А так как Катина голова всё время была занята мыслью о предстоящем возвращении Валентины и о расплате за взломанный ящик, за продажу вещей, то этот пустяковый случай натолкнул Катю на такой выход:
"А что, если (не по ночам - это страшно) днём уходить, оставив дверь незапертой? Тогда, вероятно, придут настоящие воры, кое-что украдут, и заодно на них можно будет свалить и всё остальное".
За чаем Катя решила, что замысел её совсем не плох. Но так как ей жалко было, если воры вдруг заберут что-нибудь ценное, то она вытерла досуха ванну, свалила туда всё белье, одежду, обувь, скатерть, занавески, так что в квартире стало пусто, как во время большого ремонта. Утрамбовав всё это крепко-накрепко, Катя покрыла ванну газетами, завалила старыми рогожами, оставшимися из-под мешков с извёсткой, набросала сверху всякого хлама: сломанные санки, палки от лыж, колесо от велосипеда. И так как ванная у них была без окон,то Катя поставила стул на стол и отвинтила с потолка лампочку.
"Теперь, - злорадно подумала она, - пусть приходят!"
В течение трёх дней Катя ни разу не заперла входную дверь на ключ. Но странное дело - воры не приходили. И это было тем более непонятно, что у них в доме с утра до вечера только и было слышно: щёлк... щёлк! Замок, звонок, опять замок.
Запирали дверь, отлучаясь даже на минуту - к почтовым
ящикам... В страхе, запыхавшись, возвращались с полпути, чтобы проверить, хорошо ли закрыто. Кроме дверных, навешивали замки наружные. Крючки, цепочки...
А тут три дня стоит квартира незапертой и даже дверь чуть приоткрыта, а ни один вор не суёт туда своего носа!
Нет! Неудачи валились на Катю со всех сторон.
Она получила от Валентины открытку с требованием ответить, всё ли дома в порядке и заплатила ли Катя за газ, за телефон и за электричество.
Честное слово: если бы Валентина спросила Катю, не случилось ли чего-нибудь, не скучает ли та, или хотя бы прислала какую-нибудь простенькую незамысловатую открытку, а не такую, где "мерседес", шикарное платье и кавалер в смокинге дразнили, напоминая Кате о красивой и совершенно другой, не её, жизни...; да если бы даже, наконец, на протяжении коротенького письма ровно трижды она не упомянула о плате за электричество-телефон-газ - так, словно это и было самое важное сейчас, - то та написала бы ей всю правду. Ведь, Валентина, хоть и не приходилась Кате матерью - а теперь уже и мачехой не приходилось, но была она всё же человеком не таким уж и скверным, когда-то баловала девочку и даже иногда покрывала Катины озорные проделки, особенно когда та помалкивала и не говорила отцу, кто без него звонил по телефону его супруге. И Катя ответила коротко, что жива, здорова, за газ, телефон и электричество заплатила и беспокоиться не о чем. Катя отнесла письмо и не в особенно весёлом настроении поднималась к себе по лестнице.
Кот Тимофей, точно поджидая её, сидел на лестничной площадке. Дверь, как обычно, была чуть приоткрыта. Но стоп! Лёгкий шум - как будто бы кто-то звякнул стаканом о блюдце, потом подвинул стул - донёсся до Катиного слуха. Катя быстро взлетела на пол-этажа выше.
Вор был у неё в квартире!..
Затаив дыхание, Катя насторожилась. Прошла минута, другая, три, пять... Вор почему-то не торопился. Катя слышала его шаги, когда несколько раз он проходил по коридору близ двери. Слышала даже, как он высморкался и кашлянул.
- Тим-там! Тра-ля-ля! Трум! Трум! - долетело до Кати из-за двери.
Было очень странно: вор напевал песню. Очевидно, это был бандит смелый, опасный. И Катя уже заколебалась, не лучше ли будет спуститься и крикнуть соседу дяде Николаю, который курил сейчас, сидя на лавочке. Но вот за дверьми, должно быть с кухни, раздался какой-то глухой шум. Долго силилась Катя понять, что это такое. Наконец поняла: это шумел чайник. Такое уже не лезло ни в какие ворота!
Вор, очевидно, кипятил воду и собирался завтракать.
Катя спустилась на площадку. Вдруг дверь широко распахнулась, и перед ней оказался низкорослый толстый человек в сером костюме и чёрных ботинках.
- Юная леди, - спросил он, - ты из этой, пятнадцатой квартиры?
- Да, - пробормотала Катя, - из этой.
- Так заходи, сделай милость. Я тебя в окно ещё полчаса тому назад видел, а ты полезла наверх и чего-то прячешься.
- Но я не думала, я не знала, зачем вы тут... поёте?
- Понимаю! - воскликнул толстяк. - Ты, вероятно, думала, что я жулик, и терпеливо выжидала, как развернётся ход событий. Так знай же, что я не вор и не бандит, я - родной брат Валентины, следовательно - твой дядя. А так как, насколько мне известно, Валентина вышла замуж и твоего отца бросила, то, следовательно, я твой бывший дядя. Это будет совершенно точно.
