Невозможно описать и представить все то, с чем столкнулись эти отважные люди, эти смелые мученики и решительные герои, бросившие себя и свои молодые жизни на кровавый алтарь Эпохи, все то, что неодолимой стеной вставало у них на пути к их цели — к захваченной врагами Москве: кровавые схватки и страшные декабрьские морозы, заразные болезни, непролазная, бездорожная грязь.
Однажды полк Голуба (так звали седеющего казачьего полковника) получил приказ выбить противника из небольшого леска — прямо на левом фланге. Перед наступлением надо было основательно прощупать позиции петлюровцев, послав разведку, чтобы потом нанести удар в наиболее уязвимое место. И вот одновременно с группой уже опытных разведчиков полковник, скрепя сердце, решился отправить в самостоятельную разведку Машу и ее сестер.
— Но только смотрите, осторожнее. Не храбритесь зря, — напутствовал их полковник, — старайтесь передвигаться так, чтобы вас даже и заяц не услышал. Разведайте, где там у них стоят пушки, где пулеметы, и подсчитайте их, и заодно проверьте, не прячется ли где петлюровская конница. Проведете разведку — и сразу же назад, не задерживайтесь…
За час до рассвета, вооруженные с головы до ног, девушки отправились в путь. Кроме винтовок и револьверов, каждая имела при себе по нескольку ручных гранат.
Все живое в лесу спало крепким предутренним сном. Даже хищные ночные птицы редко нарушали покой природы, беззвучно пролетая над головами разведчиц и мгновенно исчезая в глухом мраке. Густой белый туман, словно разлитое молоко, тянулся по мокрой траве и облезлым серым кустарникам, мутной пленкой заволакивал лес, почти совсем скрывал слегка чернеющие овраги и рытвины, превращал картину вокруг в странную апокалиптического вида пустыню, полную необъяснимых загадок и ночного страха. За каждым раздвинувшимся кустом, в каждой яме и рытвине, казалось, притаился кто-то неведомый, и оттого еще более враждебный и злой, хитро подстерегающий отважных разведчиц. Но Маша смело шла впереди с наганом наготове. Не отставая ни на шаг, за ней шла Катя, а сзади с винтовкой в руках скользила, как тень, Таня. Ее пояс был весь увешан гранатами.
В таком порядке они прошли последние караулы и посты деникинцев и вскоре оказались между двумя вражескими армиями.
Пройдя таким же твердым, уверенным шагом еще с полверсты, Маша вдруг остановилась. Катя тотчас ткнулась лицом в ее спину, а Таня налетела на Катю.
— Тихо! — приказала Маша. — Садись!
Катя и Таня тотчас опустились на сырую траву.
Маша осмотрелась по сторонам, проверила направление и начала искать ориентир, по которому можно было бы двигаться дальше, без опасности заблудиться.
Вокруг простиралась голая степь, кое-где пересеченная оврагами. Вдали виднелся какой-то неясный и темный холм, за ним тянулась полоса зеленого леса. Маша решила идти прямо на этот холм, а оттуда наметить новый, более надежный ориентир.
— Ложись и следуй за мной! — шёпотом скомандовала она.
Все трое приникли к земле и беззвучно, словно проворные лесные змеи, поползли друг за другом.
Время от времени Маша останавливалась, приподнимая голову, и острым, настороженным взглядом озирала притихшие окрестности. Она легла на траву и, приложив ухо к влажной земле, чутко ловила все звуки и шорохи, стараясь угадать их источник.
Катя в точности копировала Машу, а Таня просто ложилась на живот и терпеливо ждала дальнейшей команды.
Но все было тихо и сумрачно.
Таинственный холм, до которого добрались, наконец, разведчицы, оказался большой купой деревьев и кустарника. Дальше виднелся темный лес, а перед ним предполагалась первая линия обороны противника.
— Передохнем, — тихо скомандовала Маша, ящерицей скользнув в кустарник.
Так же бесшумно прошмыгнули за ней остальные.
Осторожная Маша тщательно обследовала ближайшие кусты и, наткнувшись на большую и глубокую яму, решила расположиться в ней.
Разведчицы еще не успели занять свои позиции, когда Маша, чуть слышно шикнув на остальных, опять припала ухом к земле.
Все притаились в яме, настороженно прислушиваясь к звукам притихшей земли. Однако ни Таня, ни Катя не слышали ничего подозрительного. С легким шумом перелетали с ветки на ветку разукрашенные лесные птицы. Где-то далеко трещал коростель, из глубины леса доносилось воркование горлинки.
Через минуту Маша подняла голову:
— Тихо! Я слышу какой-то подозрительный шорох, — она указала в сторону леса, — а потом что-то стукнуло — так, как будто железка о железку задела. На всякий случай приготовьтесь.
