Жан-Клод вздохнул.
- Он вполне вправе счесть это началом войны. Но Колин очень осторожен, так что он сделает одно из двух: либо подождет, не предпримешь ли ты что-либо враждебное, либо попытается убить тебя, как только ты ступишь на его землю.
Я покачала головой:
- А как я должна была поступить?
- Теперь это не важно. Что сделано, то сделано, но меняется организация экспедиции. Все равно ты можешь взять мой самолет, но будешь не одна.
- Ты поедешь? - спросила я.
- Нет. Если я поеду с тобой, Колин будет уверен, что мы приехали по его душу. Я останусь, но у тебя будет свита телохранителей.
- Стоп, минутку...
Он поднял руку:
- Нет, ma petite. Ты была слишком безрассудна. Вспомни, если ты погибнешь, мы с Ричардом тоже можем умереть. Связь, объединяющая нас в триумвират, дает силу, но у этой силы есть своя цена. Ты рискуешь не только своей жизнью.
Это заставило меня замолчать.
- Мне это не пришло в голову.
- Тебе нужна свита, достойная моего слуги-человека, и свита достаточно сильная, чтобы драться с ребятами Колина, если до этого дойдет.
- Ты кого имеешь в виду? - спросила я с внезапным подозрением.
- Предоставь мне выбирать.
- Не собираюсь.
Он встал, и его злость пронеслась по комнате обжигающим ветром.
- Ты подвергла риску себя, меня и Ричарда. Поставила в опасность все наши надежды - из-за своей вспыльчивости.
- Жан-Клод, все равно все кончилось бы ультиматумом. Я знаю вампиров. Вы бы спорили и торговались еще пару дней, и все равно пришли бы к этому.
- Ты так уверена?
- Именно. Я слышала страх в голосе Колина. Он тебя боится до судорог. И никогда не позволил бы тебе появиться у него.
- Он боится не только меня, ma petite. Ты - Истребительница. Молодым вампирам говорят, что, если будут плохо себя вести, ты придешь и пронзишь их прямо в гробу.
- Ты преувеличиваешь.
Он покачал головой.
- Нет, ma petite, ты действительно жупел рода вампиров.
- Если я увижу Колина, постараюсь не пугать его больше, чем он уже напуган.
- Так или иначе, ma petite, тебе придется с ним увидеться. Либо он организует встречу, где убедится, что ты не замышляешь ему вреда, либо будет присутствовать, когда они нападут.
- Мы должны вытащить Ричарда до полнолуния. Оно через пять дней. У нас нет времени медлить.
- Ты кого хочешь убедить, ma petite, меня или себя?
Я позволила себе сорваться. Это было глупо и непростительно. Я вообще горазда срываться, но обычно лучше владею собой.
- Я очень сожалею.
Жан-Клод фыркнул - совершенно не элегантно.
- Вот теперь она сожалеет. - Он набрал номер. - Велю Ашеру и его команде паковать вещи.
- Ашер? - вскинулась я. - Он со мной не полетит!
- Полетит.
Я раскрыла рот для возражений, но Жан-Клод поднял длинный бледный палец.
- Я знаю Колина и его вампиров. Тебе нужна свита, которая произведет впечатление, но не слишком напугает, и при этом они на крайний случай должны уметь защитить тебя и себя. Кто поедет и кто останется, буду выбирать я.
- Это нечестно.
- Для честности нет времени, ma petite. Твой драгоценный Ричард сидит за решеткой, а полнолуние приближается. - Жан-Клод уронил руку себе на колени. - Если ты хочешь взять с собой кого-нибудь из своих леопардов, это приветствуется. Ашеру и Дамиану нужна будет еда. Охотиться на территории Колина они не могут - это будет воспринято как враждебный акт.
- Ты хочешь, чтобы эти леопардолюди вызвались добровольными донорами, ходячим провиантом?
- Я и нескольких вервольфов с ними пошлю.
- Я - лупа стаи, а не только Нимир-ра леопардов. Командовать волками через мою голову нельзя.
Лупой вервольфов сделал меня Ричард, когда мы еще встречались. Лупа это всего лишь название для подруги вожака, хотя обычно она тоже вервольф, а не человек. А леопарды перешли ко мне за отсутствием других наследников. Я убила их последнего предводителя, и оказалось, что после этого кто угодно мог о них вытирать ноги. Это была в каком-то смысле моя вина, и потому я взяла их под свою защиту. Защита эта, поскольку я сама не оборотень, состояла только в угрозе - в угрозе, что я убью любого, кто их тронет. Очевидно, монстры в городе мне поверили - поскольку оставили леопардов в покое. Не жалей на монстров серебряных пуль, и заработаешь себе репутацию.
Жан-Клод поднес трубку к уху.
- Скоро вообще нельзя будет обидеть ни одного монстра в Сент-Луисе, чтобы не пришлось давать ответ тебе, ma petite.
Не знай я его лучше, я бы решила, что Жан-Клод на меня сердится.
Что ж, сегодня я могла его понять.
Глава 3
Личный самолет Жан-Клода походил на яйцо с плавниками. Ладно, он был подлиннее яйца и с острыми концами, но все равно так же хрупок. Я вам не говорила, что у меня небольшая фобия полетов?
