— С какими наркотиками?
— Наркотиками, которые Торренс нашел в сейфе ее матери.
— Я не знаю, о каких наркотиках вы говорите.
— Вы знали, что за два дня до смерти Уиллы в ее трейлере произошло ограбление?
— Да, я это знаю.
— Вы знали, что тогда у нее украли сейф?
— Да.
— Но вы не знали, что было в сейфе?
— Нет.
— Вы не знали, что в сейфе было два килограмма кокаина?
— Откуда я могла это знать?
— По этому поводу вам звонила Мария.
— Мария мне вообще не звонила.
— Мария позвонила, чтобы предупредить о том, что Торренсу все известно о наркотиках…
— Нет, она этого не делала.
— …Что ее мать знает насчет наркотиков…
— Послушайте, детектив…
— Мария позвонила, потому, черт побери, что она не знала, что делать. Разве это было не так? Разве не так все происходило?
— Мария мне не звонила! — твердо заявила Джинни. — Мы уже все закончили?
— Не совсем.
— А я закончила, — отрезала она.
И у них осталась только Мария Торренс.
— Давайте еще раз поговорим о той ночи, когда из холодильника утащили сейф, ладно? — предложил Кепьон.
— Конечно, — согласилась Мария.
— Зачем об этом говорить? — спросил ее адвокат.
— Чтобы прояснить некоторые вещи, — ответил Блум.
Он совсем недавно присоединился к ним, и теперь в комнате находилось трое полицейских. Три полицейских производят большее впечатление, чем два, особенно если там присутствует адвокат. Мария сидела, положив ногу на ногу и покачивая туфелькой. Блум посчитал это признаком волнения.
— Вы знаете, где была ваша мать в ту ночь? — спросил он.
— Она выступала. Вы же знаете, что она работала в цирке.
— Она вернулась в трейлер и обнаружила, что сейфа там нет? — добавил Кепьон.
— Наверно, так. Об этом я услышала на следующий день.
— Когда ваша мать сказала вам, что там был кокаин, не так ли? — добавил Де Люка.
— Я ничего не знаю о кокаине.
— Она уже несколько раз заявляла вам об этом, — вклинился Мандел. — Если вы, джентльмены, придумаете какие-нибудь новые вопросы…
— Адвокат, мы до них еще не дошли, — ответил ему Кепьон.
— Когда это будет? Мой клиент находится у вас уже…
— Адвокат, здесь никто не покушается на ее права, — заметил Де Люка.
— Я должен вам заявить: или вы предъявляете ей обвинение, или отпускаете, — сказал Мандел.
— Вам хочется, чтобы мы ее поскорее обвинили? — удивился Де Люка.
— Нет, но когда ходят вокруг да около, мне становится все понятным, — сказал Мандел. — Вы начали здесь раскручивать старые дела, потому что, черт возьми, у вас нет никаких новых данных.
— Боже, как вы безобразно выражаетесь, — отругал его Блум.
— …У вас нет ничего, что бы связывало ее с покушением на убийство Хоупа и убийством Торренса. У вас вообще ничего на нее нет. Поэтому вы придумали какую-то чушь по поводу украденного сейфа и кокаина в нем…
— Кража была зафиксирована в полицейском деле, — заметил Блум. — Если желаете, вы можете проверить эти записи в Миссури.
— А как насчет кокаина? В деле о нем тоже записано?
— Нет, но…
— Вот в этом-то и дело.
— Питер Торренс сказал мне, что в этом сейфе был кокаин, — сказал Блум.
— Мой отец — мертв, — холодно заметила Мария.
— А я нет. И он мне сказал именно это.
— Мой отец — врун, был вруном.
— Разве вы с ним об этом не разговаривали при встрече?
— Я его не видела много лет.
— О чем он с вами говорил вчера?
— Он мне не звонил.
— Адвокат, вы не против, если я ей кое-что покажу?
— Что такое? — спросил Мандел.
Блум достал из кармана сложенную распечатку телефонных разговоров, разложил ее на столе, так, чтобы ее было хорошо видно Марии и ее адвокату.
— Вам знакомы какие-либо номера? — спросил он. — Это телефонные звонки, которые были сделаны из номера тридцать семь в гостинице «Шелби Армс». Мы рассчитали, что Мэттью покинул Торренса примерно в одиннадцать утра двадцать пятого марта. А здесь зафиксирован звонок мистера Торренса в начале двенадцатого. Мисс Торренс, вам знаком этот номер?
— Да, он…
— Мария!
— Это номер моего домашнего телефона.
— Мария, мне кажется, что пора…
— Успокойся, Говард, — холодно сказала девушка.
Именно в этот самый момент Блум понял, что она в его руках.
— Разве вы не говорили детективу Де Люка о том, что не знали, находился ли Торренс в городе?
