type="note" l:href="#note173">173 завёрнутый для сохранности в пупырчатую плёнку, остался в рюкзаке) и выстрелил. В голове зазвенело (вставить в ухо патрон Интеллигент, разумеется, забыл), но, учитывая, что это был его первый опыт стрельбы из гранатомёта, всё оказалось не так страшно, как предполагалось – трубу не разорвало и даже барабанная перепонка уцелела. К сожалению, итоговый результат не порадовал – «огурец» 174 прошёл метрах в пяти от цели.
Впрочем, особого значения это не имело – через долю секунды по начавшей было сдавать назад джихадке словно ударили гигантским молотком, развороченный каркас отлетел на обочину, а вторая машина, тоже сдававшая назад, замерла на месте. Скорее всего, водила словил осколок. Третий и последний пикап, дёргано развернувшись почти на месте, рванулся откуда пришёл, при этом его пулемётчик наконец-то очнулся и пару раз долбанул из своего «крупняка» в никуда.
Двери остановившейся машины распахнулись и оттуда, словно тараканы, полезли сидевшие внутри, но тут джип накрыло вторым выстрелом Д-30, разом обнулив шансы экипажа на спасение. Хотя нет, один как-то уцелел, прихрамывая и (наверное) что-то крича устремившись в безнадёжную погоню за улепётывавшими на третьей джихадке товарищами. Разумеется, далеко он не убежал – как минимум половина из четырёх десятков стрелков (включая отложившего «граник» Антона) сосредоточила огонь на убегавшем. Избыток пуль с лихвой компенсировал не слишком высокую точность, так что враг (ну, или кто уж он там) свалился, не преодолев и десятка метров.
Удиравший пикап уже вписывался в поворот, когда его настиг комочек бледно-дымного пламени – ССОшники, которых командование категорически не пускало на передок «во избежание», всё-таки не упустили свой шанс.
* * *
Столбы дыма, поднимавшиеся впереди, Марат, разумеется, заметил издалека. Собственно, звуки скоротечного боя до них тоже донеслись, просто не сразу стало понятно, где это – кто-то даже порывался возвращаться к заводам, где «наши же ещё бьются», но Валеев быстро навёл порядок.
– Скорость сбрось до двадцати!
Азмет дисциплинированно выполнил приказ. Марат, секунду подумав, достал из бардачка пачку влажных салфеток и вытащил сразу несколько. Сойдёт для сельской местности. Ну, или нет. Аллаху алим, 175 ага.
По-хорошему, надо бы остановиться и проинструктировать всех ещё разок, но времени нет – Валеев прямо-таки физически ощущал, как сжимается вокруг кольцо и неумолимо тают их шансы выбраться из этой передряги живыми. Остаётся надеяться, что сказанного ранее «Смотрите, что я делаю, и не ебла́ньте» хватит.
– До десяти сбрось.
Впереди, на повороте, горел пикап с «крупняком» в кузове. Кажется, в кабине остались двое или трое, точно было не разглядеть, зато был прекрасно виден кровавый след, тянувшийся за отползшим в сторону пулемётчиком. Как и сам пулемётчик, скрючившийся на обочине – судя по позе, он до последнего пытался запихать обратно в разорванный живот выпавшие оттуда кишки, но не преуспел. Жёлтый шеврон на рукаве – афганцы? И почему тогда их расстреляли? Не, можно догадаться, конечно…
Марат высунулся в прорезанный в крыше люк и замахал пучком белых салфеток. Жест интернациональный, понять его должны, а вот как отреагируют – вопрос…
Те, кто ждал впереди, явно колебались, потому что джихадисты успели проехать с полкилометра, прежде чем на позиции противника что-то звонко хлопнуло в их сторону, сразу же скрывшись в туче пыли. Валеев инстинктивно сжался, но ничего не случилось – жужжание прошло где-то выше и правее. Отчаянно надеясь, что правильно понял намёк, он каркнул вниз:
– Стоп!
Пребывающий на грани паники Азмет резко ударил по тормозам, так что, несмотря на невысокую скорость, Марата ощутимо качнуло вперёд. Вновь приняв устойчивое положение, он глянулся назад – колонна дисциплинированно замерла.
Стоим. Отдалённая стрельба стихла, похоже, отряды Султана и Мусы выбиты полностью. Нет, есть, конечно, вариант, что они отступили, или и того лучше – взяли, наконец-то, заводы, но сомнительно. Мягко говоря. Ощущение сжимающегося капкана и стремительно утекающего сквозь пальцы времени стало ещё сильнее.
– А чего делать-то будем? – молодой адыг внизу не сдержался.
