Когда-то, в начале царствования Виктории, здесь жили богатые ливерпульские торговцы. Теперь же, по ночным, освещаемым газовыми фонарями закоулочкам слоняются призрачные тени, а из-за зашторенных окон несутся истошные вопли:
- Нелли! Где мои долбаные подштанники?
- Разуй глаза, дубина! В ящике, куда ты их сам засунул, пьяная рожа!
Теперь серые мрачные особняки превратились в многоквартирные дома, заселенные пролетариатом. А "Болотная тропа", непонятно почему так названная - обыкновенная площадка для крикета, окруженная проеденным ржавчиной забором, излюбленным местными псинами сооружением, у которого можно безнаказанно задирать лапы и оставлять пахучие метки.
Вам, должно быть, непонятно, чем я занимаюсь в крикет-клубе в разгаре зимы, так что я поясню. Дело в том, что помимо площадки для игры в крикет, в клубе есть теннисные корты, кегельбан и уйма других развлечений. В самом здании есть сауна, душевые, чистые раздевалки, вполне сносный бар, бильярная с двумя столами, доски для игры в дротики, фортепьяно и даже небольшая сцена для концертов. К тому же, клуб открыт круглый год. Словом, это хорошее место для общения даже в те одиннадцать месяцев и четыре недели в году, когда на улице либо слишком холодно, либо слишком мокро, чтобы играть в крикет.
Я узнал телефон Джима Стэнфорда у секретаря клуба, позвонил и мы уговорились встретиться и сгонять партию на бильярде в субботу вечером. Я знал его в лицо, но разговаривать нам прежде почти не приходилось.
Итак, в восемь вечера я вошел в здание крикет-клуба. Обстановка потихоньку разогревалась. Старина Джо Хендрикс наяривал на фортепьяно, а столы были уставлены пинтовыми кружками. В воздухе свистели дротики и слышались гулкие удары бильярдных шаров.
Джим Стэнфорд стоял у стойки бара и с унылым видом слушал, как старина Крауч в тысячный раз рассказывал, как выиграл первенство по крикету в 1902 году. Увидев меня, Стэнфорд просиял. Пробормотав какие-то извинения Краучу, он подошел ко мне.
- Привет, Расс. Что пьешь?
- Кружечку эля, Джим.
Не слишком высокого роста, Стэнфорд отличался атлетическим сложением, да и физиономия его сразу внушала доверие. Нетрудно было понять, чем он обязан своему успеху в торговле.
Заказав нам по кружке эля, Стэнфорд сказал:
- Я уже записался на снукер, Расс. Наша очередь скоро подходит. Второй стол вот-вот освободится.
- Игрок-то из меня неважный, - признался я.
- Из меня тоже.
Мы взяли свои кружки и отправились поближе ко второму столу. Едва присев, Джим произнес:
- Итак, ты бы хотел стать коммивояжером.
Я кивнул.
- Да, хотелось бы попытать счастья. Я уже совершенно ошалел от конторской работы и готов попробовать себя где угодно.
Джим ухмыльнулся.
- Я тебя прекрасно понимаю. Я сам целых два года протирал штаны в банке и готов был лезть на стенку. По ночам просыпался от собственных криков.
Подошла наша очередь и мы подошли к столу и начали расставлять шары.
- У тебя должно получиться, - сказал Стэнфорд. - Внешность как раз подходящая.
- Спасибо, - ответил я, начиная ему верить.
Он подбросил шиллинг, а я заказал решку, и выиграл.
- Тебе разбивать, - улыбнулся я.
Он аккуратно закинул белый шар за треугольник красных, почти не потревожив их.
- Ого! - уважительно произнес я. - А говорил, что неважно играешь!
- Это случайно, - хмыкнул он.
Мне никогда не хватало терпения, поэтому я вмазал по пирамиде со всей силы и красные шары раскатились по всему столу. Хоть бы одна сволочь залетела в лузу!
- Швейные машинки - дело хорошее, - сказал Стэнфорд, укладывая легкий шар. - Как только станешь в них разбираться, дело пойдет как по маслу. Чего с их помощью только не сделаешь. Синий.
Он закатил синий шар в среднюю лузу, и я поставил его на центральную точку.
- Взять, например, пылесосы, - продолжал Джим. - Что от них толку? Ну, почистишь пол или ковер, а дальше что? Никакого простора для женского воображения.
Он немного помолчал, забив ещё пару красных и один розовый.
- А вот с помощью швейной машинки можно творить. Подумай сам, Расс, сколько там всего есть - петлеметатель, лапка для подрубки, приспособления для плиссировки, стежки и подбивки. И прочие полезные мелочи, с помощью которых самая тупая домохозяйка может стать высококлассной швеей. Иди думать, что станет.
