором проникли в мой дом под надуманным предлогом, после чего начали задавать странные вопросы о моем прошлом. Вы заплатили офицеру полиции за похищение папки с делом о смерти моей жены. Вы находились в контакте с человеком, который пытался меня шантажировать. Это не говоря уже о том, что вас видели в компании известного криминального авторитета, связанного с Дэвисоном. — Брэдфорд изогнул губы в так называемой улыбке политика, всегда имеющей легкий оттенок снисходительности. — Будь вы на моем месте, что бы вы подумали?
— У вас неверная информация, — сказал Майрон. — Во-первых, я никому ничего не платил за похищение папки.
— А офицер Франсин Нигли? Не станете же вы отрицать, что встречались с ней в закусочной «Ритц»?
— Не стану. — Слишком долго объяснять, почему он там оказался, да и какой смысл? — Но давайте на время оставим этот момент. Кто конкретно пытался вас шантажировать?
В помещение бассейна вошел слуга, с которым Майрон вел шутливый разговор у двери.
— Прикажете чаю со льдом, сэр?
Брэдфорд обдумал предложение.
— Лучше лимонаду, Матиас. После бассейна холодный лимонад имеет воистину божественный вкус.
— Очень хорошо, сэр. Мистер Болитар?
Майрон сомневался, что Брэдфорд хранит у себя запас его любимого фруктового нектара «Йо-хо».
— То же самое, Матиас. Только сделайте так, чтобы мой лимонад имел супербожественный вкус.
Матиас автоматически кивнул.
— Очень хорошо, сэр. — С этими словами он выскользнул за дверь.
Вытершись, Артур Брэдфорд накинул полотенце на плечи и, чуть опустив спинку шезлонга, прилег, положив ноги на специальную подставку. Устроившись в шезлонге со всеми удобствами, он прикрыл глаза.
— Мы с вами оба знаем, что я отлично помню Аниту Слотер. Как вы изволили заметить ранее, трудно забыть имя женщины, которая обнаружила труп твоей жены.
— Это единственная причина?
Брэдфорд приоткрыл один глаз.
— Извините?
— Я видел ее фотографии, — произнес Майрон. — Трудно забыть женщину с подобной внешностью.
Брэдфорд снова закрыл глаз и с минуту хранил молчание. Потом сказал:
— На свете множество привлекательных женщин.
Майрон опять неопределенно хмыкнул.
— Полагаете, у меня были с ней отношения?
— Я этого не говорил. Просто заметил, что Анита — чрезвычайно красивая женщина. Мужчины запоминают таких красавиц.
— Верно, — согласился Брэдфорд. — А Дэвисон коллекционирует такого рода слухи и сплетни. Надеюсь, теперь вы понимаете, почему вся эта возня вокруг моего имени вызывает у меня беспокойство? Это политика, а политика прежде всего предвзятая подача информации. Вы ошибочно предположили, что моя озабоченность в связи с этим делом является доказательством сокрытия неких тайных грехов. Все это ерунда. Куда больше меня волнует проблема общественного восприятия. Тот факт, что я не сделал ничего дурного, не мешает моему оппоненту попытаться представить все таким образом, как если бы я действительно в чем-то провинился. Надеюсь, вы следите за моими рассуждениями?
Майрон кивнул.
— Как начинающий политик, разговаривающий с ветераном партии.
На самом деле в словах Брэдфорда имелось-таки рациональное зерно. Он участвовал в выборах, претендуя на губернаторское кресло. Даже если в его деяниях нет ничего преступного, в случае ложных обвинений ему придется оправдываться, перейти к обороне. А это может отрицательно сказаться на его имидже.
— Так кто же все-таки пытался вас шантажировать?
Брэдфорд с минуту молчал, как будто мысленно рассуждал, можно ли открыть гостю некий секрет. Его внутренний компьютер молниеносно прорабатывал и откладывал в сторону различные сценарии возможного развития событий и, похоже, наконец дал положительный ответ.
— Хорас Слотер, — сказал он.
— И как это происходило? — осведомился Майрон.
Брэдфорд не ответил на вопрос напрямую.
— Он звонил в штаб-квартиру моей избирательной кампании.
— И дозвонился до вас, не так ли?
— Дозвонился. И сказал, что у него есть информация на Аниту Слотер, связанная с моей персоной. Поначалу я подумал, что это очередной псих, но он назвал имя Аниты, и это вызвало у меня озабоченность.
«Охотно верю», — подумал Майрон.
— И что вам сказал Слотер?
— Хотел знать, что я сделал с его женой. Обвинил меня в том, что я помог ей бежать.
— В чем, по его мнению, заключалась ваша помощь?
Брэдфорд взмахнул руками.
— Ну, он полагал, что я дал ей денег, помог выбраться из штата, нашел убежище. Не помню всех его обвинений в свой адрес, так как он говорил довольно бессвязно, путался в словах…
— Но как конкретно он собирался вас шантажировать? Что говорил по этому поводу?
Брэдфорд приподнялся, сел на шезлонге прямо и спустил ноги на пол. После чего несколько секунд смотрел на Майрона так, как если бы видел перед своим мысленным взором поджаривающийся на решетке гамбургер и задавался вопросом, не пора ли перевернуть его на другую сторону.
— Мне хотелось бы знать, в чем ваш интерес во всей этой комбинации.
Кое-что дал, кое-что получил взамен, опять кое-что дал… Таковы правила игры.
— Его дочь.
— Извините?
— Меня интересует дочь Аниты Слотер.
Брэдфорд медленно кивнул.
— Она баскетболистка, не так ли?
— Да.
— Вы представляете ее интересы?
— Совершенно верно. Кроме того, я был дружен с ее отцом. Вы слышали, что его убили?
— Эта информация проходила в газетах, — сказал Брэдфорд. «В газетах». Этот парень никогда не скажет просто «да» или «нет». Неожиданно Брэдфорд спросил: — А какие у вас отношения с семейством Эйк?
В голове Майрона что-то щелкнуло.
— Уж не те ли это криминальные авторитеты, с которыми связан Дэвисон? — спросил он.
— Они самые.
— Иными словами, братьям Эйк выгодно, чтобы выборы выиграл Дэвисон?
— Разумеется. Вот почему я спрашивал, какие у вас отношения.
— Никаких, — ответил Майрон. — Просто они собираются создать конкурирующую женскую баскетбольную лигу и хотят, чтобы за нее играла Брэнда.