– Завали. Млять. Ебало. – отчеканил Валеев, с трудом удержавшись от того, чтобы слезть в салон и как следует настучать по морде юному придурку. Тот, впрочем, на своё счастье заткнулся.
Глаза Марата сканировали пространство впереди. Дорога уходит вдоль гряды холмов, на ней блокпостов нет, это хорошо. Слева, метрах в шестистах, торчал утыканный антеннами непонятный грузовик с охраняющей его джихадкой, дальше, как три тополя на плющихе, торчали «Грады», за ними сгрудилось несколько синих тентованых КАМАЗов, а самыми последними (где, собственно, и поднялся уже разорванный ветром пыльный столб), прижались к земле какие-то орудия. Если начнётся пальба, прорваться вряд ли получится. Хотя, как знать – непонятно, может ли арта быстро переносить огонь на такой малой дистанции. Если не может, то шанс имеется – вряд ли тут много нормальных пехотинцев, если вообще есть. Валееву остро захотелось достать бинокль и рассмотреть всё подробнее, но он усилием воли задавил это желание – далеко не факт, что оно будет позитивно воспринято. Русские сейчас тоже нервничают, пусть и не так сильно, как он, но…
Марат хмыкнул, поймав себя на мысли, что впервые сам для себя обозначил врага как «русских», а русских – как что-то отдельное для себя. Вообще, над этим стоило бы порефлексировать, как сказал бы Интеллигент, но он подумает об этом завтра. Тем более, что впереди обозначилось какое-то движение.
«Буханка», непонятно за каким хреном торчавшая под вышкой ЛЭП справа от трассы, вдруг сорвалась с места, перепрыгнула полоску асфальта и подкатилась к «Градам». Там, впрочем, надолго не задержалась, сразу же бодро попылив в направлении замершей на дороге колонны. Переговоры? Хочется верить…
Уазик не доехал до них метров сто, и прежде, чем высадить пассажиров, предусмотрительно развернулся носом на юго-восток, дабы если что – сразу дать по газа́м. Из машины вылезли пятеро – трое тут же (не слишком ловко, отметил Валеев) заняли позиции вокруг, направив стволы в сторону незнакомцев, а двое неспешно побрели вперёд. Оба высокие, но один толстый, «арбуз проглотил», что называется, а второй скорее худощавый. Марат почти не удивился, узнав в худом Шарьина. АльхамдулиЛлях. 176 Или нет. Сейчас узнаем.
Он скользнул вниз.
– Если меня завалят или попробуют скрутить – идите вперёд, к арте. Главное – уничтожить её, а не прорваться. Понял?
– Да, амир! – водитель истово закивал. – Аллаху Акбар!
– Аллаху Акбар.
Марат на секунду замялся, потом оставил автомат на сиденье. Пистолет и гранаты с собой, этого достаточно. А если нет, то и автомат не поможет. Попадать в плен к наёмникам он не собирался – видео того, как те кувалдами ломают двум пойманным братьям суставы, а потом медленно давят их танком, било в Халифате рекорды популярности. 177
Двое русских прошли половину дистанции и встали, ожидая запаздывающего «парламентёра». Тот хотел было ускорить шаг, но передумал – пусть подождут.
Шарьин с их последней встречи заметно оброс бородой и похудел, килограмм на пять-семь, как минимум, а скорее больше. Не кормят их там, что ли? Вот его начальник (ну, а кто это ещё может быть, вряд ли Антон так быстро сделал карьеру) – полная противоположность, если до полутора центнеров и недотягивает, то ненамного. И прикид забавный – шлёпки, камуфляжные шорты и застиранная жёлтая майка-алкоголичка. На пузе висит пистолет, но Марат очень сомневался, что толстяк успеет его достать, случись что. Шарьин держится грамотнее, автомат в руках.
– Hi! Do you speak English? Or Russian, perhaps? – Антон начал первым. Марат знал, что разговорный английский у того свободный, но сейчас старый знакомый явно старался говорить медленно и понятно. Что было весьма кстати, ибо у самого Валеева с языком Шекспира всё обстояло совсем не так радужно. Хотелось бы знать, а у толстого с этим как?
– Yes, I speak English. No Russian. – интересно, а по акценту толстяк его не выкупит? Надо постараться какой-то дополнительный придать, как только?
– Wonderful! – Интеллигент дружелюбно улыбнулся. – My boss understands English as well, but I’ll do the talking.
Фраза прозвучала несколько двусмысленно, и не совсем понятно, какой смысл Антон хотел вложить (какой-то же хотел?), но, по крайней мере, хорошо, что
