Еще через несколько метров - низенькое здание из красного кирпича. Жестяная табличка над дверью сообщает, что этот памятник архитектуры не более чем "Строение N 8".
Ну и где же мне искать третий склад?
Впереди - асфальтированная площадка, на площадке выписывает виражи кар. Я помахал рукой женщине, которая им управляла. Она подъехала ближе и остановилась.
- Послали вот к третьему складу, - сказал я, улыбаясь. - Не подскажете, как пройти?
Она с изумлением посмотрела на меня, не говоря ни слова, и кар вдруг резко рванул с места.
Может, я что-то не то спросил?
- Зачем тебе старый склад? - услышал я голос за спиной.
Обернулся. Рядом стоял долговязый прыщавый парень в синем халате.
- Ну, а если без вопросов, покажешь? - спросил я.
- Пол-литра. - Он усмехнулся.
- За пол-литра я и сам найду.
- Не местный?
- Из Москвы.
- У меня сестра в Москве.
- Значит, земляки, - я кивнул.
- Ладно, покажу. Плевать я на всех хотел.
Я так и не понял, при чем тут все.
* * *
... Мы шли мимо зданий административного корпуса,
старых закопченных строений, потом по потрескавшейся
бетонной дорожке, вдоль которой росла крапива и среди ее
зелени, как проплешины, лежали бетонные блоки с торчащей
погнутой арматурой. Мы уже порядочно прошли.
Стало еще тише и как-то тревожнее. Территория, скажу я вам...
Я удивленно огляделся. Бетонная дорожка упиралась в высокий глухой забор, выкрашенный суриком.
- Пролезешь тут, - парень поднял с земли доску: между грунтом и нижним срезом забора была щель, сантиметров в тридцать.
- Часы есть? Долго не ходи. Дальше пруда вообще не надо. И так достаточно увидишь.
Я посмотрел ему в глаза - уж не разыгрывает ли? Но глаза у него были серьезные.
- Буду ждать поблизости, - он сделал неопределенный жест в сторону крапивы. - Тебе ничего не будет, а я и так на плохом счету.
Я не спускал с него глаз. Если разыгрывает, вернусь и дам ему по прыщавой морде.
- Сторожа не бойся, - сказал парень, - он старый, ему наплевать.
Я пожал плечами и полез в щель. За забором опять шла крапива, сквозь нее узенькая тропинка, может, один-два раза по ней прошли. Через несколько шагов остановился несколько озадаченный. Крапива становилась все выше и выше, поднимаясь над головой, как молодые деревца. А листья, наверное, не меньше моего носового платка. Мне это не понравилось. Потом я услышал журчание... Между корней крапивы пробивался родник и тонкой лентой петлял по рыжей земле.
Крапива стала редеть и вдруг кончилась, дальше - сухая, словно спекшаяся, земля, а по ней бежит ручеек, но уже не прозрачный, как вначале, а бурый, пузырчатый, словно обожженный.
Впереди пруд, а за ним - красное кирпичное здание, приземистое, с пустыми глазницами заколоченных окон.
И пруд.
Нормальный с виду пруд, только запах неприятный, а вода очень черная. И какой-то мешок плавает... Я присмотрелся и расстроился - это была собака. Мешок разорвался, из него лапы торчат, голова страшная - шерсть повыцвела, редкая, а под ней просвечивает голубая кожа. Глаз нет, и клыки оскалены... Обратно бреду в каком-то отупении.
На брюхе проползаю в щель. Осоловело стою, пока меня не окликает парень в синем халате.
- Видел? - спрашивает он.
- Ты про собаку?
- Я про все.
- Но собака...
Он помолчал, потом говорит - два года назад кто-то собаку в пруд бросил. Пес, конечно, издох, но не гниет, и неизвестно теперь, сколько времени там плавать будет на зиму пруд не замерзает, а охотников лезть и доставать нет.
- Она еще воет по ночам, - закончил парень.
- С ума сошел?
- Может, конечно, кто-то другой воет. Сказка это, творчество народа.
- А что не сказка? - я полез за сигаретами.
- Там, - он махнул в сторону забора, - наш комбинат с закрытым предприятием граничит. У них авария была. Не знаю, что за авария, только территорию огородили.
- Почему ты сказал, чтобы я там не задерживался? - Долго, вроде, опасно. Раньше говорили. У тебя как, все обошлось?
- Да, - я потер вспухшее запястье.
- Это что, крапива? - он посмотрел на мою руку. - Обойдется. Кожа слезет, и обойдется. Только не говори никому, что это я тебя сюда водил.
- Не волнуйся.
В воздухе стоял комариный писк А может, просто в ушах звенело.
* * *
Я вернулся в гостиницу весь запыленный. Погода стояла сухая, и пыль висела в воздухе, как колючее облако. У дверей я встретил переводчика. Утром в машине мы, кажется,
знакомились, на теперь я никак не мог вспомнить его имя.
