– Значит, целая банда орудовала, – как о чем-то само собой разумеющемся сказала Верка.
– Верунчик! – посмотрел на нее Лев Иванович. – Ну неужели ты думаешь, что Стасу эта мысль не пришла в голову?
Тарасов нанял частных детективов, чтобы, во-первых, следить за главным инженером, во-вторых, выяснить все его связи и контакты, установить его дальних и близких родственников, друзей и знакомых. Выяснили, месяц следили. Работа не дала никаких результатов.
– Но он мог только изготовить соответствующее оборудование, – заметила я. – А потом кто-то стал на нем работать.
Лев Иванович кивнул. Стас тоже не исключал такого варианта. Незадолго до смерти он решил, что к делу приложил руку Вениамин Борисович Багловский: без некой темной лошадки на самом заводе осуществить подобные поставки было бы невозможно. Стаса убили через несколько дней после того, как он дал задание частным детективам провести работу по Багловскому – аналогичную той, что была проделана по главному инженеру.
Я поинтересовалась – как можно связаться с ребятами, проводившими расследование?
– Можете прочитать отчет, – ответил Лев Иванович, встал, взял со стола тонкую прозрачную папку и протянул мне.
– А если вкратце?
Тарасов заключил договор с детективным агентством на тот случай, если с ним что-то произойдет. Сыщикам предписывалось ознакомить Льва Ивановича с результатами своего труда. Судя по отчету, Вениамин Борисович имел массу знакомых и родственников в разных странах мира и поддерживал со всеми контакт. С другой стороны, все, с кем довелось побеседовать частным детективам, характеризовали его как человека исключительно осторожного, дующего на воду и отмеряющего не то что семь, а двадцать семь раз.
Я молчала, прикидывая, открыть ли Льву Ивановичу то, что говорил мне Афганец, или не делать этого? Лешка ведь сам не знал, откуда берутся наркотики, и страшно возмущался, что поставки идут у него под носом, а он с этого не имеет ни гроша. Тарасов же ошибся, наблюдая за парнями Афганца, вскрывавшими гвозди: они ничего туда не засыпали, как и он сам, парни лишь проверяли содержимое. Конечно, Стас следил за ними не с самого начала и из укрытия. В другие разы они вообще приезжали до него, и он не видел, что они делали. На его месте вполне логично было предположить, что они как раз вручную засыпают наркотик. Хотя делать это было бы глупо: сколько зелья просыплется из их могучих лап? Стас правильно мыслил: следовало изобрести машину, делающую это автоматически.
Следовательно, кто-то из сотрудников завода не только сконструировал такой хитрый механизм и мог им воспользоваться в нужный момент, а еще и имел доступ к героину (или опию, который сам перерабатывал в героин) и связь с голландским покупателем, которому и шел товар.
Я все-таки решила рассказать обо всем Льву Ивановичу: может, он на светлую голову предложит какие-нибудь идеи, да и нашему водителю неплохо будет послушать.
– Багловский, которого я ни разу не видел, – высказал свое мнение Николай Иванович. – Если главный инженер не был ни в чем замешан. Судя по занимаемой им должности и связям с разными странами, возможностей, конечно, больше у Багловского.
– Кроме него я лично вижу только одну кандидатуру, – сказал Лев Иванович и после театральной паузы назвал ее: – Алла Сергеевна! Больше некому. Она смогла где-то заказать нужное оборудование, задействовать кого-то на заводе, не знаю уж, что пообещав взамен, договориться с отправителями и получателями. Скорее всего, она действовала не одна, но Алла Сергеевна была способна все это организовать. Стас же, поделившись с ней возникшей проблемой и, главное, своим желанием положить конец поставкам, подписал себе смертный приговор. Они приостановили поставки, возможно, считая, что он успокоится; он же не успокоился и после их возобновления стал рыть носом землю. Алла Сергеевна решила, что ей пора взять завод в свои руки.
Но она просчиталась, получив на пару с сыном лишь двадцать процентов акций, добавила я про себя. И тогда она решила действовать, зная, что в случае, если не оставлено завещание, акции умершего совладельца распределяются между оставшимися в живых акционерами пропорционально их долям.
Я погрузилась в глубокие раздумья. О чем она говорила, приехав ко мне после смерти Стаса? Что следила за ним? Слушала его при помощи «насекомых»? Зачем?! Что именно она слушала?!
Но тогда куда же она теперь подевалась? Куда исчез Багловский? Могли они – или не могли – орудовать на пару? И, может, нам с Ромой уже давно пора взять себе телохранителей?
Масса вопросов оставалась без ответа. И мы до сих пор не знали ни кто убил Стаса, ни за что именно, ни кто поставлял через завод героин.
