Жена Ивана Александровича Оля подала к чаю кулебяку с рыбой — собственной выпечки, посидела с нами немного и ушла на кухню хлопотать по хозяйству. Иван Александрович участливо и подробно расспросил меня о житье-бытье, о работе. И уж потом перешел к предмету разговора.
Не резон мне хвастаться, но скажу, что похвалы удостоился. Особый интерес вызвали у него те места записок, где я рассказываю о кафе, в котором воры обедали, и о Золотом.
— Понимаешь, Валентин Петрович, — Иван Александрович оседлал, как я уже догадался, своего любимого скакуна, — только закоренелый упрямец не разглядит в этом черты исподволь зарождавшейся организованной преступности. Ваши сборы в кафе на Сретенке, вообще говоря, напоминают сходки.
— Прошу прощения, Иван Александрович, но во время обедов мы никогда не обсуждали вопросы, по которым нужно было голосовать. Так, мелочовку разную: кому помочь материально, кого выручить из беды. Одних мирили, других приструнивали.
— Да я, дорогой Валентин Петрович, вовсе и не собираюсь ставить знак равенства между вашими обеденными застольями и «сходняками». Кафе было как бы рабочим органом, постоянно действующим между сходками. Да и вы сами, перечисляя вопросы, которые решались в часы обеда, в сущности, подтверждаете этот вывод. Сходки собирались, когда возникала необходимость принять какое-то очень важное решение. Кто-то нарушил воровской закон, ссучился, предал подельника. А вот житейские, бытовые и прочие повседневные дела вы обсуждали за обедом. Не так ли?
Подумав, я с ним согласился.
И еще одно место в ваших записках показалось мне в этом смысле важным, Валентин Петрович. Это рассказ о Володьке Золотом. Примечательная фигура. Мудрый, добрый, человечный. Почти как вождь. Я чувствую по воспоминаниям, что он для Вас остался легендарной личностью.
— Авторитет был непререкаемый, что верно, то верно, — подтвердил я. — Но вождь — это уж слишком громко, Иван Александрович.
— Не скажите. Именно из таких, как Золотой, и вырастали мафиози. Для этого были у них все предпосылки — и голова на плечах, и хватка, и большие деньги.
Мы допили успевший остыть «чифир» и вышли на лестничную площадку покурить. Оля сидела на кухне с вязаньем в руках.
Иван Александрович отстаивал свои позиции, как всегда, с жаром. Хотя, если честно, в этот раз не было у меня никакого желания с ним спорить. После долгих раздумий над тем, что говорил он тогда, год назад, я все больше убеждался в его правоте. И из оппонента фактически стал его сторонником.
Когда мы вернулись в комнату, я задал вопрос, который, так сказать, заготовил впрок, — давно уже не давал он мне покоя.
— Иван Александрович, вот мы с вами и прошлый раз, и сейчас все говорим о «ворах в законе», «старых», и «новых», сравниваем. Почитай, все косточки перемыли и тем, и другим. Меня же, как и многих, в нынешнее смутное время волнует больше всего наша доморощенная мафия. Неужто организованная преступность настолько сильна и опасна для общества, как пишут в газетах и показывают по телевизору?
Иван Александрович, поднявшись со стула, по привычке ходил по комнате.
— Откровенно говоря, Валентин Петрович, этого вопроса я от вас ждал. И постараюсь без всякой утайки на него ответить. Да и что тут, собственно, скрывать, если наличие у нас организованной преступности признано уже на государственном уровне. Года два назад еще шли жаркие споры: есть ли она. А нынче об ее опасности говорят и в Верховном Совете, и в правительстве, принимают постановления, как с ней бороться. Что творят нынешние мафиози и какие используют хитроумные способы обогащения — вашим «ворам в законе» и не снилось.
— Кое-что я читал, Иван Александрович. Хотя больше опять же пишут о рэкетирах.
— К сожалению, многие до сих пор сводят эту проблему к рэкетирству и ликвидации небольших по численности организованных групп. Не понимая, что все это лишь поверхность огромного айсберга.
— А может, побаиваются забираться поглубже. Особенно, если у самих рыльце в пушку.
— И это есть, Валентин Петрович. Тем более сейчас, когда делает первые, еще робкие шаги рыночная экономика. Большинство, как и мы с Вами, к ней пока что приглядывается, осмысливает, а мафиози уже подсуетились. Основали, к примеру, совместное предприятие или кооператив, — это же всячески приветствуется и само по себе приносит неплохие доходы. Но ими надо делиться с государством. А зачем, если есть способ получить куда больше — и рублей, и валюты. Для этого какую-то часть средств того же СП «запускают» в легальный бизнес, а львиную долю — в подпольный. Она-то и дает колоссальные барыши, не облагаемые никакими налогами.
