- Всё, - сказал он.
- Вы ведь ищете какие-то бумаги, - добавила Луканенкова-дочь. - Мы хотели их вам доставить.
Взяв с детей клятвенное обещание вернутся и оповестить Марью Павловну о том, что её поездка в Москву переносится, и обязательно сообщить причину (в этом мать почему-то доверяла Маринке больше, чем сыну), Алексей с Анной отправили их обратно в Солотчу.
- Ань, ну ты уже отошла? - тревожно разглядывал её художник.
- Ага, чуть было не "отошла"! - Анна дрожащими руками торопливо пыталась отцепить пристегнутый к багажнику шлем. - Поедем скорее! Сердцем чую: это те самые дневники Бориса!
Запихнув под колени юбку, чтобы не задиралась от встречного ветра, захлебнулась воздухом, спряталась за широкой спиной Алексея, Анна закрыла глаза и, преодолевая страх, понеслась вперёд в обнимку со своей надеждой.
* * *
Марья Павловна по всем правилам отчитала дочь, укоризненно покачала головой на Юрку и послала их вместе обратно в монастырь:
- Чем матерей пугать, лучше бы проверили, как там Катя с мальчишками. Да и в хозяйстве женском лишние руки всегда сгодятся! Павел, небось, уже давно граблями машет!..
Выполнив свой родительско-воспитательский долг, она обратила внимание на Трегубова, удивленно воззрившегося на пустующее стойло резвого "гнедого".
- Ускакал твой жеребчик! - обрадовала она парня, в унынии привычно подкручивающего ус. - Вернётся, не беспокойся! Седоки у него опытные, не чета мне! Ты лучше скажи, что нам-то с тобой делать? Я в том смысле, что ехать совсем не могу! - Следователь показала с усмешкой на больную пятку. Армия разбита, конница бежит!
Саша пожевал губами, почему-то покосился на мастерскую, потом предложил:
- А что, если я съезжу в Рязань и привезу ваш "москвич"?
- Хорошая мысль! - обрадовалась Марья Павловна. - Не брошу я его ни за что! Ты вообще-то в них разбираешься? Вижу, вижу! - увидела она тактично-изумлённый взгляд Трегубова. - Да там делов - на копейку: что-то с подачей бензина.
Она протянула ему царственным жестом ключи от зажигания.
- А вам Аня или Арин говорили что-нибудь про кассеты? - осторожно поинтересовался скульптор, зорко подметив прекрасные линии руки.
- Видеосамопал? Ес, оф кос! - с чистым рязанским произношением у Марьи Павловны было всё в порядке. - Давай, оставь мне, какие надо, я просмотрю, пока детей нет, может - знакомого кого увижу. У твоего видюшника пульт есть, чтобы мне не вставать?..
Трегубов поставил возле шумной милиционерши свежезаваренный чайник ("Это что - намёк на мои автомобильные проблемы?" - звонко расхохоталась Марья Павловна), связку баранок и вазочку с вареньем и отправился за покинутым заслуженным "старичком".
12.
"А после его ухода мы ещё долго говорим о том, какой он изысканно утонченный кавалер."
Сэй-Сёнагон "Записки у изголовья"
- Вы были правы, мадам, - галантно подтвердил скульптор с французским прононсом через какой-нибудь час-полтора, - всего-навсего жиклёр надо было продуть!
- Песочек сыплется... - огорчилась Марья Павловна, мимоходом кивнув в ответ хозяину. - Совсем старый стал...
Она с напряженным вниманием всматривалась в лицо на экране. Там вполоборота к Кофру (которого было нетрудно определить по "нарисованному" Алексеем и Анной словесному портрету,) сидела одна очень знакомая для неё личность... В течение последнего часа этот высокообразованный по виду сноб уже не раз мелькал в компании иных личностей, отнюдь не страдавших избытком интеллекта. Некоторых из них капитан Луканенкова даже знала: они фигурировали в качестве главных героев разных дел - по линии хищения ценностей.
Больше всего её озадачивало то, что она точно встречалась с этим типом нос к носу в управлении, не далее, чем два месяца назад. И раздражало, что она, ну - никак, не могла вспомнить имя этого человека (хотя, что тут странного: по её-то делам он никогда не проходил).
- Слушай, Смыслов, - вдруг оговорилась она, - вспоминай, кто это?
- Мадам, вы не у себя в управлении, а на отдыхе в Солотче! - напомнил ей Трегубов.
- На отдыхе, будь он неладен, - подтвердила Марья Павловна, - а мне позарез нужен Смыслов!
- Ну, в чем же проблема? Давайте ему позвоним! - предложил скульптор.
- Нет уж, сыта я Рязанским переговорным по горло! - от возмущения она чуть не смахнула чашку со стола ("А ещё Маринке говорю, что она Безручко!" - пожурила сама себя Луканенкова). - Мне надо видеть его лично, показать вот этого типа, узнать: кто такой, и - как можно скорее!
