- Так что? - спросил Амнон. - Ты знаешь, что здесь происходило?
- Вечеринка, - ответил Розовски. - На которой ты, Амнон, тоже присутствовал.
Журналист досадливо отмахнулся.
- Мы пришли сами. Никто нас не звал. Просто появилась информация дескать, богатые русские будут гулять, устраивается маскарад, карнавал, черт-те что. Я и подумал: а вдруг?
- Вот тебе и вдруг. Извини, Амнон, я на службе. Никаких комментариев.
- Брось, Натан, ты же уже не в полиции, - усмехнулся Герцог. - Мне ли не знать!
- Именно, Амнон, именно, - ответил Розовски. - Не в полиции. Потому и должен следить за собой, - он отвернулся. Разочарованный Герцог направился к кучке испуганных гостей.
Между тем инспектор Алон закончил беседовать с официантами, вновь подошел к сыщику.
- Ну и ну, - раздраженно сказал он. - Что же получается: покойник в течение двух часов находился у тебя перед глазами, а ты ничего не заподозрил?
Против желания, Натаниэль опустил голову. Возразить инспектору Алону было нечего. Разве что объяснить, что он, Розовски, совершенно убежден в том, что покойники имеют обыкновение находиться на кладбище. В крайнем случае, в морге. Но никак не посреди ярко освещенного танцевального зала в самый разгар праздничного бала.
- Он был в маске, - Розовски чувствовал, что Алона имел все основания иронизировать. Большего провала Натаниэль не помнил за всю свою жизнь. И потом, Ронен: это была чистой воды мистификация. Никто ничего не опасался, никто всерьез не относился к обеспечению безопасности.
- Вот как?
- Хозяин просто хотел разыграть гостей. Вернее, газетчиков... Натаниэль понял, что его объяснения звучат как весьма неуклюжие оправдания. - Во всяком случае, так он мне сказал... Ладно, я потом тебе все объясню. Значит, мы можем быть свободными?
Не отвечая, Ронен Алон добавил, словно размышляя вслух:
- И злоумышленник мог благополучно ускользнуть у вас перед носом. Если только он был, этот злоумышленник.
- Что ты имеешь в виду? - спросил Розовски.
- Может быть, господин Смирнов таким вот образом решил покончить счеты с жизнью? С кем-то договорился, потом залез в носилки, выпил яд. Судя по всему этому, - Ронен обвел рукой овальный двор, - он отличался эксцентричным характером, разве нет?
Натаниэль промолчал. Ему тоже приходило в голову такое объяснение.
- Ох-хо-хо... Ладно, идите, - инспектор махнул рукой. - Натаниэль, на твоем месте я бы вернул министерству юстиции лицензию. Кроме шуток. Детектив, на глазах которого убивают клиента, - это, знаешь ли...
Розовски повернулся и вышел. Маркин последовал за ним.
- Он прав, - хмуро сказала Натаниэль, когда они отъехали от злополучной виллы. - Какой я, к черту, детектив? Смех один.
Сидевший за рулем Маркин промолчал. Впрочем, Розовски и не требовал ответа.
- Ты видел, как эти парни ушли? - спросил Натаниэль после продолжительной паузы.
- Какие?
- Которые привезли "китайца".
Маркин отрицательно качнул головой.
- Видимо, ушли через заднюю дверь... Эх, ч-черт... - с досадой сказал Натаниэль. - Ну зачем мы ввязались в эту историю? Пошутить ему захотелось, шутник...
- Мы! - фыркнул Маркин. - Не мы, а ты!
- А ты что же - не мог меня отговорить?
Задохнувшийся от негодования Маркин чуть не завалил машину в кювет. Нажав на педаль тормоза так, что нога едва не продавила старенькой " субару" днище, он возмущенно повернулся к начальнику.
- Я не мог отговорить?! - заорал он. - Да я так мотал головой, что у меня чуть уши не оторвались!!
- А что ты орешь? - в свою очередь рявкнул Натаниэль. - Ты что первый день со мной работаешь? Знаешь ведь, что у меня развито чувство противоречия! Хотел отговорить - надо было уговаривать принять заказ! Тоже мне... Ладно, поехали, - сказал он неожиданно спокойным тоном. Чего ты остановился?
- В следующий раз... - Маркин вывернул на основную трассу, ведущую от Кфар-Шауль в Тель-Авив. Трасса была совершенно пуста. - В следующий раз так и сделаю. А еще лучше - просто уволюсь... Слушай, Натан, ты что серьезно? Насчет оплаты?
- А ты как думал? - проворчал Розовски. - Хорошенькое обеспечение охраны. Ты хоть понимаешь, что в течение последних двух часов мы были телохранителями - в буквальном смысле слова. Именно хранителями тела. Бездыханного. А оно, между прочим, никуда исчезать и не собиралось... Натаниэль мельком взглянул на помощника и снова уставился на бегущую в свете фар трассу. - Так что завтра придется ехать к вдове и возвращать чек.
Маркин тихонько вздохнул.
