– Он приезжал пару недель назад и рассказал мне свою версию событий – вы знаете, я слышал их множество. Но в основе этой, как и у вас, находится оружие. Речь в ней идет о том же – о винтовке «винчестер», стреляющей пулями, предназначенными для «манлихер-каркано», с гораздо большей скоростью.
– Черт возьми! – возмутился Свэггер. – Это моя интеллектуальная собственность. А вы говорите мне, что другой парень…
– Нет-нет, подождите секунду. Он сказал, что далек от разгадки того, что в действительности произошло. Все эти сайты вызывают у него головную боль. Интернет не для него. Ему нужно что-нибудь попроще. Он спросил меня, не знаю ли я какого-нибудь исследователя, знакомого с фактами убийства и его версиями и разбирающегося в оружии. Вам это ни о чем не говорит?
Лицо Свэггера помрачнело, глаза прищурились. После некоторой паузы он пробурчал:
– Я потратил годы, чтобы узнать то, что знаю сейчас, и не желаю раскрывать это какому-то парню, сочиняющему книги с картинками, которые никто не читает. Это моя интеллектуальная собственность. Это все равно что уступить участок земли, богатый природными ископаемыми.
– Джек, – сказал Ричард, – я вас прекрасно понимаю. Не расстраивайтесь. Он не произвел на меня впечатления слишком организованного человека.
– Вы сказали ему обо мне?
– Имя я не называл. Сказал только, что знаю человека, идеально соответствующего его требованиям. Я свяжусь с ним и скажу, что вы не…
– Одну минуту. Раз он издавался, значит, вхож в нью-йоркские издательства – такие, как «Саймон и Шустер», «Кнопф» и «Рэндом Хауз», книги которых на виду у всех. У меня появилась идея: если мне удастся сформулировать свою версию, я приду с ней к ним, даже если они украдут у меня больше, чем другие парни.
– Что я могу сделать для вас?
Свэггер задумался. Лицо его просветлело.
– Подождите немного. Дайте мне разобраться с этим парнем. Я не писатель, а инженер. Может быть, он сможет помочь мне, может быть, я смогу помочь ему. Но, черт возьми, больше ничего не говорите ему обо мне!
Мемфис вновь привлек к работе агента Нила, и результаты не заставили себя ждать. Он сообщил Свэггеру собранную информацию во время их еженедельной встречи в случайно выбранном кафе «Сиэтлс Бест» в пригороде.
– Ну вот, у нас имеются исчерпывающие сведения, – сказал он. – Марион Адамс, пятьдесят девять лет, выходец из аристократической семьи, занимавшейся оружейным бизнесом. Его отец был управляющим ныне не существующей оружейной компании, производившей преимущественно пистолеты калибра.22 для стрельбы по мишеням, очень высокого качества. Когда в конце шестидесятых популярность стрельбы по мишеням значительно снизилась, деятельность компании постепенно прекратилась. Но Марти, как его называли, имел обширные связи и сумел сделать карьеру в качестве писателя и консультанта. Он выпустил девятнадцать книг – многие по заказу крупных производителей. Его связи открывали ему многие двери, и он писал идеализированные истории компаний. Он знал всех, и его книги называли «технически прекрасными».
– Я видел их, – сказал Боб. – По-моему, у меня даже есть несколько.
– Судя по всему, он обслуживает индустрию высококачественного, элитного оружия. Ну, знаешь, состоятельные парни ездят на сафари с оруженосцами, охотятся на голубей в Аргентине с использованием пистолетов «парди» и платят пятнадцать тысяч за краску под названием «дакс он э чизпик морн».
– Я представляю, – сказал Боб, знавший людей, исповедовавших охотничий культ, которые втайне были влюблены в традиции охоты на крупного зверя тридцатых годов, мечтали бродить по саванне с Хемингуэем и Филиппом Персивалем и сидеть с ними каждый вечер за коктейлем в хорошо освещенном, комфортабельном лагере, пока местные ребята делают за них всю работу.
– Это сложный рынок, и его главной проблемой являются подделки. Подделать редкое оружие гораздо легче, чем тысячедолларовую банкноту или картину Рембрандта. Львиную долю своих денег Марти зарабатывает тем, что подбирает для коллекционеров оружие, получая гонорары от обеих сторон сделки, и проводит его экспертизу на аутентичность. Кому хочется потратить пару сотен тысяч на редкий ранний «кольт», чтобы потом дома обнаружить на нем клеймо «Сделано в Италии»?
– Никому, – согласился Свэггер. – Да, это настоящий Клондайк для мошенников.
– Поэтому так и ценятся честные люди вроде Марти. Однако недавно прошел слух. Один парень купил по рекомендации Марти дорогое оружие, а приятель осмотрел его и сказал: «Хм, похоже на подделку». И теперь парень, гордившийся своим приобретением и уверенный в его подлинности, полон сомнений. Но ничего существенного мы не нашли. Как и у Ричарда, у него, похоже, все в порядке. Никаких экзотических связей, ни малейших намеков на криминал.
– Понятно, – сказал Боб.
– Ты будешь встречаться с этим парнем?
– Обязательно.
