Правда, у меня появились определенные обязательства перед новым издательством: сдать репортаж к определенному сроку, чего не было в Москве. Там — когда пришлешь, тогда и пришлешь, когда-нибудь поставят. Или не поставят. Здесь же под меня сделали рубрику, которая должна выходить с определенной периодичностью — в каждом номере еженедельника. Не выдаешь материал на-гора — возьмем другую.
Рынок. Есть договоренность — выполняй. Не выполнила — свободна. Но выбор темы (конечно, в определенных жанровых рамках) оставался полностью на мое усмотрение. Работа на новое издательство также помогла мне отойти от личной драмы, тем более там оказался очень приятный коллектив. Конечно, я не была его постоянным членом (как, впрочем, и многие репортеры — так оказалось удобнее и журналистам, и издателям), появляясь только периодически, но главное: у меня не переворачивается все внутри, когда я туда иду. Я теперь понимаю, сколько у автора может быть маленьких радостей, о которых читатель даже не догадывается. Редактор делает то, что говорит, большая радость. Выполнили все обещания — очень большая радость. Про права автора не только слышали, но их еще и признают — фантастика.
А потом наш медиаматат питерского разлива купил еще и телеканал — в дополнение к еженедельнику «для чтения всей семьей», как указывается у нас на обложке, газете бесплатных объявлений, детскому журналу а-ля «Веселые картинки», трем женским разной направленности (судя по обложкам и рекламе), но почти одинакового содержания (судя по тому, что там внутри), одному мужскому и двум эротическим изданиям (одно — для нормальных людей, другое для извращенцев всех мастей). Кстати, этот бред (для извращенцев) ваяет вполне приличная супружеская пара (пятидесяти семи и пятидесяти девяти лет от роду), которую мне лично трудно заподозрить в чем-нибудь этаком… Хотя кто знает, кто знает… Работа журналистки давно приучила меня ничему не удивляться. Самые большие тиражи — у еженедельника «Невские новости» (который я теперь считаю родным) и у «извращенцев».
Прибарахлившись телеканалом, Кирилл Александрович поменял его направленность в сторону эротической, поскольку, по его мнению, народ хочет именно этого. Но не оставил и другие темы, интересные народу (опять же по мнению медиамагната, у которого я так и не смогла выяснить, кого он имеет в виду под словом «народ» — блондинок, которые у него меняются с завидной регулярностью?). Одной из интересных народу тем был криминал. Поскольку в холдинге (слово происходит от английского глагола «to hold», что означает «держать, удерживать, владеть», в общем, захапать под себя как можно больше фирм и ими единолично распоряжаться, как левая пятка захотела) криминальной темой занималась только я, Кирилл Александрович вызвал меня на ковер (раньше я общалась только с нашей главной — в смысле редакторшей, ведавшей «Невскими новостями»), внимательнейшим образом оглядел (в одежде), раздеться не предложил и даже не сделал ни одного грязного предложения, что порадовало. Но, отдать ему должное, мужик он совсем не глупый и прекрасно понял, что лучше на мне делать деньги, чем меня трахать, тем более, я не блондинка и перекрашиваться не намерена, как сразу ему и заявила.
— С твоей рожей прожженной стервы ты очень хорошо подойдешь для криминального репортера, — вежливо заметил генеральный директор холдинга.
— Спасибо на добром слове, но я уже давно только и делаю, что ваяю репортажи на криминальные темы.
Вот тут-то он мне и сообщил, что приобрел телеканал и желает, чтобы я вещала на нем о криминале. В перерывах между эротикой, советами домохозяйкам, рассказами об инопланетянах (которые наш народ тоже любит), «розовыми соплями» (в смысле латиноамериканской любовью) и всем остальным, что Кирилл Александрович задумал (и еще задумает) поставить в сетку вещания.
Я сказала, что не намерена оставлять «Невские новости».
— И не надо, Юлия Владиславовна! Меня очень устраивает, что криминалом занимается один человек. Даете кратенький сюжетец в программе новостей и предлагаете подробно прочитать о случившемся в еженедельнике. Народ бежит покупать еженедельник.
Подобным образом стали работать многие (да почти все) сотрудники холдинга. Кирилл Александрович предпочитал нанимать как можно меньше людей и как можно меньше им платить. Я постоянно с ним грызлась из-за денег (и продолжаю грызться, потому что не потребуешь — не получишь, сам никогда не предложит). Однако (как и другие наши) не терялась и подрабатывала на стороне (например, скрытой рекламой). Нашего человека голыми руками не возьмешь. Любого начальника обдурим.
Тем более, если я в принципе свобода в выборе сюжетов — лишь бы они были на криминальную тему.