— Правильно.
— И что вы его не видели?
— Правильно.
— …И не разговаривали с ним?
— Так.
— Но здесь зафиксирован звонок вам домой в Фетбек Кей в одиннадцать ноль семь двадцать пятого марта…
— Вчера меня не было дома в это время.
— Тогда он, видимо, разговаривал с кем-то, кто там был.
— Понятия не имею, — сказала девушка.
— У вас есть прислуга?
— Да.
— Может, он разговаривал с ней? Это ведь вполне возможно.
— Конечно. Я знаю, что со мной он не разговаривал.
— Значит, он беседовал с ней. Правильно? — сказал Блум, а потом добавил: — Он разговаривал с ней сорок пять минут.
Мария посмотрела на него.
— Так зафиксировал компьютер в гостинице. Сорок пять минут. Нам дал эту информацию мистер Мухаммад Азир. Если желаете, можете все проверить, адвокат. Там записано, что мистер Торренс звонил мисс Торренс из своего номера, и разговор продолжался сорок пять минут.
— Кто такой этот Мухаммад?
— Дневной дежурный в «Шелби Армс». Мисс Торренс, о чем вы с ним беседовали так долго? Вы не хотите нам об этом сказать? — спросил ее Блум.
— Конечно, почему бы и нет? Он пытался меня шантажировать, сказав, что встречался с адвокатом по имени Мэттью Хоуп, и во время разговора ему пришло в голову, если я стану протестовать и отказываться удовлетворить его притязания, он расскажет все, что ему известно… об ограблении.
— Что насчет ограбления?
— Что в сейфе был кокаин. Он так сказал. Конечно, это все сплошная чушь. Там лежали украшения и…
— Значит, вы все знали. Я имею в виду о кокаине, — заметил Кепьон.
— Только после того, как он мне рассказал об этом по телефону.
— Но когда я включил для вас запись…
— Какую запись? — спросила она насмешливо, раскрыв широко глаза.
— Ту запись, которую сделал Хоуп во время разговора с вашим отцом…
— Ах, эта запись.
Блум подумал: «Ты, крошка, можешь изворачиваться, как уж на сковородке. Мы тебя подцепили на крючок!»
Кепьон резко открыл записную книжку.
— После того, как вы прослушали запись, вы сказали: «Господи, прямо какая-то сказка! О какой наркоте он толкует? Где эти наркотики? У вас есть эти наркотики? Он все выдумал». Вы говорили это, не так ли?
— Возможно.
— Не возможно, а точно, потому что я вел записи. Значит, вам было известно о кокаине, вы и ваш отец обсуждали это по телефону. Мы правы?
— Ну и что? — спросила Мария.
— Мисс Торренс, — вмешался Блум, — вы не звонили Джинни Вард после разговора с отцом?
— Нет, я этого не делала.
— Я думаю, что вы сделали именно так. И я могу получить постановление суда, чтобы телефонная компания дала мне список.
— Ну, я ей звонила.
— Так же, как вы сделала это в Миссури?
— Я не звонила ей в Мис…
— Чтобы сказать, что ваш отец все знает о наркотиках.
— Я не…
— Так же, как вы это сделали двадцать пятого марта?
— Достаточно, Мария. Не отвечай им, — не выдержал Мандел.
— Вы снова начали паниковать по поводу наркотиков!
— Нет!
— Мария!
— Говард, это все такое дерьмо!
— Вы ничего не знали о коке в Миссури, так? — спросил Блум.
— Сколько раз я должна вам…
— А как насчет коки здесь? Во Флориде?
— Что?
— Мисс Торренс, я собираюсь достать разрешение на обыск вашего дома на предмет поисков кокаина.
— На каком основании? — сразу спросил Мандел.
— Основываясь на информации и уверенности, что…
— Какая информация?
— Информация лицензированного частного детектива Тутс Кили, что во внутреннем дворике дома мисс Торренс в Фетбек Кей в прошлую субботу примерно в четыре часа пополудни… Да, это было двадцать седьмого числа… Мисс Торренс предложила ей выпить, но мисс Кили отказалась, а потом мисс Торренс спросила: «Может, нюхнем?» Мисс Кили снова отказалась, тогда мисс Торренс заявила ей, что будет нюхать сама и вошла в дом. Это правда, мисс Торренс?
— Могу я поговорить с моей клиенткой? — мягко поинтересовался Мандел.
Глава 7. Она была отвратительной
На Патриции была надета другая шляпка.
Помощник прокурора Штата, двенадцатого юридического отделения, Калуза, Флорида. На этот раз Джинни Вард согласилась на то, чтобы ее представлял адвокат. Наверное потому, что ей предъявили целый ряд обвинений, включая убийство Питера Торренса и попытку убийства Мэттью Хоупа, но это было не единственным предъявленным обвинением.
