Морс вежливо улыбнулся.
– Ну, ничего, ничего. Она, должно быть, оставила ее для меня где-нибудь еще. Возможно, в моей комнате. Ух! Извините за беспокойство.
В номере 27 он обнаружил, что кровать застелена, полы натерты, кофейная чашка вымыта и донышком вверх стоит на своем блюдце. Он постоял несколько минут, глядя на море, понял, что он должен перечитать "Одиссею", и вскоре обнаружил, что совершенно бессознательно курит одну из запрещенных сигарет и думает о том, почему на коричневом кожаном саквояже, который он только что видел лежащим на тумбочке в номере 14, были позолоченные, выполненные в изящном готическом стиле буквы "КСО". Конечно, такое сокращение ему известно – Клуб собаководов Оксфорда, – но подобная расшифровка маловероятна. Должно быть, это ее инициалы, сомнений нет. Но что же означает это латинское С – Кэрол? Кэтрин? Клэр? Селия? Констанция? Неоспоримо одно: даже дебил, не справившийся с испытанием на чтение для семилеток, не будет утверждать, что О соответствует фамилии Хардиндж. Можно предположить, что это ее девичья фамилия. Но саквояж-то новый – совсем новенький...
Ну и что, Морс! Черт возьми, что!
Он сел и написал записку:
Уважаемая м-с X., я был бы весьма Вам признателен, если бы Вы сохранили вчерашний номер газеты «Таймс» для меня. Не раздел «Бизнес-спорт», а основную часть газеты – я хочу прочитать всего лишь небольшую заметку на первой странице (возможно, и продолжение ее на внутренних страницах), а именно статью о «зловещих стихах». Вознаграждением для Вас, которое Вы обязаны принять, будет бокал вина в баре от меня перед ужином, во время которого я буду неукоснительно соблюдать все предписания администрации, в чем торжественно клянусь.
Номер 27.
Оставив это невинное, хотя и несколько помпезное, послание у администратора, Морс направился в гараж, размышляя о причинах, заставивших женскую половину номера 14 воспользоваться такси, а не автомобилем Н35 LWL. Размышления эти не были продолжительны, поскольку ему показалось, что он понял, почему миссис К. какая-то (Хардиндж?) вела себя столь странно. Нет, не странно, совсем не странно, если посмотреть на это с ее точки зрения. Забудь об этом, Морс! Достань атлас автомобильных дорог и выбери кратчайший маршрут к Оттери-Сент-Мэри.
Вскоре "ягуар" уже катился по дороге, солнце грело с каждой минутой все сильнее, и на чистейшем голубом небе не было ни облачка. К тому времени, когда Морс добрался до Хонитона, он почти уже забыл довольно странный факт – при произведенном перед отправлением осмотре гаража отеля он не обнаружил там экипажа с регистрационным знаком Н35 LWL.
Выдержка из дневника, датированная 26 июня 1992 года (за неделю до появления Морса в Лайм-Риджис):
"Слова! Некто – возможно, кто-то из янки – сказал: человека можно высечь словами. Я скажу – жгущие слова! Особенно обжигает вид слов. Они слишком могущественны. «Обнаженная» – могущественное слово. «Груди» – могущественное слово. Ларкин говорил, что, по его мнению, наиболее роскошный глагол в языке – «расстегивать». Но когда слова всего лишь шутка? О Господи, помоги мне! Пожалуйста, Боже, помоги мне! Вчера Том прислал мне письмо из своего нового дома в Мейдстоуне. Вот отрывок из него:
"Здесь в саду у меня бродят очаровательные грудки[7]. Только не воображай, пожалуйста, что я, сидя в кабинете, наблюдаю в подаренный тобой бинокль за бронзовой, полуобнаженной, полногрудой синьорой, нежащейся на солнце в шезлонге. Нет! Всего лишь чудо какая забавная пара синичек, которые устроили себе гнездышко в домике, специально для этого прибитом к стволу бука. Помнишь стихи, которые мы учили в школе?
Titvre tu patulae recubans sub tegmine fagi[8]...
Таковы слова Тома. Но ведь любая нормальная, цивилизованная душа будет очарована мыслью об этих сине-черно-бело-желтых птичках (моя специальность!), ныряющих своим изящным тельцем в гнездышко. Ведь только испорченный и извращенный ум будет вместо этого представлять себе женщину в шезлонге. Любая чувствительная душа возрадуется славному гекзаметру Вергилия, вместо того чтобы видеть иной смысл слова. Господи Иисусе наш, ведь это только каламбур, не правда ли? По-гречески «paronomasia» (каламбур). Я сам не помнил этого, да вот заглянул в свой словарь литературоведческих терминов. И все-таки слова преследуют меня. В словаре я опять натыкаюсь на «порнографию», когда открыл раздел на "П". Слова! Ад проклятущий. Господи, помоги мне!