— Ну и хитрецы, эти мафиози! — не удержался я от «комментария». — Надежную крышу придумали. Попробуй, «достань» таких. Сочувствую, Иван Александрович, нелегко вам нынче приходится.
— Что делать, дорогой Валентин Петрович. Можно сказать, разгадываем головоломки, одну за другой. Тут мой коллега ведет одно дело на расхитителей. Представьте себе, эта организованная преступная группа, внедрившись на одном из солидных предприятий, похитила у государства 102 миллиона рублей. Для сравнения: материальный ущерб по стране от нападения на инкассаторов и ограбления банков составляет 4 миллиона рублей в год.
— Ну и дела…
— Скажу больше. Преступники сумели переправить все 102 миллиона за рубеж и обменять на доллары. А сами участники, пока мы решали, когда, где и с чем их брать, почти все ушли на Запад… Кстати, Валентин Петрович, в этом преступном мире появилась еще одна особенность: более крупные группировки стремятся поглотить те, что помельче, и не без успеха. А это, как сами понимаете, осложняет нашу работу. Пришлось мне недавно беседовать с итальянскими коллегами — специалистами, давно изучающими проблему борьбы с мафией. Так вот они, познакомившись с «опытом» наших мафиози, развели руками: мол, их мафия, хотя и имеет многолетнюю историю, уже сегодня выглядит, как пацан в коротких штанишках рядом с верзилой-мордоворотом. У нас и взятки-то уже не берут, а требуют, причем валюта не устраивает — подавай им золото.
— Перебью вас, Иван Александрович. Вот вы, со слов итальянцев, привели сравнение их мафии с пацаном в коротких штанишках. Я же невольно подумал о наших «пацанах». «Воры в законе» их пестовали, как детей родных, уму-разуму наставляли. О первом своем «учителе» Вальке Короле и по сей день вспоминаю уважительно. Он ведь не только учил, как воровать грамотно, но и был добрым, чутким. Король для меня — все равно, что второй отец. Вот и хотел я у вас спросить, как с этим делом в нынешних, выражаясь по вашему, преступных сообществах. Чему они обучают этих самых «пацанов»?
— Вопрос вы задали интересный, Валентин Петрович. Тут есть что сравнить. В ваше время из завербованного «пацана» воспитывали, так сказать, интеллигентного вора. Не только по своим манерам, умению общаться с людьми, — его учили даже тому, у кого не следует воровать, запрещали носить оружие, затевать драки. А что сейчас? Преступным сообществам нужны не такие подмастерья, а своего рода гангстеры. Они и создают из молодежи подобные группировки. Либо берут под опеку те, что сформировались сами по себе, и «воспитывают» молодежь в гангстерском духе. С таким расчетом, чтобы с помощью этих парней в определенный момент где-то нарушить нормальную обстановку, отвлечь внимание милиции. Для любого преступного сообщества это очень важно, потому и руководит ими так называемая «высшая лига» — сами мафиози.
Мы собрались было опять выйти за дверь «подымить», но на этот раз Оля не пустила: «Что с вами делать, курите на кухне — ради гостя, так и быть, разрешу». Она ушла в комнату — смотреть телевизор, а мы продолжали свою беседу.
Иван Александрович с жаром говорил об особой опасности сегодняшней организованной преступности. Как ржа, разъедает она государственный аппарат, подрывает экономику. К сожалению, многие руководители, даже крупные, этого не понимают (либо не желают понять). К активному наступлению на организованную преступность необходимо переходить уже сегодня, сейчас, иначе время будет упущено. И тогда, как образно выразился в разговоре с Иваном Александровичем один из сотрудников КГБ, не нынешние руководители, а мафиози будут стоять на трибуне.
Слушая эти его размышления, я невольно вспомнил пятьдесят шестой год. Тогда вышло постановление о борьбе с преступностью, которое, в отличие от многих других, не осталось пустой бумажкой. «Ворам в законе» это постановление и этот год памятны. Практически всех их согнали в один спецлагерь, под Свердловском. И заставили работать, как положено. Не желаешь — получай питание по девятой норме, то есть садись на хлеб и воду. Нашлись среди «законников» и такие, кто согласился (за кусок мяса) составить обращение ко всем ворам. Поначалу пошли на это девять человек, а подписались семеро. Вот с этого и началось разложение тогдашней «братвы». Надо признать, успех у администрации зоны был полный.