– Думаю, это правильное решение. В данный момент в Далласе за тобой точно никто не следит. Те двое сошли со сцены. Судя по всему, Хью, или кто бы то ни был, либо потерял к тебе интерес, либо еще тебя не нашел.
Свэггер невесело кивнул.
– Так думал каждый из тех, кого я застрелил, за секунду до гибели.
Воспоминания секретного агента Хью Мичум
Я отчетливо чувствую, что на меня идет охота. Жду сообщений от различных агентов, будучи уверенным в эффективности моих средств защиты. Я абсолютно уверен в их надежности. Хм, но почему тогда я пью так много водки?
Как бы то ни было, давайте вернемся в далекое прошлое, куда более интересное, нежели настоящее, когда я обхаживал идиота по имени Ли Харви Освальд. После нашего ужина я решил не давить на него и дать время, чтобы он хорошенько все обдумал и дозрел самостоятельно.
Следующий день я провел в западной части Далласа, где посетил еще два мексиканских ресторана, получив от обоих истинное удовольствие. За ланчем прочитал «Таймс», как всегда, очень внимательно. На глаза попалась заметка о конференции в Белом доме, посвященной ситуации в Республике Южный Вьетнам и разочаровавшей всех по причине ее ухудшения после произошедшего несколькими неделями ранее переворота, в результате которого убит Нго Динь Зьем. Не знаю, чего они ожидали, и это опять вызвало у меня раздражение – и не только потому, что мой отчет, по сути дела, остался без внимания, но и потому, что, судя по всему, готовился новый парад, и мне уже слышались барабанные дроби и звуки труб.
Я провел в Южном Вьетнаме шесть месяцев, с октября 1962 по март 1963 года, и не видел там почти ничего, за что стоило бы умирать и убивать. Южане не отличались воинственностью и без нашей помощи не смогли бы противостоять армии Северного Вьетнама, оснащенной советским оружием и руководимой коммунистическими советниками. Я уже давно уехал оттуда к моменту переворота, который казался мне совершенно пустой затеей. Но слышал доклады и мог себе представить разъяренное лицо капитана Нгуена после того, как он расстрелял в затылок братьев Зьемов, сидевших на заднем сиденье бронированного лимузина, по дороге в генеральный штаб в Тан Сон Нхуте. Я видел в Лэнгли фотографию: президент Зьем, довольно приятный человек – по крайней мере, таким он мне показался в процессе моего общения с ним, – с развороченной пулей головой.
Однако мне нужно было сосредоточиться на моей миссии в Далласе. Я поехал в северном направлении и в нескольких километрах от центра города, еще в одном унылом предместье, нашел бар под названием «Патио». Это место произвело на меня не лучшее впечатление, но из газеты «Даллас таймс геральд» я знал, что здесь, на открытой веранде, любил посидеть за бокалом «маргаритас» генерал Уокер со своими «мальчиками». Еще выяснил, что он должен был выступить здесь с речью 25 ноября. Мне не потребовалось много времени для того, чтобы определить, куда поставить Алика, чтобы он не мог промахнуться, хотя и должен был сделать это, и куда поставить второго стрелка, чтобы он не промахнулся. Да, у меня уже сложилось довольно ясное представление, кто это будет, но в моем распоряжении еще была неделя.
Я сделал необходимые пометки, прикинул углы и высоты, выбрал пути отхода. Убедившись в том, что поздним вечером в понедельник автомобилей и пешеходов в городе мало, пришел к выводу, что Алик сможет, не привлекая к себе особого внимания, пересечь улицу, спрятать винтовку и пробраться дворами к автомобилю, который заберет его. Тем временем, в случае необходимости, второй стрелок мог бы беспрепятственно скрыться на автомобиле. Все это заняло бы не более четырех минут, которые в те времена составляли норматив времени прибытия далласской полиции к месту происшествия – это я тоже почерпнул из «Даллас таймс геральд».
Следует отметить, что после совершения этого убийства следующее уже не казалось чем-то из ряда вон выходящим. В секретных службах существовала культура ликвидации лидеров. Для нас это было обычным делом. Когда несколькими неделями ранее бронированный лимузин доставил свой кровавый груз в Тан Сон Нхут, все были убеждены, что киллер совершил праведный поступок, и выражали готовность делать то же самое на благо родины. Были и другие жертвы – красные марионетки в Африке, несколько диктаторов в Гватемале, отвратительный правитель постоянно сотрясаемой внутренними конфликтами Доминиканской Республики. По слухам, Дез Фицджеральд в то время планировал физическое устранение Фиделя Кастро. Вот кем мы были; вот чем мы занимались. Тогда никто не нес слезливую чушь по поводу святости человеческой жизни и ценности каждой человеческой души. Кто-то должен выполнять мужскую работу. Эти слова принадлежат не Оруэллу, насколько я знаю, но кто бы это ни сказал, он наверняка работал в секретных службах в пятидесятых и шестидесятых годах: «Люди спят спокойно в своих постелях благодаря тому, что грубые мужчины творят насилие от их имени». Мы были грубыми мужчинами, хотя и обладали изысканными манерами.
