Вернувшись в Москву, Крюков первым делом заглянул на работу. Тут его ждали новости. Сергей Израилевич Галкин готовился возглавить управление. Поговаривали, что генерала Альпенгольда хотят бросить на повышение — то ли советником по безопасности в думу, то ли на руководство всей системой медвытрезвителей республики.
Крюков не удержался от соблазна позвонить на холяву по междугородней в старинный город Вяземск. Трубку взял Олег.
— Я выздоровел и у меня три новости, — радостно сообщил он. — Плохая, хорошая и так себе. Начну с плохой. Меня выбрали мэром. Так что геморроя и головной боли теперь будет — хоть отбавляй. Теперь вот, не знаю как сказать… Короче, я женюсь на Светлане. Ты как, одобряешь?
— А как же? После того, что ты сделал, как джентльмен ты просто обязан был… И когда свадьба? Надеюсь, это и была хорошая новость?
— Нет, — ответил Олег. — Не знаю, я с этим еще не совсем разобрался. А хорошая новость третья. Хочу тебя обрадовать. Юлька в университет поступать поехала, в Москве теперь жить будет. Так что ты там за ней пригляди.
— Что? Нет, только не это! — у Крюкова от такой радости чуть ноги не подкосились.
Из коматозного состояния его вывел хлопок по плечу. Перед ним стоял Грязный Гарри.
— Слушай, Крюк, у меня до тебя дело. Я сейчас двоим мелким расхитителям буду очняк делать. Хочу опять шкаф зарядить. Ты им немного мозги попудри, а потом выйди в коридор. А я в шкафу посижу и послушаю, что они будут говорить.
— Ты опять за свое? — поморщился Крюков. — А не боишься, что подозреваемые снова тебя в этом шкафу найдут и покалечат?
— Нет, — усмехнулся Грязный Гарри. — Как говорится: "Кто предупрежден, тот вооружен". Древняя мудрость.
Крюков посмотрел на него с подозрением.
— И чем же ты вооружен? Надеюсь, не собираешься в шкафу из табельного ствола палить?
— Нет, — многозначительно ухмыльнулся Грязный Гарри. — У меня кое-что получше имеется.
Он извлек из ящика стола самодельный электрошокер длиной в руку.
— Сила тока — как два Днепрогэса. Быка убьет. Кто сунется — пожалеет.
Крюков озадаченно потер кончик носа.
— Ну и где твои расхитители?
— В коридоре сидят.
Крюков обреченно вздохнул.
— Ну ладно, лезь в шкаф.
И пригласил задержанных.
— Эй, мелкие расхитители, заходи по одному!
Через несколько минут, выяснив имена, фамилии, пол и место жительства подозреваемых, Крюков посмотрел на часы и строго сказал.
— Я сейчас выйду на пару секунд. Между собой не разговаривать!
Он вышел в коридор и лоб в лоб натолкнулся на генерала Альпенгольда. Тот совершал очередной обход.
— … Ох, блин, вашу мать! Здравия желаю! — сходу ляпнул сыщик.
Генерал посмотрел на него как на диковинную зверушку. Узнал.
— А, Крюков… Что это вы замерли как дикорастущий страус? Снова у вас руки в карманах? Что вы там ими все время делаете?
— Ничего не делаю. Я в отпуске, — буркнул Крюков.
— А я вас не спрашиваю, где вы были. Я спрашиваю, откуда вы идете. И прекратите пререкаться, я ведь за вами давно слежу.
Генерал открыл дверь большой комнаты оперов и брезгливо оглядел сотрудников и помещение, словно никогда раньше не видел.
— Да, товарищи, стыдно. Сидите тут как свиньи в берлоге. Дым караулом. Вы оглянитесь взад и около. Стул как упал, так два дня и стоит.
— А он слишком жидким оказался, — сострил Шурик и тут попался на глаза генералу.
