— Эй! — крикнул он.
Рядом с кроватью он обнаружил звонок и с силой нажал его. Потом попытался сбросить ноги с кровати, но боль победила, и он снова крикнул:
— Эй! Фред! Мистер Вебстер!
Дверь отворилась, и на пороге возникла статная фигура в черном. Джим узнал вошедшего, это был Лукас, камердинер Чарльза Бертрама.
— Доброе утро, мистер Тейлор, — сказал он.
— Лукас! — воскликнул Джим. — Выходит, это дом мистера Бертрама?
— Да, сэр.
— Который час? И давно я здесь?
— Сейчас около одиннадцати, мистер Тейлор. Вас привезли сюда в пятом часу утра. Как я понимаю, вы были без сознания. Видите, доктор уже осмотрел вашу ногу.
— А мистер Бертрам здесь? Или мистер Гарланд? А Макиннон — где он?
— Мистер Бертрам помогает на Бёртон-стрит, сэр. Где находится мистер Макиннон, не могу сказать.
— А что мисс Локхарт? И Фредерик? Мистер Гарланд младший, я имею в виду. С ним все в порядке?
На невозмутимом лице Лукаса промелькнуло сочувствие, и Джиму показалось, будто ледяная железная рука сжала его сердце.
— Мне очень жаль, мистер Тейлор. Мистер Фредерик Гарланд умер, пытаясь вынести из дома молодую леди…
Внезапно комната поплыла перед глазами Джима. Он упал навзничь и услышал, как тихо закрылась дверь за вышедшим из комнаты Лукасом. И тут Джим понял, что он плачет, как не плакал никогда с самого раннего детства — рыдания невыносимого горя сотрясали его, смешанные с воплями ярости и отрицания — отрицания того, что он, Джим Тейлор, плачет, отрицания того, что Фредерик мертв, отрицания того, что Беллману позволят выбраться сухим из воды, — Джим знал, как все случилось. Фредерика убил Беллман так же точно, как если бы всадил нож ему в сердце. И он за это заплатит, Бог свидетель. Как могло такое случиться с Фредом… все те битвы, в которых они выжили, в которых сражались бок о бок… а как они разыгрывали друг друга, подшучивали, как смеялись…
Новый взрыв отчаянных рыданий. В тех романах, которые он читал и писал сам, мужчины не плачут, но в реальной жизни еще как плачут. Плакал отец Джима, когда умерла от чахотки его жена, мать Джима, которому было тогда десять лет; и сосед их, мистер Соломонс, тоже плакал, когда хозяин вышвырнул его семью на улицу, — плакал и сыпал яростными проклятиями; плакал Дик Мейхью, чемпион в легком весе, когда потерял свой титул, побежденный Бобом Горменом. В этом не было ничего позорного. Это было честно.
Он позволил горю излиться и немного успокоился, потом снова сел и дернул шнурок звонка. Не обращая внимания на боль, он спустил обе ноги на пол. Почти тотчас вошел Лукас с подносом.
— Мисс Локхарт, — сказал Джим. — Вы не знаете, где она?
Лукас поставил поднос на столик у кровати и передвинул его, поставив перед Джимом, который только сейчас заметил, что на нем ночная сорочка Чарльза. На подносе были чай, тосты и вареное яйцо.
— Мистер Бертрам сказал, как я понял, что она покинула Бёртон-стрит вскоре после того, как пожарные вынесли тело мистера Гарланда из дома, сэр. Куда она могла пойти, я не знаю.
— А мистер Макиннон? Простите, Лукас, если я уже спрашивал вас об этом. Понимаете, я более чем ошарашен. Что вам известно о том, что там произошло?
Лукас стоял рядом и, пока Джим пил чай и намазывал маслом тосты, пересказал ему все, что слышал сам. В пять часов утра мистер Вебстер прислал записку Чарльзу с просьбой о помощи. Чарльз тут же бросился на Бёртон-стрит и обнаружил, что Джиму нужна медицинская помощь: он упал, взбираясь по связанным простыням наверх к Фредерику. Чарльз тотчас отправил его к Лукасу, велел вызвать доктора, чтобы тот занялся ногой Джима, сам же до сих пор находится на Бёртон-стрит с Вебстером и, судя по всему, останется там еще на какое-то время. Салли же исчезла, как и Макиннон. Джим закрыл глаза.
— Я должен отыскать его, — сказал он. — Говорил ли вам что-нибудь мистер Бертрам обо всем этом, Лукас?
— Нет, сэр. Хотя я, конечно, догадывался, в общих чертах, что произошло нечто необычайное. Я должен посоветовать вам, мистер Тейлор… доктор, который врачевал вашу ногу, особенно настаивал, чтобы вы не двигались. Мистер Бертрам приказал мне подготовить для вас комнату и передал, что вы останетесь здесь надолго, и чтобы вам было здесь удобно, сэр. И я действительно посоветовал бы вам…
— Все это очень мило с его стороны, и я так и скажу ему, когда увижу. Но отсиживаться здесь мне никак нельзя — дело срочное. Вы могли бы вызвать мне кеб? Да, еще одежда — думаю, все мои вещи сгорели… черт побери, только сейчас вспомнил: я же был в одной ночной сорочке. Вы сможете подобрать мне что-нибудь из одежды?