Катя и Таня расположились справа и слева от Маши, положив карабины на край ямы и приготовив гранаты.
Маша неподвижно лежала на животе, всматриваясь в белую гущу утреннего тумана. Вдруг она проворно схватила карабин и снова скомандовала:
— Готовься к бою! Без команды не стрелять!
Катя прильнула щекой к холодному ложу. Таня, притавшаяся на дне ямы, положила руку на затвор карабина. Ни один мускул не дрогнул на ее лице. И только в щелках красивых глаз — глаз молодой, хищной волчицы блеснул опасный, стальной огонек.
Непонятный шорох приближался к притихшей яме. От мучительного ожидания у разведчиц пробегал по коже неприятный мороз, холодом сжимались сердца.
Что все это значит?
Но вот справа от ямы, в трех-четырех шагах от напряженно притаившихся девушек, вынырнула из стального тумана размытая синим цветом фигура солдата с винтовкой в руке. Стараясь не шуметь, синежупанник быстро полз на животе. За ним тускло блеснул штык, другой, третий…
Разведчицы не успели еще сообразить, в чем дело, как все исчезло в тумане, словно это были и не люди вовсе, а таинственные лесные призраки. После опять стало так же тихо.
— Как это понимать? — прошептала Катя Маше на ухо.
— Очень просто, — зло ответила Маша. — Наши опоздали с наступлением. Петлюровцы предупредили их. Это прошла первая цепь. Сейчас будет вторая.
— Вот что, Маша, — тихо сказала ей Катя, — во что бы то ни стало мы должны предупредить своих, предупредить как можно быстрее, иначе петлюровцы нападут внезапно и перебьют всех.
Маша нахмурилась:
— Знаю, что надо предупредить. Но как это сделать? Впереди идет цепь, за ней ползет другая, а потом…
— А вот как, — быстро ответила Катя, — мы с Таней останемся здесь и, как только вторая цепь пройдет мимо нас, ударим им в спину из карабинов и забросаем гранатами…
— И дальше что? — быстро перебила ее Маша.
— А ты сразу же поползешь за первой цепью, во время паники и проскользнешь к нашим.
— Отлично! — отрезала Маша, хватая винтовку. — Действуйте!
И она мгновенно исчезла вслед за цепью наступающих петлюровцев.
Таня, хоть и не принимала участия в разговоре, сохраняла полное спокойствие: она заранее соглашалась с Машей и с Катей, как со старшими сестрами. Она хорошо понимала, что сейчас начнется серьезная перепалка, и была готова к ней.
Вскоре появилась вторая цепь петлюровцев.
Катя сказала Тане открыть огонь по левому флангу, а сама ударила по правому.
— Трах-тах-тах! — внезапно прокатился отчаянный залп из двух карабинов, сразу же разорвав вдребезги утреннюю тишину и разбудив спящий, притихший лес.
— Бах! Б-бах!..
Несколько «самостийников» справа и слева с жутким предсмертным воем завертелись на земле. Вторая цепь, не ожидавшая нападения сзади, в ужасе заметалась, не понимая, кто и откуда стреляет в них.
Беглым огнем выпустив по обойме, Катя с Таней засыпали бегущих петлюровцев гранатами.
Услышав пальбу и взрывы позади себя, первая цепь сразу же остановилась. Петлюровцы решили, что хитрые москали перемудрили их и обошли с тыла, в панике они повернули назад и открыли беспорядочный, бестолковый огонь по второй цепи своих же хохлов. Те начали, испуганно отстреливаясь, отходить обратно к лесу.
Началась паника. В густом сером тумане обезумевшие «самостийники» беспорядочно и озверело носились туда-сюда. Стреляли друг друга петлюровцы петлюровцев, подстреленные катались потом по земле. Здесь и тут мелькали злобно штыки, сверкали шашки, слышались предсмертные стоны и крики отчаяния.
Бегущих петлюровцев Катя с Таней встречали гранатами.
Через пару минут обе цепи прокатились обратно к лесу, по пути своего бегства сея кровь, смерть и злобную панику.
Катя уже поняла, что путь теперь свободен. Она дала знак Тане прекратить пальбу и следовать за ней. Девушки бегом помчались в обратный путь.
Вскоре русский отряд ураганом налетел на петлюровцев и окончательно смял их ряды. Потом с шашками наголо ринулась в отчаянный бой уже целая лава конников.
— Здорово! — улыбаясь крикнула Катя. — Маша сделала свое дело!
— Отлично! — ответила ей Таня, высоко вверх подняв дуло своего карабина.
