– Мы взяли всех близких знакомых Черкесова.
– Это не ответ, – покривился Бубулин. – Не хочешь говорить?
– Не хочу врать, – усмехнулся Андрей.
– И на том спасибо, – недовольно буркнул Бубулин. – Хотя я догадываюсь… и знаешь, мне обидно, горько.
– Василию это скажете, – жестко бросил Андрей, раздумывая, как вернуться к предыдущей теме. – Я попал в худшие обстоятельства из-за вашего Черкесова и хочу, чтобы мои ребята остались живы. Он вам все расскажет, если, конечно, сам выживет. А сейчас еще раз благодарю, вы нам очень помогли. Если б вам не пришла в голову идея отговорить писать заявление, наверняка нам пришлось бы совсем туго.
– Да вообще-то это была не моя идея. Аллу благодари.
– Аллу? – сработало что-то в голове Андрея. – Она же злая была, как фурия.
– И все же она попросила меня уговорить остальных не писать донос. Боится вас. Вы ее здорово напугали.
– Значит, все остальные намеревались написать?
– Остальные, кроме Волокуши, молчали, покуда я не взял с них слово, что будут так же молчать и дальше. Давил на совесть, ведь Черкесов их друг. Савичев и Науменко согласились раньше, а Волокуша… Пришлось его припугнуть, сказать, что за донос ваша компания его по головке не погладит.
– Поздно уже, – встал Андрей и направился к двери. – Все-таки, Прохор Никитич, постарайтесь вспомнить, что говорила Лариса.
– Без твоей просьбы стараюсь.
Андрей медленно спускался по лестнице, все его мысли сосредоточились на обмене. Он опять вспомнил: что-то тогда промелькнуло странное в поведении пленных, а он не заострил на этом внимания. Может быть, ничего существенного и не было, ему просто показалось. В той обстановке и карканье вороны могло показаться подозрительным. Кстати, Назар тоже ничего не подметил, а ему в наблюдательности не откажешь. Нет, все равно следует вспомнить. Возможно, Андрей пропустил какую-то важную деталь, по которой можно судить, кто из пятерых играет главную скрипку в этой истории. Надо вспомнить как раз те детали, чтобы потом или выбросить из головы, или в дальнейших размышлениях на них основываться. Он мысленно представлял сейчас буквально каждый шаг на той речке, возле мостика…
* * *
– Лиза! – нетерпеливым шепотом звал Черкесов. – Прыгай!
– Уходи, Вася, – скомандовала она с балкона. – Береги дочь и уходи.
Черкесов увидел, как она скрылась в доме, затем услышал осторожный звук закрываемой балконной двери. Он был в жуткой панике, не знал, что делать, не понимал, почему Лиза переменила решение и не прыгнула к ним. Но когда загорелся свет в комнате рядом с той, где находилась Лиза, понял: бандиты уже наверху. Он сможет помочь Лизе, только выбравшись отсюда, значит, надо убегать. Повалил снег. Вот и хорошо – он скроет следы, только необходимо побыстрее убраться хотя бы с территории дачи.
Черкесов поднял пальто Лизы, надел его на себя, взял за руку Вероничку, которая смотрела вверх и ждала маму. Стараясь не напугать ребенка, он потянул ее к ограде:
– Идем, Вероника. Скорее, мама догонит нас…
– Не пойду без мамы, – заупрямилась та, вырываясь.
Черкесов подхватил ее на руки и побежал. У ограды растерянно остановился. Как быть с Вероникой? Девочка не вскарабкается сама…
Лиза жмурилась от света, который включили вошедшие мужчины.
– Ба! – хмыкнул один. – А у нас гостья!
Их трое, все без масок, самому старшему лет тридцать или чуть больше. Лиза видела их лица и догадывалась, что выйти отсюда ей теперь вряд ли удастся. Бандиты не оставят в живых человека, способного опознать их. А что за лица! Без малейших признаков интеллекта, с мутными и бесстрастными глазами… словно обкуренные. А сколько подобных людей бродит по улицам! Она никогда не задумывалась, что, возможно, навстречу идет закоренелый подонок, которому ограбить или убить – раз плюнуть.
К ней подошел толстогубый с мясистым носом. Это и есть их старший, его Лиза запомнила еще в прошлый раз. Он окинул ее с головы до ног, ухмыльнулся:
– Понравилось у нас?
– Нет, – не раздумывая, сказала Лиза.
Она подавляла ужас, который испытывала перед этими людьми. Стоит им только показать, как она их боится, ее растерзают. Просто так растерзают, для удовольствия.
– Сгоняйте вниз, посмотрите вокруг дома, – не отрывая глаз от Лизы, приказал толстогубый. – Не нравится мне ее появление здесь.
Двое кинулись исполнять приказание, а старший вскользь осмотрел комнату, затем спросил:
– Как здесь оказалась?
– Приехала.
– И зачем ты приехала?
– К вам, – нашлась Лиза и испугалась: что она такое ляпнула?