Я сидела в шарнирном кресле - с полным поворотом, с откидной спинкой очень прямо, пристегнувшись ремнем, вцепившись ногтями в мягкие подлокотники, нарочно отвернув кресло от иллюминатора. Все равно эти окна были натыканы в каждой стенке и торчали перед глазами, зато я хотя бы не видела пропасти рядом с собой. К несчастью, самолет был настолько узок, что в иллюминаторах напротив мелькало синее небо и пушистые белые облака. Трудно забыть, что ты на высоте в несколько тысяч футов над землей и тебя отделяет от вечности лишь тонкая пленка металла, если мимо окна все плывут и плывут облака.
Джейсон плюхнулся в соседнее кресло, и я чуть пискнула. Он заржал.
- Не могу поверить, что ты так боишься летать.
Он оттолкнулся ногами и медленно закружился в кресле, как ребенок, попавший к папе на работу. Редкие светлые волосы у него чуть не доходили до плеч. Глаза были светло-голубыми, как небо, в котором мы летели. Ростом он был точно с меня, пять футов три дюйма - коротышка, особенно для мужчины, но ему, кажется, на это плевать. Он надел просторную футболку и джинсы, вылинявшие почти добела. На ногах у него были двухсотдолларовые кроссовки, хотя он никогда не бегал - это я точно знала.
Этим летом ему исполнился двадцать один. Он мне сообщил, что он по зодиаку - Близнецы, и сейчас ему уже по закону можно все. Все - значило для Джейсона многое. Он был вервольфом, но жил у Жан-Клода, служа для вампира утренней закуской или выпивкой на ночь. Кровь оборотня - она покрепче, в ней силы больше. Ее можно выпить меньше, чем человеческой, и чувствовать себя намного лучше. По крайней мере, я наблюдала подобное.
Он соскочил с кресла и присел передо мной.
- Да ладно тебе, Анита. Чего ты дергаешься?
- Оставь меня в покое, Джейсон. Это фобия, логика здесь ни при чем. Словами ты меня не успокоишь, так что отвали.
Он вскочил на ноги быстро, как по волшебству.
- Да это же совершенно безопасно! - И он начал подпрыгивать на полу самолета. - Видишь, он держит.
- Зейн! - завопила я.
Зейн оказался рядом со мной. Он был ростом в шесть футов, длинный и тощий, будто кожи еле-еле хватало закрыть кости. Волосы у него были крашеные, ярко-желтые, как неоновая реклама, подбритые с боков и уложенные жесткими торчащими прядями сверху с помощью геля. Вырядился он в черные виниловые штаны, обтягивающие, как вторая кожа, и такую же жилетку надел на голое тело. Завершали наряд блестящие черные ботинки.
- Звала? - спросил он таким низким голосом, что ушам было больно.
Если оборотень слишком много времени проводит в животной форме, некоторые изменения становятся постоянными. Рычащий голос Зейна и излишне острые клыки в человеческом рту говорили, что он слишком долго пробыл в образе леопарда. Голос еще мог бы сойти за человеческий, но клыки - клыки выдавали правду.
- Убери от меня Джейсона, будь добр, - произнесла я сквозь сжатые зубы.
Зейн грозно посмотрел на коротышку.
Джейсон не отступил.
Зейн сделал два шага, разделявшие их. Они стояли грудь в грудь, твердо глядя друг на друга. Резкий порыв энергии в воздухе, от которого мурашки поползли по коже, ясно давал понять, что это не просто себе люди.
Черт, мне только не хватало драку спровоцировать.
Зейн наклонился к противнику, и низкое рычание послышалось из-за его сжатых губ.
- Мальчики, без драки! - предупредила я.
Зейн влепил Джейсону в губы сочный и мокрый поцелуй.
Джейсон со смехом отдернулся:
- Ах ты, сука бисексуальная!
- Скажите, пожалуйста, котелок обзывает чайник чумазым, - ответил Зейн.
Джейсон осклабился и отвалил, хотя отваливать было особо некуда. Клаустрофобия у меня тоже есть - небольшая. Заработала ее при одном случае во время подводного плавания, и она усилилась, когда я оказалась в одном гробу с вампиром, который мне не нравился. Выбраться я выбралась, но мне все меньше и меньше нравится замкнутое пространство.
Зейн уселся в кресло рядом со мной. Черная кожаная жилетка отстала на груди, открыв серебряное кольцо в соске.
Зейн потрепал меня по колену, и я не возразила. Он всегда всех трогал, ничего личного здесь не было. Многие оборотни особо чувствительны к прикосновениям, будто они действительно животные, а не люди, но Зейн превратил случайное прикосновение в вид искусства. В конце концов я поняла, что он трогает других в качестве маскировочного поведения. Он хотел изображать из себя хищника-доминанта, хотя на самом деле им не был. Он и сам это знал, натягивая на себя маску вызывающей самоуверенности, и очень нервничал, когда ему надо было действовать одному, без поддержки в буквальном смысле слова. И потому я позволяла ему себя трогать, хотя на любого другого уже спустила бы собак.