- Хотите, я его нарисую, и мы отошлём вашему коллеге по факсу эту личность?
- А ты сможешь? - недоверчиво поразилась капитан.
Причем, её удивила не столько способность Саши воспроизвести "личность" на бумаге, сколько - возможность отослать из этого захолустья по факсу.
- Еще будучи в Москве, я зарабатывал на пропитание, просиживая за ватманом с углем и пастелью в подземном переходе. А что касается передачи на расстояние - до нашего провинциального местечка тоже докатились признаки цивилизации, - начал Трегубов и тут же вспомнил, какие ужасающие её следы видел прошлой ночью в доме у Пышки.
- Нет, в самом деле? - восторгу следователя не было предела: Трегубов, голубчик, выручай! - она заговорила кабинетно-просительными интонациями.
Если к скульптору с какой-нибудь просьбой обращалась представительница прекрасного пола, да ещё с такими руками...
Через полчаса срисованный со стопкадра портрет был готов.
- Удобно работать, когда совсем не вертятся, - похвалил натурщика Трегубов.
- Как живой! - Марья Павловна расцеловала Сашу, приведя его в немалое смущение. - Откуда будем факс отправлять? - деловито осведомилась она.
- С нашего местного переговорного, - открыл ей "страшную тайну" Трегубов. - Там такие милые люди работают!..
- А зачем им факс? - любопытство, перешедшее в профессионализм, всегда одерживало в Марье Павловне верх над резоном (иначе она бы не "влипла" так глубоко в эту историю).
- Да это - личный! Просто на службе его держать сподручнее: лучше охраняется, - объяснил искусствовед.
С чистенькой старорежимной почты портрет был "экспортирован" в Управление очень быстро, что в самое сердце поразило любительницу современной техники. Смыслов подтвердил получение по телефону (и связь отсюда работала отменно, не то что в Рязани прошлой ночью). Не зная, можно ли свободно говорить, он лишь намекнул Марье Павловне, что нашел в архивах кое-какие интересные факты по поводу раскопок, которыми руководил Борис Арбузов.
Вась-Вася явно находился в затруднении. Он умолял Марью Павловну приехать: так надо было с ней посоветоваться. В последней экспедиции нежданно-негаданно погиб студент... Трагический несчастный случай, однако, его мать говорила, что не верит в случайность.
- И правильно делала! - заорала Луканенкова. - И ты, Вася, не верь! Рой в этом направлении, пока что-то не нароешь. Слушай, я тут кое-что откопала, так что радуйся: ты мне тоже позарез нужен. Встречай с гитарой и шпагой!..
В трубке что-то затрепыхалось, запело, зачирикало, потом прокашлялось и смолкло. Марья Павловна задала последний вопрос:
- Что скажешь по поводу факса?..
- "Что-то с памятью твоей стало" на отдыхе, - съязвил Смыслов. Откуда у тебя этот шедевр?
- Так я здесь классного художника откопала. Он мне его почти с натуры срисовал!
Коллега был не на шутку удивлён:
- Да что там у вас делается? Кому в твоём несчастном доме отдыха понадобился Эксперт?
- Что? Так это - сам Эксперт? - Марья Павловна потеряла равновесие, пытаясь пристроить свою голень в горизонтальное положение, чуть со стула не упала. - Да я его и видела-то всего один раз, от силы - два! Слушай сюда, Вась-Вась! Дело чрезвычайно серьезноё! Помнишь, мы вели пропажу Сережи и Вани Днепровых? Я и по ним имею надежду закрыть "висяк". О нашем разговоре - ни одной живой душе! Найди мне координаты этого Эксперта. Хоть из под земли достань!.. Лучше и те, и те!.. Вот пока я мужественно добираюсь со своей отпускной травмой, ты и подшевелись. Съезди к матери студента, потом выясни, где Эксперт находится в настоящий момент. Я много мотаться не смогу: слегка обезножела, даже думала послать вместо себя - моего человека.
"Ого! - Трегубов не знал, смеяться ему или огорчаться, - Я - её человек! Пожалуй, это - комплимент".
- За сколько управлюсь с дорогой? - Марья Павловна отвлеклась на секунду от трубки, прикинула. - Часа через четыре! Знаю, что долго, но ты, я надеюсь, без дела сидеть не будешь?! - Она, наконец, дала возможность вставить слово и коллеге. - Не сейчас. Когда встретимся, объясню и расскажу. Всё, пока! У меня деньги - на вес золота! И запомни: никому ни слова, ни одной живой душе, а то, невзначай, от нас самих одни души останутся. И портретик спрячь или порви: есть оригинал, нечего его тиражировать!..
Луканенкова откинулась на сиденье стула, вытирая внезапно вспотевший лоб.
- Давай, Шурик! Отвези меня в медпункт, пусть снова перевяжут эту проклятую ахиллесову пятку и дадут какое-нибудь обезболивающее: печёт - сил нет! А потом я сразу в Москву: видно, предстоит ещё одна бессонная ночь!..