Наиболее часто предметом такой экзотической порнографии является садизм, мазохизм, фетишизм, трансвертизм, вуайеризм, нарциссизм, педерастия (или содомия) и некрофилия. Реже встречаются копрофилия, клептолагния и зоофилия.
Послужит ли мне слабым утешением то, что мои вкусы не простираются еще до этих трех «реже встречающихся» извращений – если я правильно использую это слово. Интересно, что стоит за средним термином из этих трех? В юридическом словаре его нет.
(Позднее.) Ужин в клубе очень хорош. После ужина я позвонил К. и почти осмелился поверить, что она действительно с нетерпением ждет следующего уик-энда. Я хочу только одного: заснуть и проснуться третьего. Но, кажется, я уже полжизни потратил, желая, чтобы наступил этот момент. Я пью слишком много. О Боже, помоги мне заснуть побыстрее!"
... и гнаться через жизнь с тех пор
За дружбами, случайно завязавшимися.
Сэмюэл Тейлор Колридж. Преподобному Джорджу Колриджу
Когда миновал полдень, Морс уже изрядно разочаровался в своем паломничестве по святым местам Колриджа.
Проехав около пяти миль к западу от Хонитона, он свернул с АЗО к маленькому городку Оттери-Сент-Мэри. Парковка оказалась почти неразрешимой проблемой. Когда он, наконец, добрался до информационного центра, то узнал всего лишь, что "Колридж родился здесь в 1772 году в доме священника (строение не сохранилось) и был десятым ребенком преподобного Дж. Колриджа, викария в 1760 – 1781 годах и преподавателя начальной школы (строение не сохранилось). Быстро растущая семья вскоре перебралась в старое школьное здание (строение не сохранилось)...". Сент-Мэри все-таки сохранился, и он обошел вокруг громадной церкви, изредка заглядывая в памятку "Местные достопримечательности", прикрепленную к деревянной дощечке, напоминающей по форме ручное зеркальце. Понемногу его охватило ощущение, что настало время освежить свои познания относительно таких архитектурных деталей, как "фриз", и "карниз", и "гусек". Его несколько смутило то обстоятельство, что автор памятки, по-видимому, слыхом не слыхивал о Колридже. И только по счастливой случайности, выходя из церкви, Морс заметил мемориальную доску на ограде церковного двора, на которой он опознал голову поэта под раскинувшим крылья альбатросом.
Через полтора часа после быстрой езды по М5 Морс был столь же разочарован деревней Хезер-Стоуи. "Маленький домик под соломенной крышей, неудобный и сырой", где Колридж жил в 1796 году, теперь был расширен, покрыт черепицей и (вне сомнений) имел центральное отопление. К тому же дом был закрыт для публики по субботам, а сегодня была именно суббота. Предлагаемая в церкви листовка для посетителей ("Пожалуйста, берите – бесплатно!") оказалась на удивление скучной и бессодержательной. Морс не был склонен последовать призыву священника и присоединиться к пастве этого прихода. Он опустил пятьдесят пенсов в щель на стене и безрадостно пустился в обратную дорогу к Лайм-Риджис.
Возможно, Стрейндж был действительно прав. Может быть, Морс принадлежит к той категории людей, кто просто не способен получить удовольствие от отпуска. Даже пинта пива, которую он выпил в довольно мрачном пабе в Хезер-Стоуи, не поправила его настроения. Он просто не мог понять, чего же ему хочется. Нет, пожалуй, все-таки понимал: для начала он хотел выкурить сигарету; еще он хотел занять чем-нибудь свой мозг – чем-нибудь типа заковыристого кроссворда, или преступления, или вчерашнего номера "Таймс". Но крылось за этой неудовлетворенностью еще кое-что, в чем он не был готов признаться даже самому себе: ему хотелось, чтобы на пассажирском сиденье рядом с ним находилась миссис Хардиндж (или миссис кто угодно). Внутренний голос твердил ему, что желания его дурацкие, но он к нему не прислушался.
В 15.45 он завел "ягуар" в гараж отеля; в гараже было всего три машины, и ни одна из них не имела оксфордширского регистрационного номера.
* * *
В угловом магазинчике на набережной он не устоял перед двумя искушениями, но не поддался третьему. Он купил пачку (двадцать сигарет «Данхилл Интернейшнл») и свежий номер «Таймс», но журнал с полуобнаженной сиреной в соблазнительной позе на глянцевой обложке так и остался на верхней полке – может быть, всего лишь из-за смущения Морса перед суровым продавцом.