Лев Иванович сказал, что готов оказать нам любую помощь. Мы втроем поблагодарили его, а я пообещала держать его в курсе нашего расследования.
На завтра я дала задание Николаю Ивановичу: весь день сидеть перед астрологическим салоном и фотографировать всех, заходящих туда. Салон казался мне единственной зацепкой. За что еще можно было бы тут ухватиться, я не представляла.
23 марта, вторник
На следующий день вечером я принимала отчет у себя в кухне. Костя очень постарался и приготовил великолепное мясо, которое за обе щеки уплетали мы с Николаем Ивановичем, вслух сокрушавшимся о том, что у него нет такого брата, как у меня. Я тоже похвалила Костика, памятуя, что ласковое слово и кошке приятно. Котенок, наш новый жилец, уже освоился в доме, вместе с нами попил молочка, поел мелко нарезанной Костей вареной колбаски и отправился спать на мою кровать, где уже прекрасно освоился на подушке.
Мой водитель великолепно справился и с заданием по новому для него профилю. Выслушав отчет, я заявила Николаю Ивановичу, что после приобретения новой машины (эх, скорей бы, я все-таки предпочитаю сама сидеть за рулем, несмотря на таланты сибиряка, да и от «Жигулей» я, признаться, отвыкла за последние годы) буду использовать его именно в качестве частного детектива. Я не сомневалась, что на этом поприще его ждет большое будущее.
Результатом его дежурства перед астрологическим салоном «Натэлла» стал целый пакет фотографий. Салон, как мы поняли, пользовался большой популярностью и сшибал неплохие бабки.
Располагался он в старой части Питера, занимал трехэтажный особнячок (восемнадцатого или девятнадцатого века, мы не знали, но точно не двадцатого), недавно покрашенный снаружи. Пока мы не представляли, как он выглядит внутри, но предполагали, что и там отнюдь не обшарпанные стены. Общий вид особнячка на фотографиях впечатлял.
– Его только один салон занимает? – удивился Костя. – Они одни там?
Я тоже, откровенно признаться, была поражена. Судя по бесплатным газеткам, бросаемым в наш почтовый ящик (теперь, слава богу, им применение найдется: в доме появился кот), предложений в этой области у нас в городе немало, поэтому вполне можно было предположить, что астрологический салон «Натэлла» промышляет не только астрологией.
Мы уже знали, что Наталья Игоревна является представительницей в России своего первого мужа, гражданина США, Михаила Котляровского. Это представительство, по всей вероятности, тоже находится в особнячке. Сей факт подтверждался запечатленными на фото мужчинами делового вида, посетившими астрологический салон. Я все-таки лелеяла надежду, что у нас не все деловые мужики подряд сбрендили и не все просчитывают сделки по звездам. Не исключено, что Наталья Игоревна занималась и еще каким-то бизнесом.
Судя по количеству представленных Николаем Ивановичем фотографий, сегодня салон посетило двадцать восемь человек. Среди них оказался один наш общий знакомый – главный инженер предприятия «Нева-металл» господин Петров.
Если бы его на снимках не оказалось, мы бы долго ломали голову, что делать с остальными изображенными на фото дамами и господами. Никого из них никто из нас раньше не видел, хотя, по всей вероятности, видеть их могла только я.
Однако мы не стали выкидывать снимки, оставив их на всякий случай. Одного дня наблюдений, конечно, маловато для каких-либо выводов, но можно считать, что нам сегодня повезло.
– И что там делал ваш Петров? – спросил Костя, введенный мною в курс дела.
– А я-то почем знаю? – огрызнулась я на братца.
Николай Иванович молчал. Я же размышляла – звонить мне Афганцу или не делать этого? Я точно знала, что главный инженер был сильно обижен Тарасовым, не заплатившим ему за работу столько, сколько обещал. Мало ли что там про Петрова говорят рабочие! Они смотрят со своей колокольни. Им он подкидывает халтуру, дает возможность подработать. Почему бы ему и самому не подзаработать, причем помня о том, что в случае провала операции козлом отпущения станет Тарасов? У господина Петрова имелись возможности, способности и желание. Товар, скорее всего, поставляла Натэлла. Я предполагала, что самому Петрову наркотики взять было неоткуда. Как они познакомились с Натальей Игоревной – другой вопрос. Но раз машины на завод покупались через ее бывшего мужа, а она выступала посредницей… Познакомились. Как договорились… Тоже, наверное, особых проблем не возникло. Прощупали друг друга – и пошло-поехало. Для Афганца таких аргументов будет предостаточно (Алексей Петрович – не милиция). Детали он выяснит сам, а мне спасибо скажет (должен сказать) за содействие. А вдруг машину подарит взамен взорвавшейся? «БМВ-750», например.
