Как пояснил продюсер, за такой разворот в еженедельнике и сюжет по ТВ пришлось бы выложить немало бабок. А тут даже без намека с его стороны появились нужный сюжет, текст и снимки. Продюсер, как выяснилось, родился в Одессе, а звезда вообще в колонии строгого режима, где мамаша отбывала срок за разбой, совершенный группой лиц по предварительному сговору, с применением оружия и причинением тяжкого вреда здоровью многочисленным мирным гражданам. Правда, никогда раньше эта информация не всплывала. Ее в недавнем прошлом сообщила телезрителям я — по предварительной договоренности с продюсером и после оплаты моих услуг наличными. Подала под соусом «Все лучшие люди нашей страны успели побывать в тюрьме». Поклонники звезды умилялись.
— Не москвичи, значит, — кивнула наша главная, узнав о происхождении звезды и продюсера. Виктория Семеновна любит столичных конкурентов, не пускающих нас на свой рынок, еще меньше, чем мы с Димкой. Об отношении питерского медиамагната к москвичам точно судить не берусь, только догадываюсь. Правда, у него есть друзья среди так называемых «московских петербуржцев». Может, они помогут господину Новикову завоевать московский рынок, как, впрочем, и общероссийский?
Продюсер с нашей главной быстро поняли друг друга, и она согласилась «помочь нашим людям из провинции пробиться». Появился конкретный заказ от души поругать москвичей. Да разве наша главная упустит такую возможность?
Тем более, если кадры рады стараться и на такую тему статейку напишут с душой.
— Значит, подача материала вам понравилась? — уточнила главная.
Продюсер пояснил в ответ, что любая реклама — это реклама. Пусть хоть помоями поливают — главное: чтоб не забывали. Тем более наши люди почему-то предпочитают, когда кумира как раз смешивают с дерьмом и представляют в самом неприглядном свете. Как приятно потом ему кости помыть на кухне. Кстати, после подобных статей и телесюжетов (лучше, кстати, статей, которые можно несколько раз перечитать, да еще в компании с приятелями, и вдоволь насмотреться фотографиями) тут же повышается продажа дисков, кассет и билетов на концерты. Продюсер с главной обговорили, кого из его подопечных, в каком количестве и каким образом следует полить грязью в следующем выпуске — и как все это связать с главной звездой. Оплачивать телесюжеты продюсер отказался.
На полученные деньги Димка собрался сделать в квартире ремонт, на который бабок обычно не хватало. Материалы решил закупить в Финляндии — у нас в строительных магазинах полно тамошних товаров, но если ехать самому и закупать все сразу, то получается дешевле, чем брать в Питере. Правда, норма провоза через границу — пятьдесят килограммов на человека, поэтому Димка предложил мне поехать вместе с ним. Он недавно расстался с очередной девушкой, которая не могла вынести его суматошного графика работы, я так и была свободна, имея лишь разовые связи время от времени, да еще и Димка меня искусил. Чем можно искусить журналистку? Предложением организовать встречу с человеком, который может ее заинтересовать.
Димка рассказал про некоего эстонца Артура, переселившегося в Финляндию и теперь принимающего товар от наших граждан.
— С какой целью? — тут же навострила уши я.
— Продажа, естественно. С выгодой для себя, — ответил Димка.
— Наркота? — уточнила я.
— Последними были презервативы, — с хитринкой в глазах пояснил Димка.
Артур, как и многие бывшие советские граждане, быстро реагировал на ситуацию на рынке.
В данном случае он изучал финский рынок, а потом сообщал коллегам из Таллина и Питера, чего в Финляндии не хватает.
— Так я не поняла: там что, напряженка с презервативами? — Меня уже начинал разбирать смех.
— Нет, — ответил Димка. — Они там есть, но дорого. Самые дешевые двенадцать марок за три штуки. То есть один — четыре марки.
Грубо говоря, семнадцать рублей. А у нас можно купить за рубль — если оптом, и не самые плохие. Чуешь разницу?
Для начала Димон предложил мне съездить к своему приятелю (в Питере), чтобы я смогла поговорить с ним, позвонил при мне, и приятель пригласил нас к себе на вечер, правда, попросил приехать с ножницами, а то у него не хватает. Я спросила у Димки, зачем ножницы.
— Вечером узнаешь, — таинственно сказал коллега.
Когда мы приехали, застали Димкиного приятеля, его мать и сестру за важным делом: они разрезали огромную ленту упакованных в фольгу презервативов. Лента была смотана бухтой, подобно катанке, и занимала полкомнаты.
— Как ты ее сюда припер? — спросила я, вспоминая узкий лифт, в который она точно не могла войти.