Мимоходом он уложил черный шар и, как ни в чем не бывало, продолжил:
- Чем я только не торговал, Расс, но со швейными машинками ничто не сравнится. Только они привносят в торговлю что-то личное. Все остальное холодильники, газовые плиты, телевизоры - можно купить прямо в ближайшем магазине. Да и станешь ли ты перетаскивать холодильник из дома в дом? Швейная машинка - другое дело. Только затащи малютку в дом - и половина битвы уже выиграна.
Он забил невероятный по сложности коричневый шар, а следом за ним положил и очередной красный.
- А самое прекрасное в том, что когда ты звонишь в дверь, тебе открывает женщина, которая и в самом деле хочет купить швейную машинку. Вот в чем самая прелесть! Ведь мы рекламируем свои машинки через газеты, вот в чем фокус. Женщины вырезают купон, в котором подтверждается, что они хотят посмотреть машинку в деле, и отсылают нам. Поэтому, когда мы звоним в дверь, нас уже ждут!
- Потрясающе, - с придыханием произнес я, не в силах оторвать взгляд от его священнодейства на бильярдном столе. - Даже трудно поверить.
- Есть, правда, и в нашем деле кое-какие хитрости, - сказал он. Некоторые могли бы даже посчитать это неэтичным... О, черт!
Он смазал желтый шар, и тут настал наконец мой черед. Я не положил довольно простой красный - давно не играл, должно быть, - и Стэнфорд снова взял в руки кий. Он тут же добил мой красный шар, застрявший у лузы, а следом закатил и черный.
- Понимаешь ли, - продолжил он, - мы рекламируем маленькую и дешевую машинку, которую продаем крайне дешево, и обычно клиентка покупает её сразу, не раздумывая - ведь ради неё она и прислала купон. Когда сделка завершена, мы говорим, что нам приплачивают за то, что мы демонстрируем ещё одну модель, гораздо более современную, о которой клиентка может рассказать своим знакомым. И вот мы мчимся на всех парах к автомобилю и возвращаемся с этой машинкой. Ха, видел бы ты, как разгораются глаза, когда домохозяйки таращатся на это чудо и сравнивают его с маленьким уродцем, которого только что приобрели. Это все равно, что сравнить шоколадное мороженое с фурункулом на заднице. Или "роллс-ройс" с самокатом. Словом, они ахают и охают, но в то же время бубнят, что машинка, конечно, слишком дорога для них. Тут самое время сказать, что, мол, вам, мадам, она все равно ни к чему - вы уже купили другую. И можно начинать демонстрацию.
К тому времени, как ты расскажешь им про несуществующую особую скидку, благодаря которой машинка отдается почти даром, да ещё показываешь бесплатные вспомогательные устройства стоимостью в пять фунтов и рассказываешь про бесплатные уроки, у них текут слюнки и подгибаются коленки. Тогда ты вытаскиваешь накладную и объявляешь, что, по невероятному совпадению, сумма первого платежа на этой неделе составляет как раз столько, сколько они уже уплатили за крохотное пугало, а ежемесячные выплаты можно легко делать, экономя на новой одежде. Нет, это верняк, Расс, настоящий верняк.
Я не был уверен, что он имеет в виду - продажу машинки или синий шар, остановившийся прямо напротив лузы. Как бы то ни было, я уже заранее трепетал, предвкушая продажу швейных машинок.
- И сколько штук ты продаешь в неделю? - поинтересовался я, вынимая из лузы очередной шар.
- В среднем - десяток, - небрежно ответил он. - Причем с каждой имею пятерку.
Я присвистнул.
- Пятьдесят фунтов в неделю!
Стэнфорд кивнул и лихо вколотил последний красный шар.
- В среднем, - уточнил он, меля кий и прикидывая, как подступиться к розовому. - Бывает и семьдесят, а иногда - тридцать и так далее. Зависит от времени года. Зима - лучшее время, так как девушки сидят по домам. На этой неделе я сделал шестьдесят пять.
Он уложил розовый, за ним красный, и прицелился в желтый.
- А машина нужна? - поинтересовался я.
- Да, но не обязательно "линкольн континентал". Сойдет и какое-нибудь старье, лишь бы смотрелось.
Зеленый, коричневый, синий, розовый и черный шары разлетелись по лузам, словно их тянули невидимые резиновые ниточки, и игра закончилась со счетом тринадцать, а то и сто тринадцать тысяч на ноль.
Я только покачал головой в ответ на предложение Стэнфорда сгонять ещё партийку, и мы отправились в бар. Я расплатился с барменом за игру, мы взяли ещё по пиву, пошли вглубь бара и сели за угловой столик.
- А у тебя есть машина? - спросил Стэнфорд.
Я помотал головой.
- На пятнадцать фунтов в неделю?
Стэнфорд казался ошарашенным.
- Неужели это все, что ты зашибаешь - пятнашка в неделю?
Я пожал плечами.
