«О-о-о…» — тяжко вздохнула она про себя, прогоняя печальные мысли и заключая Стеллу в объятия.
— Я скучала по тебе, мой маленький детеныш, — сказала Лоррейн.
— Ты не называла меня так целую вечность.
Лоррейн почувствовала, как руки дочери крепко сжали ее в ответ, и на какие-то считаные секунды все проблемы отступили, а жизнь показалась прекрасной.
— Ну а теперь называю. Маленький детеныш.
Они улыбнулись друг другу, и Лоррейн вдруг подумала, что по крайней мере один член ее семьи не спятил окончательно.
Стелла мягко высвободилась и вернулась к холодильнику.
— Что у нас на ужин? Умираю с голоду!
— Когда Грейс должна вернуться домой, милая? — Лоррейн пришло на ум, что, как матери, ей и самой неплохо было бы это знать. Стало стыдно из-за того, что приходится спрашивать Стеллу. А еще в голове мелькнуло, что следовало бы купить какой-нибудь еды.
— Она сказала, что не… — Стелла резко смолкла и густо покраснела. Белокурые пряди упали на ее лицо, когда она задумчиво склонила голову. — Черт, я действительно не могу вспомнить, когда она собиралась вернуться.
— Стелла, — предостерегающим тоном произнесла Лоррейн.
— Может, она будет позже?
Лоррейн накрыло волной паники, но она постаралась успокоиться и легонько взяла Стеллу за плечи.
— Где твоя сестра?
— У Мэтта? С чемоданом?
И снова скорее вопрос, чем утверждение, но это сказало Лоррейн все, что ей требовалось узнать. Интересно, Грейс рассказала Стелле о своих планах? Все-таки сестры близко общались.
— Большое спасибо, лапочка. Готовый ужин доставят прямо на дом. — Лоррейн бросилась вверх по лестнице. — Как только я привезу твою сестру.
Поднявшись, Лоррейн просунула голову в дверь спальни Грейс. Она не была здесь целую вечность. В комнате царил беспорядок, так что трудно было сказать, находилась ли Грейс в процессе переезда или к ним просто забрался вор. Но туалетный столик дочери поведал все. Большая часть косметики исчезла, как и фотографии Мэтта, которые были прикреплены к зеркалу.
— Вот черт! — выругалась Лоррейн.
Слетев вниз по лестнице, она схватила пальто, сумку и ключи, радуясь, что не «уговорила» ненароком всю бутылку вина, и приготовилась к неизбежной стычке.
Это была идея Адама — записать регистрационный номер машины Мэтта Барнса, бойфренда Грейс. Помнится, тогда Лоррейн обозвала мужа «родителем-вертолетом», буквально нависшим над дочерью и наблюдающим за каждым ее шагом. Теперь она задыхалась от наполовину сердитого, наполовину истеричного смеха, вспоминая, как Адам носился по их спальне в одних полосатых семейных трусах и размахивал руками, изображая вертолет. Но перед этим он выглядывал из окна, шпионя за Грейс и Мэттом, которые прощались в красной «мазде» парня. Рассмотреть их сквозь запотевшее лобовое стекло было непросто, но уже одно это сказало Адаму о том, что внутри занимаются чем-то нехорошим.
— Нехорошим? — переспросила Лоррейн. — Не думаю, что влюбленные подростки назвали бы обжимания в машине «нехорошими».
Это было еще до того, как Адам вывалил ей свою сногсшибательную новость об измене. В ту пору Лоррейн думала, что они по-прежнему счастливы вместе.
— Мне это не нравится, вот и все, — только и ответил Адам, следивший за парочкой сквозь щель между занавесок.
— Оставь их в покое, — бросила Лоррейн, поглаживая его сторону кровати. — По крайней мере, он привез ее не слишком поздно. Все могло быть намного хуже.
Что-то пробурчав себе под нос, Адам принялся рыскать по спальне.
— Что ты ищешь?
— Ручку и бумагу.
— Зачем?
— Чтобы записать номер его машины.
— О, бога ради! — взмолилась Лоррейн, выключая свою прикроватную лампу. — Ложись в кровать, Адам.
Но он продолжал возиться в спальне уже в темноте.
— Забей номер в свой «Блэкберри», если не можешь найти ручку, — посоветовала Лоррейн.
— Он заряжается на кухне.
— Черт побери! — Лоррейн включила свет и бросила мужу свой телефон. — Вот, возьми мой.
Теперь, направляясь к району Селли-Оук, где, как однажды упомянула Грейс, жил Мэтт, Лоррейн была благодарна Адаму за его навязчивые идеи. Достаточно было двухминутного разговора по телефону, чтобы получить адрес зарегистрированной машины. За то короткое время, что Грейс встречалась с Мэттом, Лоррейн с Адамом никогда не виделись с его родителями и не выясняли, где он жил. Казалось, в этом не было необходимости. Они предполагали, что эти отношения довольно скоро перегорят, как множество других юношеских увлечений. У супругов просто не было времени разыгрывать из себя радушных родителей второй половины на семейном сборище.