- Поздно ты сегодня, - сказал переводчик.
- Да, - я кивнул, потом спросил:
- Кого-нибудь ждешь?
- Машину. Мы должны ехать.
- На ночь глядя?
- Пора. Поезд в одиннадцать.
- Что ж, тогда счастливого пути.
- Спасибо. Ты не знаешь, где дежурная? - он посмотрел на часы.
- Я только что приехал.
- Опять пропала куда-то. Надо ключ от номера сдать. Что мне, искать ее теперь?
По деревьям заплясали лучи фар, и серая машина выползла из сумрака липовой аллеи. Она развернулась и остановилась метрах в десяти от ступенек парадного входа.
- Вот, за нами приехали, - обрадовался переводчик, - Слушай, может я тебе ключи оставлю? Когда дежурная появится передашь. А то ведь больше некому - в доме ни души.
- Хорошо, - согласился я.
- Кстати, там пиво осталось, бери в холодильнике, если хочешь.
Когда они уехали, я открыл бутылку и стал пить прямо из горлышка. Выкурил сигарету. В доме было тихо-тихо, только об люстру бились ночные бабочки так, что хрусталь звенел тонко и жалобно. Дежурной все не было.
Наконец мне это надоело, я выбросил окурок в медную
урну возле лестницы и стал подниматься к себе наверх. Лестница
крутая, она словно ввинчивается в темноту второго этажа. Эти
придурки погасили там свет...
На ощупь сделал шаг, другой, пока нога не наткнулась на что-то мягкое. Веселенькое дело! Это мягкое потерлось о штанину.
- Тебя мне только не хватает, - сказал я кошке и стал искать замочную скважину.
Ключ никак не поворачивался, и я уже думал, что ошибся дверью. Хотя нет, моя вторая от лестницы. Снова стал возиться с ключом, наконец случайно толкнул ручку... и дверь отворилась сама собой. Я вытащил ключ из замка, задумчиво погремел им в темноте. Сейчас трудно вспомнить, но, кажется, я запирал дверь перед уходом. Впрочем...
Положил ключ в карман, и в этот момент почувствовал, что в комнате есть еще кто-то.
Я стоял у открытой двери и не мог решиться. Потом быстро вошел в номер, протянул руку к выключателю и... замер. Я увидел силуэт на фоне окна. В комнате был еще один человек, кроме меня.
Медленно провожу рукой по стене, пока под ладонью не оказывается пластмассовая крышка.
Человек сидит неподвижно.
Свет!
- Не ожидал? - уже знакомая рыжая девица забралась в кресло с ногами.
- Скучно, наверное, сидеть в темноте? - я понемногу прихожу в себя. - Как ты сюда попала?
- Копылов прислал, он тебя вчера подвозил, помнишь? - она
посмотрела на меня. - Я бывала здесь раньше, пусть это тебя не
удивляет, и я знаю, как пройти незамеченной. А зовут меня Юлей.
С какой стати я должен удивляться, подумал я. Разве только тому, что с поздними визитами не приходят просто так.
- Я не нарушила твои планы?
- Нет, наоборот.
Она улыбнулась, пружинисто встала и прошлась по комнате.
- А где дежурная? - я достал сигарету и закурил.
- Домой решила съездить, - она взяла у меня из рук сигарету и затянулась. У нее ребенок больной. Она часто так смывается с работы. Ты уж ее не закладывай.
- Мне казалось, когда я уходил, то закрывал дверь.
- Дежурная же меня знает, она показала, в каком номере ты обитаешь, она же и открыла дверь. Мы здесь все друг друга знаем.
- Вот оно что.
- Поверь, просто так я бы не пришла, - она вернула сигарету.
- Догадываюсь.
- Я тебя должна предупредить. Ты попал в паршивую историю.
С этим директором.
- Вряд ли. Вернее будет, я был случайным свидетелем паршивой истории.
- Ты всего не знаешь, - она задумчиво стала изучать лак на ногтях. - У директора в тот вечер была с собою куча баксов. Они пропали, - она подняла глаза.
- А я тут при чем?
- Ты же нашел труп? Кое-кто думает, что ты нашел и кейс, в котором лежали деньги.
- Ну и пусть думает.
- Значит, ты их все-таки нашел?
- Нет. Я не видел никакого кейса, никаких денег и сейчас уже сомневаюсь, что видел труп. Но кейса и денег не было с самого начала, это уж точно.
- Тогда я должна тебе кое-что объяснить. Эти деньги принадлежат другому человеку: директор брал их в долг. А вчера должен был вернуть.
- Кому вернуть? Копылову?
- Нет, человеку, который организовал все дело... Он не работает на комбинате, но у него связи. Он-то и хозяин фирмы, которая заработала эти бабки. Директор был исполнитель. Через него товар шел, возвращался деньгами. Я для того рассказываю, чтобы ты понял - все так серьезно, как ты только можешь себе представить.