Пятнадцать минут спустя, в дурно сидящем на нем костюме Чарльза, Джим уже ехал в Айлингтон. Когда кеб остановился перед дверью Салли, Джим велел извозчику подождать и кое-как (с помощью трости, одолженной у Лукаса) взобрался по ступенькам к двери и позвонил.
Почти тотчас хозяин дома отпер дверь. Он был старый их друг: в прежние времена, еще до появления Салли, он работал на Фредерика, так что хорошо всех их знал. Он казался встревоженным.
— Салли дома? — спросил Джим.
— Нет, она ушла некоторое время тому назад, — сказал мистер Моллой. — Она приехала… не знаю, думаю, что-то около пяти утра, переоделась и сразу уехала. Выглядела ужасно. Что происходит, Джим? И что с твоей ногой?
— Послушайте, старина, на Бёртон-стрит был пожар. Фреда убили. Простите, что так грубо вываливаю все на вас. Но я должен разыскать Салли, потому что она задумала попасть в беду. Она ничего не сказала, куда направляется?
Невысокий мужчина побелел как стена. Он бессильно помотал головой.
— Мистер Фред… Я не верю…
— Простите, дружище. Это правда. Жена ваша дома?
— Да. Но…
— Попросите ее оставаться здесь и ждать Салли. Может, она вернется. А если хотите помочь, то самое лучшее, что можно сделать, это махнуть на Бёртон-стрит. Думаю, им как раз сейчас не помешает пара лишних рук. О-о… — Ему пришла в голову мысль, он быстро окинул взглядом аккуратный холл. — Есть у вас что-нибудь, принадлежащее Салли? Ага, вот это сойдет.
Мистер Моллой, моргая, посмотрел вверх, куда потянулась рука Джима: там, на крючке возле двери, висела шляпка Салли, которую она часто носила.
— Но куда ты едешь? — спросил Моллой. — И что случилось, Джим?
— Я должен найти ее, — сказал Джим, с трудом спускаясь по ступенькам. — Ступайте же и помогите мистеру Вебстеру, это самое лучшее, что можно сделать.
Он рывком взобрался в кеб, скрежеща зубами от боли, и крикнул извозчику:
— Хэмпстед, приятель. Кентон-гарденс… пятнадцать.
Сразу узнав Джима после вчерашней встречи, хозяйка Макиннона, открывшая дверь, отшатнулась.
— Все в порядке, миссис, — сказал Джим. — Сегодня все будет в порядке. Мистер Макиннон дома?
Она кивнула.
— Но…
— Вот и прекрасно. Я поднимусь к нему, с вашего разрешения. А вы подождите меня! — крикнул он извозчику и захромал в дом.
Боль усиливалась, по его лицу катился пот; он сел на ступеньку и, подтягиваясь на руках, задом подымался по лестнице. Хозяйка смотрела на него, открыв рот.
Добравшись до двери Макиннона, он опять заставил себя встать и громко постучал тростью.
— Макиннон! — крикнул он. — Впустите меня, прошу вас!
Из комнаты не донеслось ни звука. Джим постучал еще раз.
— Ну же, открывайте скорее. Ради бога, Макиннон, это Джим Тейлор… я не собираюсь чинить вам неприятности… мне нужна ваша помощь…
Послышался какой-то шорох, затем ключ в замке повернулся. Макиннон выглянул на лестницу; он был бледный, подозрительный, сонный. Еще секунда, и ярость Джима выплеснулась бы через край — столько дел, а этот жалкий червяк уполз в свою нору и залег спать! Усилием воли он сдержал себя.
— Позвольте мне войти, — сказал он. — Я должен сесть…
Он доковылял до стула. Хозяйка дома не теряла времени, комната была обставлена заново; стены еще хранили следы вчерашней битвы, но кровать и гардероб, по крайней мере, были новехонькие.
— Салли, — сказал Джим. — Куда она отправилась? Есть идея?
— Нет, — сказал Макиннон.
— Что ж, мы должны отыскать ее. Теперь насчет фокуса, который вы проделываете, не знаю, как он называется, — не фокус, я имею в виду, но какая-то парапсихологическая штука, я читал об этом. По-моему, вы прирожденный экстрасенс, не так ли, по крайней мере, иногда. Вот, возьмите.
Он протянул Макиннону шляпку Салли; тот взял ее и безвольно сел на кровать, положив шляпку рядом с собой.
— Я читал, как они это делают: берут какую-нибудь вещь, принадлежавшую тому, кого они разыскивают, и сосредотачиваются на ней и сразу видят, где тот находится. Это так? Вы так умеете?
Макиннон кивнул.
— Умею, — сказал он, облизнув пересохшие губы. — Иногда. Но…
— Ну, так давайте. Это ее шляпка. Она часто ее надевала. Вы должны узнать, где она, и сделать это сейчас же. Давайте… не буду прерывать вас. Хотя… вот что… если вы нальете сюда капельку бренди, я не откажусь…