- Она уехала с мужем в Москву, - ответила Катя, - и вернётся не скоро.
- Боги великие! - огорчился дядя. - Дорогая сестра уехала, так и не дождавшись родного брата! Но она, я надеюсь, предупредила тебя о том, что я приеду?
- Нет, она не предупредила, - ответила Катя, виновато оглядывая ободранную и неприглядную квартиру. - Когда она уезжала, она, наверное, спешила, потому что разбила блюдце и в кофеварку насыпала соли.
- Узнаю, узнаю беспечное создание! - укоризненно качнул головой толстяк. - Помню ещё, как в далёком детстве она полила однажды кашу вместо масла бензином. Съела и страдала, крошка, ужасно. Но скажи мне, юная леди, почему это у вас в квартире как-то не того?.. Сарай - не сарай, а как бы апартаменты провинциального предпринимателя после визита чеченцев?
- Это не после чеченцев! - растерянно оправдывалась Катя. - Это я сама всё содрала и попрятала в ванную, чтобы не пришли и не обокрали воры.
- Похвально! - одобрил дядя. - Но почему же, в таком случае, парадную дверь ты оставляешь открытой?
На Катино счастье, в этот самый момент засвистел чайник, и неприятный этот разговор оборвался.
Бывший Катин дядя оказался человеком весёлым, энергичным. За чаем он приказал Кате разобрать склад в ванной, после чего они вдвоём вымыли посуду, протёрли пол и навели порядок в квартире.
- Неприлично, - объяснил дядя. - Ко мне могут прийти люди, старые товарищи, друзья детства, - и вдруг такое безобразие!
После этого он спросил, есть ли у неё деньги. Похвалил за бережливость, дал немного на расходы и ушёл до вечера побродить по Краснодару, который, как он говорил, не видел уже лет десять.
Катя тоже вышла из дома. Она купила продуктов, красивую скатерть с бахромой и букет цветов. К вечеру в доме стало чисто, прохладно, уютно. Катя постлала на стол новую скатерть, а цветы поставила в большую синюю вазу.
Потом приняла душ, переоделась и, чтобы скоротать время, оставшееся до прихода дяди, решила написать письмо Валентине.
"Дорогая Валя! - писала Катя. - К нам приехал твой брат. Он очень весёлый, хороший и мне сразу понравился. Он рассказал мне, как ты в детстве нечаянно полила кашу бензином. Я не удивляюсь, что ты ошиблась, но непонятно, как это ты её съела? Или у тебя был насморк?.."
Письмо осталось неоконченным, потому что в дверь позвонили, и Катя кинулась в прихожую. Вошёл дядя и с ним ещё кто-то.
- Зажги свет! Где выключатель? - командовал дядя. - Сюда, старик, сюда! Не оступись... Здесь ящик... Дай-ка кепку, я сам повешу... Сам, сам, для друга всё сам. Прошу пожаловать! Повернись-ка к свету. Ах, годы!.. Ах, невозвратные годы!.. Но ты ещё крепок. Да, да! Ты не качай головой... Ты ещё пошумишь, дуб... Пошумишь! Знакомься, Екатерина! Это друг моей бурной молодости! Десантник. Старый ветеран Афгана. Герой Кандагара, Белого Дома, Приднестровья и Грозного. Много в жизни пострадал за идею.
От коммунистов пострадал и от демократов. Но, как видишь, орёл!.. Коршун!.. Какие глаза! Какие острые, проницательные глаза! Огонь! Фонари! Прожекторы...
Только теперь, на свету, Катя как следует разглядела дядиного товарища. Если честно, то могучий дуб он Кате не напоминал. Орла
тоже. Это дядя в порыве добрых чувств перехватил, пожалуй, немного.
У гостя была квадратная плешивая голова, на макушке лежал толстый, вероятно полученный в боях шрам. Лицо его было покорябано какой-то болезнью, а опущенные кончики толстых губ делали выражение лица унылым и даже плаксивым.
Он был одет в зелёную армейскую гимнастёрку, на которой поблескивал орден.
Дядя оглядел прибранную квартиру, удовлетворённо кивнул, и тут взор его упал на Катино неоконченное письмо к Валентине.
Он пододвинул письмо к себе и стал читать...
Даже издали Кате было видно, как неподдельное возмущение отразилось на его покрасневшем лице. Сначала он что-то промычал, потом топнул ногой, скомкал письмо и бросил его в пепельницу.
- Позор! - тяжело дыша, сказал он, оборачиваясь к своему заслуженному другу. - Смотри на неё, старик Яков!
И дядя резко ткнул пальцем в Катину сторону, а Катя обмерла.
- Смотри, Яков, на эту молодую особу - беспечную, нерадивую и легкомысленную. Она пишет письмо к мачехе. Ну, пусть, наконец (от этого дело не меняется), она пишет письмо к своей бывшей мачехе. Она сообщает ей радостную весть о приезде её родного брата. И как же она ей об этом сообщает? Она пишет слово "рассказ" через одно "с" и перед словом "что" запятых не ставит. И это наша молодёжь! Наше с тобой завтра! За это ли (не говорю о