- Сочувствую, - сказал он искренне. - Разговаривать с вдовой при таких обстоятельствах... - он покачал головой.
- А ты не разговаривай, - посоветовал Натаниэль невинным голосом. - О чем тебе с ней разговаривать?
Маркин снова тормознул. Если бы не ремни безопасности, Натаниэль ткнулся бы носом в стекло.
- Это почему же я не должен с ней разговаривать? - спросил Маркин с подозрением. - Вообще: при чем тут я? Что ты еще придумал?
- Ничего я не придумал, - ответил Натаниэль. Похоже, его вдруг очень заинтересовала пустая дорога и натыканные по обе ее стороны дорожные указатели и огромные рекламные щиты, способные до смерти напугать малоопытного автомобилиста. - Завтра поедешь к вдове и вручишь ей чек. Вместе с нашими соболезнованиями. Вот и все. А разговаривать с ней не нужно. И прекрати останавливаться через каждые десять метров. Так мы никогда не доберемся домой... - он вздохнул, приблизил к глазам раскрытую ладонь. На ладони лежал небольшой - сантиметра полтора на два - клочок бумаги.
- Что это у тебя? - поинтересовался Маркин, бросив недовольный взгляд на начальника.
- Да так... - неопределенным тоном ответил Розовски. - Какая-то бумажка. Валялась возле балдахина.
- На ней что-то написано? - спросил Маркин.
- Да нет, ничего не написано... - отозвался Натаниэль. Он какое-то время вертел бумажку, потом поднял ее, посмотрел на просвет. Хмыкнул, немного подумал и спрятал в карман.
- Сокрытие улик, - заметил Маркин. - Ну у тебя и привычки!
- Какая это улика? - хмуро ответил Натаниэль. - Никакая это не улика. Бумажка.
- Что же ты ее не выбросил? - ехидно спросил Алекс.
- Сохраню на память. Ты за дорогой смотри, - сердито приказал Розовски. - Опять в кювет съедешь, а на меня свалишь.
3.
Согласно классификации Натаниэля, существующие неприятности можно разделить на две большие категории. К первой относятся неприятности временные, целиком создающиеся самим человеком. Например, поленился сделать что-то важное, и после этого вынужден тратить время на исправление результатов собственной лени. Ко второй категории относятся неприятности постоянные и никак от тебя независящие.
Например, существование большого числа родственников, требующих внимания и помощи.
Утром, через два дня после происшествия в Кфар-Шауль, Натаниэля ждала неприятность именно такого рода. Когда он с мокрыми после душа волосами вышел в кухню и привычно поцеловал хлопотавшую у плиты мать в морщинистую щеку, та тут же сказала:
- Натанчик, мне нужна твоя помощь. Дело очень серьезное. Розовски встревожился.
- Понимаешь, вчера позвонила Бэлла. Так вот, у нее большие проблемы с Гариком, можешь себе представить? - мать поставила перед Натаниэлем тарелку с поджаренными тостами и тоненько нарезанным сыром.
- Бэлла, - пробормотал Розовски. - Ах да. Бэлла... - он так и не вспомнил, кто из ближайших родственников с материнской стороны носит это имя. - И что же за неприятности с... с кем, говоришь? С Гариком? Это кто, муж?
- Натан! - мать решительно грохнула кастрюлей. - Пожалуйста, не притворяйся склеротиком! Что за моду ты себе взял? Гарик - сын Бэллы. Твой, между прочим, племянник... - она замолчала, сосредоточенно хмурясь. - Нет, племянником он приходится твоему двоюродному брату Арику. А тебе... - мать задумчиво вытерла руки фартуком. - Кем же он приходится тебе?..
Натаниэль молча уплетал бутерброды, запивая их кофе. При этом он не забывал бросать на молчавшую мать вопросительные взгляды. Сарра Розовски обладала примерно тремя десятками (а может, и сотнями) родственников, имевших обыкновение сваливаться на голову в самый неподходящий момент и с самыми невообразимыми проблемами. Натаниэль очень надеялся, что на этот раз проблема сведется к плохой успеваемости неизвестного племянника. Или его мальчишеской грубости. Неясно было, впрочем, мальчишка ли он. Иные племянники, остро нуждавшиеся в помощи, приближались к пенсионному возрасту.
- Неважно, - наконец, сказала мать, окончательно запутавшись в родственных связях своего семейства с взывающими о помощи Бэллой и Гариком. - В общем, она случайно вскрыла письмо, присланное ему. И прочитала. Ну, ты понимаешь: все-таки, сын. Она бы ни в коем случае не стала читать запечатанное, но раз уж вскрыла - по ошибке. В общем, прочитала.
- И что же? - Натаниэль окончил завтрак, отодвинул пустую чашку. Вообще-то, читать чужие письма всегда считалось занятием предосудительным, если они не были написаны классиками марксизма-ленинизма. Об этом даже в Талмуде написано... Так что? Что оказалось в письме? Инструкции по похищению начальника генерального штаба? Тайный план русской мафии по захвату контроля над тель-авивским рынком А-Тиква?