– Ну, раз к нам, идем вниз.
У нее теплилась крошечная надежда, что Черкесов уже за пределами дачи и как-нибудь найдет способ позвонить ребятам. Но пока они приедут, сколько же пройдет времени! Лиза спускалась по лестнице, прислушиваясь к звукам снаружи. Поймают они Черкесова с Вероникой или нет? Только бы не поймали…
А Черкесов посадил Вероничку наверх ограды, девочка держалась руками за угол стены и тихонько попискивала. Видел бы Андрей, с какой легкостью Черкесов очутился на другой стороне! Вот уж точно: у страха глаза велики. Василий Романович протянул руки к девочке, но та боялась снять ручки с опоры, боялась упасть.
– Ну же! – раздраженно прикрикнул на нее Черкесов.
Вероника принялась хныкать. Не хватало, чтоб она разревелась в голос.
– Вероника, иди ко мне! Пожалуйста…
Бесполезно. Не оставлять же ее здесь! Василий Романович одной ногой встал на нижнюю перекладину ограды, подтянулся и одной рукой буквально стащил девочку, оказывающую сопротивление.
Она взвизгнула, падая на него, и одновременно раздался топот ног. Черкесов перехватил девочку под грудью, держа ее на весу, а второй рукой закрыл ей рот и огляделся по сторонам. Куда ж бежать? Мимо машины, стоящей у ворот, нельзя. В противоположную сторону? Придется бежать до конца улицы, потом по темноте и бездорожью, так как прохода поблизости нет, дачи построены вплотную друг к другу. Значит, путь станет намного длиннее. Ко всему прочему, с раненой ногой Василий Романович не способен быстро бегать.
В это время послышался характерный скрежет ворот. Кто-то выходит на улицу? А Черкесов в пятнадцати метрах! Бежать нельзя – заметят…
Они курили прямо в постели, поставив пепельницу на живот Назара, который не спешил выложить Алле ценную информацию. Ей, разумеется, не терпелось узнать, в чем конкретно ее подозревает Андрей, и она потребовала:
– Ну и когда будут стулья?
– Дай отдышаться, – промямлил Назар, с удовольствием затягиваясь. – Куда ты так торопишься? Ночь длинная… за тобой не придут ночью, Аллочка. Это раньше сотрудники НКВД приходили в любое время суток, а сейчас органы правопорядка ночью спят.
– Перестань! – вяло отозвалась она. – Ну, почему, почему меня должны арестовать?
– Не арестовать, – поправил он. – Задержать до выяснения.
– Какая разница! – фыркнула она. – Так почему?
– А ты все же боишься… – И он покосился в ее сторону, мол, вот я тебя и поймал. Само собой, раз человек боится, значит, виноват.
– Боюсь, – не стала отрицать она. – От вашей банды чего угодно ждать приходится. Короче, птенчик, стулья! Выкладывай, иначе я тебя… не выпущу отсюда.
– Да? – оживился он, повернувшись на бок и подперев голову. – Алла, я готов!
– Ты меня достал! – Алла села на постели, глядя на нахала с негодованием. – Договор есть договор. Ты меня обманул?!
– Нет, мое слово закон, – Назар снова лег на спину. – Слушай. Ты подозреваешься в соучастии, – и скосил глаза на нее.
– Не поняла. В каком соучастии?
– Чего ж тут не понять? На Черкесова совершаются покушения. Так говорят на юридическом языке. А жену его застрелили.
– Разве она не… сама?
– Нет, Аллочка. Ее прямой наводкой – бах!
– А при чем тут я? Постой! Твой идиот Андрей думает, что это я? Я?!
– Ну, не ты лично, а кто-то с твоей помощью.
– На основании чего возникли дурацкие подозрения? – вскипела она.
– Ты ведь была знакома с Ларисой, – сказал в лоб Назар. Алла вытаращила глаза с нескрываемым изумлением и медленно, отрицательно качала головой. Когда же открыла ротик, чтобы возразить, он остановил ее: – Только не надо заливать, будто ты не знала Ларису. Знала, даже была у нее дома. Заметь, я говорю: не у Черкесова дома, а у Ларисы. Это правда, хотя ты и говорила, будто с ней незнакома.
– И что из того? Ну, да, я была с ней немного знакома, но не более. Разве за это сажают в тюрьму?
– За это не сажают, – согласился он. – Но у вас однажды состоялся неприятный разговор. Для тебя неприятный.
– Слушай, откуда ты знаешь?
– Я ж тебе говорил, что и нам приходилось ворочать шариками. Да уж заворочаешь, когда впереди маячит перспектива отправиться на тот свет. Откуда я знаю, скажу позже. Пойми, глупышка, я хочу помочь тебе. Запомни: я сейчас высказываю не свои предположения, но у них есть серьезные основания, с которыми даже я не могу не согласиться. Будет лучше, если ты поможешь мне выпутать тебя. Я должен знать все, что знаешь ты. Поэтому скажи мне сначала, как ты познакомилась с Ларисой, где?
