Николай Зорин - Сестра моя – смерть

В темноте мы разделись и улеглись. Мне казалось, усну сразу же, как только завернусь в одеяло – не тут-то было! Сон не шел и не шел. Наверное, оттого, что я и так слишком много проспала. Каролинка тоже ворочалась на своем диване и тихонько всхлипывала. Переживала Любину смерть? Или из-за меня так расстроилась? Мне хотелось ее утешить, подойти, погладить по голове, как она меня гладила, но я отчего-то не решалась.

Уснули мы с ней уже утром, когда совсем рассвело, загалдели воробьи и энергично захлопали дверцы лифта – в доме Любена, видно, встают спозаранку: надо много успеть – постирать и погладить белье, сложить его в шкаф аккуратными стопками, отыскать одиноко бредущую девушку, заблудившуюся в чужом мире, привести ее в дом, прислать к ней сестру милосердия…

Сестра. Сестра брата, не Любина сестра. Полюбить как сестру, она так мечтала, но ничего из этого не вышло – сестры у Любы нет и никогда уже не будет. Полюбить как сестру – Каролину. Полюбить как сестру – и в семью, где все сходят с ума от любви друг к другу.

Я проснулась в слезах. Глаза Каролины опухли. Зеркальное отражение – сестры. Я ей улыбнулась, она тоже мне улыбнулась.

– Доброе утро, Каролинка!

– Доброе утро, Аленка!

Осталось только поцеловаться. Но целоваться мы, разумеется, не стали. Синхронно сели каждая в своей постели, синхронно посмотрели на часы.

– Ого! Двенадцатый час! – Каролина вскочила, забыв, что надо стесняться, и стала одеваться. – Мне к двум на работу, а я хотела еще к Любену в больницу заехать.

– Мы же собирались поехать в больницу вместе.

– Вместе и поедем. – Каролина замерла, недозастегнув джинсы, задумалась. – На работу я не пойду, позвоню, отпрошусь.

– А где ты работаешь?

– В Центре охраны материнства.

Подходящая для нее работа!

– Я вот что вспомнила! Ночью никак не могла уснуть и все думала, думала, и мне в голову пришла одна мысль. Это может быть очень важно! Ты пыталась дозвониться только со своего мобильника?

– Ну да.

– А с другого телефона не пробовала?

– Нет, а что?

– А как ты звонила? Набирала номер или по записной книжке?

– По книжке, у меня память на цифры плохая, номера запоминаю туго, все важные телефоны внесла, а остальные…

– Вот-вот! – Каролина непонятно чему обрадовалась. – Очень возможно, подтверждается моя теория. Давай-ка попробуем с моего телефона позвонить. Ты хоть какой-нибудь номер помнишь, ну хоть один?

– Не знаю. – Я стала судорожно вспоминать. Сначала ничего не получалось, а потом вдруг сам собой всплыл домашний телефон тети Саши. – Один помню, и, кажется, самый важный. А в чем дело? Думаешь, мой телефон не работает? Так вроде гудок нормально проходит.

– Не в этом дело. Телефон твой работает, но дозвониться ты не можешь не поэтому. Любен рассказывал, что они однажды так над одним парнем подшутили. Поехали компанией за город на шашлыки, а он всех достал, каждые полчаса звонил жене и отчитывался, чем в данный момент занимается, подробно так объяснял. Ребята его подпоили, телефончик изъяли и переправили номер. Нажимает он «Люда», а его соединяет со скорой помощью. И его номер тоже заблокировали, так что и жена дозвониться не могла. Так вот, я подумала, может, и с твоим телефоном проделали нечто подобное.

– Но ведь я ни в какое другое место не попадаю, я просто не могу дозвониться: идут гудки, как будто никто не отвечает. По всем номерам так.

– Ну и что! Переправили на несуществующие номера, вот и все.

– Тогда бы шло: номер не значится.

– Может, эти номера в принципе существуют или, скажем, один номер, но хозяин его не берет трубку, они знали, что не возьмет, – например, один из них и есть хозяин. Можно сделать по-всякому, тут много разных хитростей имеется. В любом случае попробуй позвонить с моего телефона.

– Попробую, – сказала я не очень уверенно – Каролинина теория меня не убедила. А впрочем, почему бы не попробовать?

Трубку сняли сразу, после первого же гудка – не сняли, нетерпеливо сорвали. Но даже когда я услышала голос тети Саши – взвинченный до предела – я не смогла поверить такой удаче.

– Тетя Саша? – недоверчиво переспросила я. – Александра Новикова? – зачем-то еще уточнила.

– Кто это? – Она меня тоже не узнала. Или боялась, что ошибается?

– Алена. Алена Озерская. – Голос у меня был чужим и каким-то официально холодным – я очень волновалась.

– Алена?! Господи! Аленка? – Тетя Саша как-то подозрительно задышала. Неужели заплакала? Не может быть, никогда не плачет моя тетя Саша. – Аленушка! Где ты? С тобой все в порядке?