— Катил как колесо, по лестнице, — невозмутимо ответил Димкин приятель, предлагая нам присоединиться к семейному подряду. — Она большая, но не тяжелая.
За этим занятием мне и предоставили материал для очередной статьи.
Когда Артур велел везти презервативы, Костя (так звали Димкиного приятеля), конечно, взял их оптом. Лентой оказалось значительно дешевле, чем уже нарезанные. Для доставки в квартиру пришлось арендовать автобус у Друга.
Костя позвонил Артуру, чтобы сообщить, в каком виде закуплен товар. Артур велел его разрезать. Ему лента не нужна, а тратить свое время он не намерен. Вот Костя и режет вместе с родственниками, складывая готовые в коробку из-под сока.
— А как ты думаешь везти их через границу? — спросила я.
— Просто. Наших таможенников в первую очередь интересует валюта, потом иконы, ценности, металл. И у меня же не контейнер. Если привяжутся, скажу: для друга, чтобы на пару лет хватило. Не каждый же раз мне ему возить по пачечке? Отстегну сколько-то. Это все проблемы решаемые. А финны водку и сигареты ищут.
— И что еще интересует Артура? — спросила я.
— Об этом ты поговоришь с ним сама, — улыбнулся улыбкой змея-искусителя Димка. — Так ты едешь со мной? Мне Костя прицеп дает, ему на этот раз не нужен. А на обратном пути может даже взять кое-что из моего товара.
В общем, мы поехали на двух машинах. Я с Димкой в его «опеле», Костя сам по себе, в старом СААБе, в котором, по его словам, больше укромных мест, чем в любой другой марке. Лучшая машина для контрабандиста. Мне предложили сообщить об этом читателям, подумывающим о смене приложения своих талантов и пишущим мне письма с вопросами. Сообщаю.
На нашей таможне мужики хохотали, когда Костя с невинным видом пояснял им ситуацию в Финляндии. «Ну друг попросил привезти. Ну понимаете, мужики». Мужики поняли и ничего не взяли. Финны смотрели на презервативы как бараны на новые ворота, словно никогда их раньше не видели. В коробке покопались. Бутылок и сигарет на обнаружили и успокоились. От начальства насчет презервативов пока никаких указаний не поступало. Значит, можно пропустить.
В Финляндии я пересела к Косте, который и повез меня к Артуру. Димка отправился по магазинам закупать обои, краску и все остальное, что ему было необходимо для ремонта.
Артур оказался мужчиной лет тридцати пяти, довольно симпатичным. Он перебрался в Финляндию с женой и двумя детьми, поскольку не видел ни для себя, ни для детей никаких перспектив в Эстонии. Но за год проживания в Финляндии успел возненавидеть финнов всеми фибрами души — еще больше, чем сотрудники и руководство нашей редакции москвичей.
— Я таких стукачей в жизни не встречал! — восклицал Артур. — Я помню, как мы еще в пионерском лагере стукачам морды били. А у них это — норма жизни. Это — правильно! Так должен поступать законопослушный гражданин!
Но больше всего Артура «убивает» невозможность мыться в душе после девяти вечера.
Все финны очень рано начинают работать, поэтому рано ложатся спать. А льющаяся вода им, видите ли, мешает — и они звонят в полицию.
— О чем вы мечтаете? — спросила я, как и обычно спрашиваю всех, у кого беру интервью.
— Дом свой купить. Со звукоизоляций, — ни секунды не задумавшись ответил Артур. — Здесь много таких. А в квартирах почему-то нет должной звукоизоляции. Вот накоплю деньжат, куплю дом и буду там делать все, что мне заблагорассудится. Орать, когда хочется, мыться, когда хочется, бутылки с тарелками бить, бегать на четвереньках. Но когда захочу и сколько захочу!
Мы договорились с Димкой, что он заедет за мной к Артуру. Мы не собирались оставаться тут на ночь и хотели вернуться домой к двенадцати, ну или чуть позже. Когда в дверь позвонили, Артур попросил меня открыть, потому что варил кофе, а Костя спал: если мы с Димкой могли меняться за рулем, ему предстояло опять одному вести машину.
Открыв дверь, я остолбенела. На пороге вместо Димки стоял Сергей.
* * *
Депутат Ефимов толкал речь в актовом зале «Крестов», расположенном в церкви Святого Александра Невского — центральной точке тюремного комплекса, если смотреть на него с Невы. Она была освящена в 1890 году, теперь используется и как церковь, и как актовый зал. Службы совершает отец Александр (в миру Григорьев) вместе с помощниками. В «Крестах» есть и часовенка, правильнее будет сказать — молельная комната.