А с Серегой мы не виделись несколько месяцев. То есть я его не видела, он-то меня регулярно лицезрел по «ящику», как, впрочем, и его новые родственники (как бы мне хотелось увидеть их физиономии при моем появлении на экране!). Он мне регулярно звонил, писал по электронной почте, но я тут же бросала трубку, а на письма не отвечала. Ну кому приятно, когда от тебя уходят жениться по расчету? Хотя в глубине души я Серегу понимала. Работа для него, как и для большинства мужчин, была очень важна. Я сама не признаю мужчин, для кого она не важна. У мужчины должно быть дело. Серега умел торговать, схватывал ситуацию на рынке на лету, мог договориться с кем угодно о чем угодно и продать песок бедуину в пустыне. Он никогда бы не смог сидеть от звонка до звонка в офисе, выполняя рутинную работу, как, впрочем, и я сама. Возможно, поэтому мы и сошлись — два свободных художника, не терпящие постоянного давления сверху. Не знаю, что было бы с Серегой и со мной, если бы времена не изменились и нам пришлось бы сейчас жить при Советской власти…
Но я продолжала его любить. Все это время — несмотря на то что пыталась занять себя с утра и до позднего вечера, чтобы только не думать о нем. Но я думала. Я страдала. Но тем не менее бросала трубку. Женская гордость не позволяла мне его простить. Я не хотела быть второй. Я хотела быть единственной. Мне не нужен был (и не нужен сейчас) штамп в паспорте, но Серега поставил его с другой. Пусть и нелюбимой. Я не могла ему это простить. Гордость не позволяла ему это простить. И я страдала. Но держалась. Надеясь, что «переболею» им. Что встречу кого-то другого. Но не получалось…
Мы случайно встретились с Серегой благодаря моему коллеге, обычно скрывающемуся под псевдонимом Димон Петроградский (в миру — Димка Сапрыкин), ваяющему статейки про шоу-бизнес, причем очень смело и остро. Димка также демонстрирует этих звезд по «ящику», причем часто в таком неприглядном виде, столичных в особенности…
Одна звезда, при рождении относившаяся к мужскому полу, прочитав о себе в нашем еженедельнике, приезжала в редакцию с парочкой мощных телохранителей (точно мужского пола), которые сломали дверь, разбили ближайший к ней компьютер и дали в глаз ни в чем не повинному корректору, пробегавшему мимо.
Но Димон не успокоился, как раз наоборот.
Ему удалось заснять выходящих из издательства телохранителей с перекошенными физиономиями и размахивающих руками, а также нанесенный офису ущерб. В результате приложения им своих талантов получился незабываемый сюжетец для телеканала. Звезда в него тоже была включена — в разных ракурсах. Сюжетец сопровождался текстом, над которым хохотал весь город, а также другие регионы, которые принимают телеканал. Потом избранные фотографии с тем же текстом были опубликованы в еженедельнике. Наши коллеги заключали с Димкой пари: что именно телохранители звезды разнесут в редакции в следующий раз.
Но репортаж имел удивительное продолжение: приехал продюсер звезды и вручил нашей главной редакторше (старой лесбиянке, вызывающей в людях только сильные эмоции: или ее обожают, или ненавидят. Мы с Димкой относимся к первой категории) пухлый конверт для передачи Димону Петроградскому за рекламу.
Молодец продюсер: предварительно выяснил, кому в нашем холдинге можно давать деньги в руки — так, чтобы они потом попали в руки автора сюжета. Попали бы Кириллу Александровичу, Димка бы и половины не увидел… Виктория же Семеновна (раз в десять более прожженная сука, чем я) — человек исключительно порядочный (в денежных делах в особенности), за что я ее и уважаю. И вообще с ней можно иметь дело. Я могу, Димка может, а многие нет. Те, кто не может, полностью перебрались на телеканал и перестали ваять какие-либо опусы.
Как пояснил продюсер, за такой разворот в еженедельнике и сюжет по ТВ пришлось бы выложить немало бабок. А тут даже без намека с его стороны появились нужный сюжет, текст и снимки. Продюсер, как выяснилось, родился в Одессе, а звезда вообще в колонии строгого режима, где мамаша отбывала срок за разбой, совершенный группой лиц по предварительному сговору, с применением оружия и причинением тяжкого вреда здоровью многочисленным мирным гражданам. Правда, никогда раньше эта информация не всплывала. Ее в недавнем прошлом сообщила телезрителям я — по предварительной договоренности с продюсером и после оплаты моих услуг наличными. Подала под соусом «Все лучшие люди нашей страны успели побывать в тюрьме». Поклонники звезды умилялись.