Въехав на дорогу, ведущую к дому Мэтта, Лоррейн подавила тяжелый вздох. Грейс как-то упомянула о том, что папа Мэтта работает в больнице, и Лоррейн не стала долго гадать о его профессии. Она тут же представила дежурного при входе, охранника, санитара. Но, судя по окружающим домам, он явно был консультирующим врачом. При обычных обстоятельствах это безмерно обрадовало бы Лоррейн. Теперь же она могла думать лишь о том, что отец Мэтта отвалит кучу денег на шикарную свадьбу и поможет молодым обзавестись собственным жильем.
Крэнли-Лодж оказался большим псевдотюдоровским домом с обширным садом и просторной подъездной дорожкой. У торца дома были припаркованы три автомобиля — «ренджровер», «мерседес» и «мазда» Мэтта, элегантная глянцевитая MX или что-то в этом роде, как злобно ворчал Адам. «Кто купил бы начинающему водителю такую машину? Только богатенький предок», — подумала Лоррейн, хотя еще совсем недавно защищала Мэтта, предполагая, что он, возможно, сам накопил на машину, работая по выходным. В памяти Лоррейн вдруг всплыло, как, по иронии судьбы, она сама же и поддерживала парня, считая, что он прямо-таки в высшей степени благоразумен.
Стоило Лоррейн выйти из машины, как зазвонил телефон. Это был Адам. Она внимательно выслушала то, что хотел сказать муж, почти не подавая ответных реплик, и сказала, что будет дома через полчаса и они смогут обсудить это позже. Даже то, что Адам узнал о Карле Дэвис, не охладило пыл Лоррейн. Она буквально вдавила кнопку телефонного звонка, одновременно застучав по почтовому ящику.
Ей так хотелось вернуть свою дочь!
— Здравствуйте.
Дверь быстро открыла миниатюрная женщина лет пятидесяти. Элегантная и ухоженная. «Типичная жена врача», — с горечью подумала Лоррейн, убирая свои неуложенные пряди за уши.
— Я — инспектор уголовной полиции Фишер, — серьезно представилась она. Наблюдая, как лицо дамы с густым слоем косметики и, вероятно, омоложенное ботоксом, озабоченно хмурится, Лоррейн почувствовала, что в этот миг их счет в негласном соревновании сравнялся.
— Все в порядке? — спросила хозяйка дома.
— Ваш сын здесь? — все еще деловитым тоном осведомилась Лоррейн. Ей хотелось, чтобы эта женщина ощутила хотя бы десятую часть той тревоги, которую испытывала она.
— Мэтт? Да. Зачем он вам?
Лоррейн выждала еще мгновение, затянув паузу как можно дольше, и расплылась в натянутой улыбке.
— Хорошо, это значит, что моя дочь тоже здесь.
И тут Лоррейн заметила чемоданы, сваленные в прихожей, — чемоданы, которые она сразу же узнала. От столь явного доказательства переезда Грейс Лоррейн стало дурно.
— А-а-а… — любезно протянула женщина. — Вы, должно быть… Пожалуйста, проходите. — Она посторонилась и добавила: — Думаю, они смотрят кино. А я просто готовлю…
— Сожалею, Грейс не сможет остаться на ужин. Я приехала за ней.
Мать Мэтта казалась озадаченной, но, несмотря на бесцеремонные манеры Лоррейн, оставалась раздражающе спокойной и вежливой.
— Я позову Грейс. Вы, наверное, хотите поговорить с ней. — И она удалилась по коридору, не дав Лоррейн возможности возразить, что никаких разговоров не будет, а Грейс немедленно отправляется домой — и точка.
Через несколько секунд в прихожей появилась Грейс. Она была мрачнее тучи. Лоррейн вдруг почувствовала, что испугалась своей собственной дочери.
— Что ты здесь делаешь? — бросила Грейс. На ее ногах красовались домашние тапочки, руки грозно скрестились на груди. Дочь стояла, прислонившись к стене.
— Я приехала, чтобы забрать тебя домой, милая, — произнесла Лоррейн так спокойно, как только могла. Во рту у нее пересохло.
— Нет, мама, — твердо произнесла Грейс. — Я уже все тебе сказала. Теперь я живу с Мэттом.
Парень тут же нарисовался рядом и прижался к Грейс, обхватив ее рукой за бедра. Мать Мэтта подошла к паре, и все трое застыли, будто спортивная команда перед началом матча, этакая стена игроков перед командой противника.
— Мы смотрим фильм, а Нэнси готовит карри. — Грейс с нежностью посмотрела на мать Мэтта.
«Нэнси», — угрюмо повторила про себя Лоррейн, с трудом сдерживаясь, чтобы не разрыдаться.
