В общем, его появление тем утром не было громом средь ясного неба, учитывая наметившееся улучшение отношений между ним и моим боссом. Но удивление все же вызвало, если сидит он в это утро не в своем офисе, а рядом с нашим, значит, тому должна быть весомая причина.
Увидев меня, Алексей улыбнулся, щурясь на солнце, солнцезащитные очки он сдвинул на лоб и сказал, кивнув на мяч в моих руках:
– Поиграем?
– Я умею только в «лягушку», – ответила я, садясь рядом с Бадом, и положила мяч на ступеньку.
– Научишь?
– Ты по делу?
– Соскучился, – усмехнулся он.
– Придется еще поскучать, Владан решил немного отдохнуть.
– От непосильных трудов?
– Нет, от нас с Маринкой. По крайней мере, именно это было в его записке, а сомневаться в словах босса – дурной тон.
– Поэтому у тебя мордаха грустная? – проявил любопытство Бад.
– Мордаха просто помятая, сериал до утра смотрела.
– Какой?
– Дурацкий.
– Понятно. Не переживай, вернется твой работодатель целым и невредимым, разве что немного загорелым.
– Почему? – насторожилась я.
– Что «почему»? – нахмурился Бад, изображая недоумение.
– Почему загорелым? Ты ведь это не просто так сказал?
– О господи…
– Ты знаешь, где он?
– Понятия не имею.
– Врешь. Знаешь.
Мы понемногу начинали скандалить, и тут Алексей махнул рукой в досаде.
– Угораздило брякнуть. Клянусь, я ничего не знаю, просто… предполагаю. Где сейчас самая большая заваруха?
– Ты думаешь… – ахнула я, а он перебил:
– Все. Отстань от меня. Вернется Серб, у него и спросим, где его носило. Между прочим, я заехал тебя проведать, соскучился. По тебе, а не по Владану.
– А кто говорил, что я зануда?
– Я соскучился по твоему занудству. Вечером поужинаем вместе?
– Лучше в кино пойдем.
– Если хочешь… – поскучнев, пожал он плечами. – Почему в кино-то?
– Вчера с Маринкой ходили, сегодня с тобой. Голливуду за нами не угнаться.
– По мне, так хорошая пьянка с элементом легкого дебоша тебе точно не повредит. Опять же, я рассчитываю тебя соблазнить. Самое подходящее время, пока этого типа где-то носит. Надеюсь, ты в своих поползновениях на его горячее тело особо не продвинулась?
– Не каркай, гад. Я не теряю надежды.
– Я тоже. Вчера сон видел, веду тебя под венец, ты вся такая красивая, в белом с переливами, и я рядом тоже ничего.
– Мне по пьянке тоже, бывает, кошмары снятся, – ответила я, но слегка запаниковала, вспомнив сон подруги. – Надо меру знать, не то чего и похуже привидится.
– Я был счастлив. Но недолго. Если честно, там было продолжение: появился Серб, взял тебя за руку и к алтарю повел, а мне сказал «перетопчешься». Вот ведь свинство.
– Такой сон мне нравится, – прониклась я. – Вот так бы спала круглые сутки и с ним к алтарю ходила.
– Как насчет ужина?
– Я на диете. Осчастливь кого-нибудь другого, то есть другую, я хотела сказать.
– Ты разбила мне сердце, – вздохнул Бад. – Я одинок и бесконечно несчастлив…
– Хватает совести морочить людям голову, – в тон ему продолжила я. – Уверена, девушек у тебя полтора десятка. Блондинки, брюнетки и рыжие – под цвет разных галстуков.
– Пальцем в небо. Последняя оказалась бритой наголо. Не подходила ни под один мой костюм. Пришлось с ней проститься. А жаль, хорошая была девушка.
– Может, мне тоже побриться? Владан решит, что я неизлечимо больна, и выполнит заветное желание.
– Давай я его выполню?
– Давай ты куда-нибудь пойдешь… – Я поднялась, и Бад, смеясь, тоже.
– Мячик тебе зачем? – спросил он, взяв мяч из моих рук, и принялся стучать им об асфальт.
– Пацану одному задолжала.
– Так как насчет ужина?
– Подумаю.
Он вернул мяч, поцеловав меня в лоб, и пошел к своей машине, оставив гадать: зачем он приезжал? Слух о Владане и до него дошел, вот и решил проверить?
– Если ни один костюм не подойдет, я готов ходить голым, – крикнул он, уже садясь в машину, а я помахала ему рукой.
В офисе я в очередной раз занялась уборкой. По чистоте кабинет теперь мог соперничать с операционной, но при всем старании занять себя больше чем на два часа я не смогла, с ужасом думая, что впереди целый день. Бог знает, сколько еще таких дней осталось до возвращения Владана. Хотя бы какой-нибудь потенциальный клиент пришел, все веселее.
Я то и дело поглядывала в окно, надеясь обнаружить вчерашних мальчишек. Улица точно вымерла.