— Папасраки, опять у вас прическа произвольная? Почему до сих пор не ликвидировали? Да, не зря учил товарищ Ленин: "Материя на первое, сознание — на второе"! А материя у вас известная — американская джинсовая. Как у какого-нибудь президента Рейтинга. А сознание вы давно потеряли. С Крюкова пример берете? Напрасно. Он капитаном родился, капитаном и помрет. И прекратите ухмыляться как майская роза. В рабочее время ваше лицо должно изображать скорбь и задумчивость. А у вас?
Генерал подошел к столу младшего опера и порылся в его бумагах. Одну почитал, неодобрительно поморщился.
— Вот вы составили протокол. На первый взгляд пишете как умный. А, если вдуматься вооруженным глазом, что вы пишете? Епитимья какая-то! "Причина смерти — прекращение жизни". Так не годится, это же документ, его нормальные люди могут прочитать. Тут надо сразу брать коня за рога. Отчего ваш покойник умер? Из протокола это не ясно.
Шурик Папастраки почесал кудлатый затылок и разъяснил.
— Он помыться собирался. Хотел в ванной свет зажечь, а его током долбануло.
— Вот так и напишите, — одобрил генерал. — Только в доступной и развернутой форме: "Покойник разделся и взялся руками за оголенный конец. В результате чего был поражен электрическим светом". По-моему так любому дураку будет понятно. Даже мне.
Он вышел в коридор и сунулся в следующую дверь. Это был тот кабинет, где Грязный Гарри подслушивал из шкафа беседу мелких расхитителей. Крюков хотел было вмешаться, но внутренний голос подсказал ему, что уже поздно.
Генерал сурово оглядел помещение в поисках официального лица, но так никого и не обнаружил. Все, что он увидел — это то, что двое задержанных перед пустым столом активно обмениваются запрещенной информацией. Генерал возмутился.
— Так, почему непорядок? Двое преступников в кабинете без всякого надзора. Никакой охраны бдительности, понимаешь! Кто их здесь собрал? Где ответственный сотрудник? Я же приказывал, по буфетам и туалетам шляться только между перерывами! Да, вижу, семя сброшено мною в бесплодную житницу. Но злаки моего гнева, считайте, проросли!
Крюков заглянул в дверь. Генерал Альпенгольд медленно прошелся по кабинету и вдруг тонким своим нюхом безошибочно уловил исходивший из шкафа знакомый запах перегара и цикория. Он осторожно приблизился к шкафу и с торжествующим видом триумфатора рывком распахнул дверцы. Крюков зажмурился.
Сначала раздался треск разряда некрупной молнии, потом оглушительный грохот от падения большого грузного тела. В воздухе ощутимо запахло озоном.
На шум сбежались все сотрудники управления.
— Что тут случилось? Террористический акт? Шкаф упал?
Но шкаф как раз остался стоять. Внутри него через полуоткрытую дверцу виднелся бледный перепуганный Грязный Гарри, все еще сжимающий в руке свой убойный электрошокер. Между контактами электроприбора продолжали весело искриться голубые молнии.
Незадачливый генерал лежал на спине, вращал выпученными как у глубоководной рыбы глазами и еле слышно кряхтел. Его лицо выражало скорбь и задумчивость, кончик носа почернел и над ним курился легкий дымок. По кабинету распространялся аромат курицы в гриле.
Последним в кабинет просунул голову все еще озадаченный Шурик Папастраки с протоколом в руках. При виде столь необычной картины он опорожнился лавиной вопросов.
— Что это с Альпенгольдом? Неужели, блин, загнулся? С чего вдруг?
Крюков скорбно склонил голову.
— Ты же сам только что написал: "Покойник взялся за оголенный конец и был поражен электрическим светом".
Насмерть перепуганные расхитители тихо поднялись и, чтобы не мешать, осторожно двинулись к выходу. Крюков заметил их бегство, но только рукой махнул. На ближайшее время у Грязного Гарри намечались более серьезные проблемы.
КОНЕЦ