– Да. Что с Машей?

– С Машей все нормально. Они, эти люди, тебя обманули, Машку никто не выкрадывал, она все время была дома.

Трубка выпала у меня из руки и грохнулась на пол. Я не смогла ее поднять. Нагнулась и бессмысленно шарила по полу. Каролина ее взяла и стала сама разговаривать с тетей Сашей. Новость про Машу меня просто раздавила, я даже обрадоваться была не в силах. Что-то случилось со слухом, что-то случилось с глазами, невыносимо затошнило. Ярко-красная Каролина на черном траурном бархате…

Невесомое тело. Мне так хорошо – эйфория легкости. Ласковый теплый воздух. Щеке тепло, душе блаженно. А у Каролинки убитое лицо, совсем убитое. Из-за чего она переживает, дурочка?

– Алена! – Наклонилась надо мной еще ниже. Хочет поцеловать? Я ее с удовольствием поцелую. Полюбить как сестру – явно из этой оперы. – Как ты меня напугала!

– Значит, мы с тобой квиты. – Я ей улыбнулась. – Помнишь, началось все с того, что ты меня напугала?

– Я не знаю… О чем ты? Этот твой обморок… Ты очень больна. Они тебя довели. Довели, довели. – Каролина судорожно вздохнула, лицо ее исказилось. Да она сейчас заплачет!

– Ну, что ты! – Я протянула к ней руку – невесомую руку, погладила по щеке, нежной теплой щеке. – Я совершенно здорова. – Села на полу. А она, оказывается, мне под голову подушку подложила, успела подложить, хоть и растерялась – смешная заботливая моя сестра милосердия. Сестра, сестра. Любимая сестричка. Как же мне повезло! А с Машей все хорошо, эти ублюдки меня обманули. Теперь уж точно только радость и счастье. – Машка дома, – поделилась я радостью со своей сестричкой, – они ее и не думали брать в заложницы.

– Я знаю, – Каролина кивнула, – я ведь разговаривала с твоей тетей Сашей. Представляешь, – она вдруг рассмеялась, легко и весело рассмеялась, совсем как вчера смеялась, когда ничего еще не знала о моих приключениях, – я ведь ее так и называла – тетя Саша. От растерянности, наверное.

Все правильно, все так и должно быть: моя тетя Саша – теперь, конечно, ее тетя Саша, раз мы сестры, все у нас теперь общее.

– Она сказала, что приедет за тобой, вот сейчас сразу же и выедет, и просила обязательно ее дождаться, никуда не уходить, на этом она просто настаивала. Она жутко за тебя переживает! И так обрадовалась, что ты нашлась! По-моему, тетя Саша тебя очень любит. Она твоя родная тетка?

– Ага. Родная. Мамина сестра, – невольно соврала я – в моем блаженном состоянии мне очень хотелось, чтобы все были сестрами. А может, просто синдром сироты. Сироты, внезапно обретшей родственников.

– Ну вот, а говорила, что у тебя совсем никого нет! – Каролина опять рассмеялась.

– Это я так, прибеднялась, чтобы ты меня больше жалела. – Я подмигнула Каролинке и тоже рассмеялась.

– Как ты себя чувствуешь? – Она озабоченно посмотрела на меня, вся ее веселость в момент улетучилась. – Получше?

– Не то что получше, прекрасно. Настолько прекрасно, что начинаю замечать голодные позывы в желудке. Как там у нас, еще осталось мясо?

– Осталось, осталось!

– Тогда пойдем завтракать.

Есть на самом деле мне не очень хотелось, но я не знала, как по-другому показать Каролине, что я абсолютно здорова и умирать по моему поводу не стоит. Мы ели и болтали о том о сем, без всяких тем, просто так – сто лет я ни с кем так не болтала. А потом Каролина уехала к брату в больницу, пообещав вернуться не позже чем через час и взяв с меня торжественное обещание обязательно ее дождаться, даже если тетя Саша прибудет раньше.

Я почистила свою грязную одежду, приняла душ, заправила постели. В книжном шкафу Любена нашлась «Иностранка» – все журналы за последние десять лет. Вытащила наугад три, отправилась с ними на кухню, сварила кофе, закурила и стала просматривать оглавление. Оказалось, с выбором я ошиблась – ни в одном из журналов не нашлось ничего интересного. Я уже собралась вернуться в комнату и взять другие, но не успела – в дверь позвонили.

Я бросилась открывать, совершенно почему-то уверенная, что приехала тетя Саша, хотя для нее было еще слишком рано. На пороге стояли два милиционера в форме.

– Озерская Алена Юлиановна? – грозно вопросил один, а другой, даже не дождавшись моего ответа, схватил меня за руку повыше локтя, крепко схватил – и захочешь, не вырвешься.

– Да, я Озерская. А в чем дело?