Ближе к обеду я отправилась к Тамаре, есть не хотелось, однако выпить кофе и немного поболтать я была не против. Когда я переходила дорогу, в конце улицы показался знакомый мальчишка. Стоя возле дверей бара, я дождалась, когда он приблизится.
– Привет, – сказал он, протягивая мне руку.
С серьезными людьми принято за руку здороваться, здешние мальчишки этому правилу следовали, что лично у меня вызывало хорошо скрываемое умиление. Само собой, я оказалась в числе «серьезных» людей благодаря Владану, а не за собственные заслуги, которыми вряд ли обладала с точки зрения местных, что, кстати, совершенно справедливо.
Алику было одиннадцать, ростом он похвастать не мог, доставал мне до плеча, но, безусловно, чувствовал свое превосходство, будучи мужчиной, то есть сильнее и парадоксально старше. С этим точно ничего не поделать, и я давно смирилась, хотя иногда очень хотелось дать затрещину «настоящим мужчинам» вроде Алика.
– Привет, – ответила я, максимально крепко пожав протянутую руку.
– Владан надолго уехал?
«Ну что за район?» – подумала я, а в ответ сказала:
– Кто ж знает.
Алик, сурово нахмурясь, кивнул с пониманием:
– Ну, помогай, Господи, – выдал он, повторяя где-то услышанную фразу.
Я удивилась, не удержавшись, спросила:
– Ты вроде мусульманин, нет?
– Бог един, – заявил Алик с видом заправского проповедника. – А молиться Ему каждый может, как считает нужным. Это, кстати, Владан сказал.
– Ну, если Владан сказал… – вздохнула я.
Об особом здесь отношении к Маричу я уже говорила, однако Алик принадлежал к той категории местных, которые считали моего босса практически святым, и то, что он по улице ходит без нимба над головой, лишь свидетельствует о его скромности и равнодушии к головным уборам.
Если честно, у Алика был для этого повод. Год назад у мальчишки заболела мать, Владан оплатил дорогостоящую операцию. Алик, пока мать была в больнице, жил у родни, но Владан навещал его каждый день, убеждая, что с матерью будет полный порядок. К счастью, все так и закончилось. Только не подумайте, что у моего работодателя тут одни друзья и почитатели, врагов тоже предостаточно.
Наконец я решила отвлечься от личности Марича и перейти к насущному:
– Вчера пацанов здесь видела. Чужих.
– Чужих? – переспросил Алик, в оригинале это должно было звучать как: «без объявления войны враг вторгся на нашу великую Родину…» и далее по тексту. Чужие тут и правда не ходили без особой к тому нужды, в основном в целях собственной безо-пасности.
– Да, – кивнула я. – Я у них футбольный мяч раздавила нечаянно.
– А-а, – обрадовался Алик. – Вчера за школой товарищеский матч был.
– Наши выиграли?
– Продули. Два ноль. Правильно ты этим гадам мяч раздавила.
– Мячи давить в отместку неспортивно. Так, кстати, Владан сказал. А с кем играли?
– С Барсами.
У уличных банд названия были одно другого цветистее, к счастью, ничем особо предосудительным они не занимались, с поправкой на то, что драки, мелкое хулиганство и воровство, тоже мелкое, здесь считалось нормой.
– Они откуда?
– Со Дна.
Тут надо пояснить: район, раскинувшийся вокруг старого рынка, в народе прозывался Ямой из-за своего специфического месторасположения, и название это вполне оправдывал уже совсем в ином смысле. Похоже, власти на него давно рукой махнули. Дно – самая низкая точка Ямы, трущобы, вплотную примыкающие к рынку, что-то сродни фавелам, туда даже местные старались не заглядывать, а шпана считалась и вовсе отмороженной. Неудивительно, что наши парни продули, «водолазы», как звали обитателей Дна, наверняка устроили настоящее побоище.
– У них там Рыжий есть такой, с веснушками. Он мяч нес.
– Рупа, – кивнул Алик.
– Это прозвище?
– Не-а, имя.
– Ладно заливать. Нет такого имени.
– Говорю тебе, есть.
– Допустим, хотя пацан на русского похож. Откуда такая экзотика?
– На рыжее чучело он похож, – хмыкнул Алик. – А русский или нет… Они ж там все вперемешку живут, ты знаешь. Зовут Руперт, это совершенно точно.
«Господи, – мысленно ахнула я. – Как он тут с таким именем и сумасшедшей мамашей в придачу?»
– А мяч ему вроде отец подарил. Хотя никакого отца у него сроду не было. И вдруг нате вам. Рупа на этот мяч только что не молился.
– Отцы иногда появляются, – заметила я миролюбиво, Алик зло хмыкнул.
– Ага. Мамаша кого-нибудь нашла. Сначала мячи дарят, а как приживутся, одни подзатыльники. У Вована из тридцать седьмого дома теперь тоже отец. Вован вторую неделю на чердаке живет.
