Веру не стоило просить прибыть в дом свекра, она переселилась сюда вместе с мужем, стерегла его от хищной Светки. Но звонок Кати ее заинтриговал, уж очень серьезно девочка просила ее приехать сюда, правда, не менее коварная Вера никому ни слова не сказала о странной просьбе младшей дочери Валерьяна Юрьевича. Не без удовольствия она наблюдала за тщетными усилиями содержать дом и кормить толпу отвратительной пищей. Когда же Вера брезгливо отодвигала тарелку, как в этот вечер, и вскользь делала замечание, мол, невкусно, Светка или Надька непременно срывались:
– Сама становись к плите!
Вера лишь усмехалась, закуривала сигарету и продолжала наблюдать мытарства семьи, озабоченной главной проблемой – где брать деньги. Но сегодня, услышав от Надьки, «не нравится – готовь сама», с наслаждением поставила ее на место:
– Я единственная в этом доме работаю и зарабатываю. Правда, мне такое количество дармоедов не удастся прокормить, вообще-то я и не собираюсь вас всех содержать. Так что, милые мои, не пора ли устраиваться на работу? Ну, мужчинам сложнее найти приличный заработок, а вам, Наденька и Светочка, это сделать нетрудно.
– Да? – чувствуя подвох, недобро покосилась на нее Надежда. – Например?
– Например? Посудомойкой, дворничихой, горничной, – перечисляла Вера, балдея от зверских физиономий. – Мало платят? Но Катюша ведь работает и за скромное вознаграждение, я заходила в ресторан, девочка справляется. Ну, если вам эти профессии не подходят, есть более доходная – панель. Сейчас спрос не только на молодых, на старух тоже.
– Я ей волосы выдеру! – в гневе подскочила Наденька.
Геннадий повис на ней, рявкнув не шепотом, как обычно, а во весь голос:
– Надежда, прекрати! И ты, Вера! Хватит! Что вы тут накаляете обстановку?
– А что она делает в моем доме? – рассвирепела Наденька.
– Дом не твой, – закурив, спокойно, с легкой улыбкой сказала Вера. – Он вообще ничей. А на ничьей территории я имею право находиться.
– Вера! – гаркнул Владимир. – Перестань провоцировать! И так тошно, а тут еще ты… Собирайся, поедем домой.
– А я не хочу домой. Мой дом там, где ты…
Неизвестно, куда завела бы ссора, последнее время дело доходило чуть ли не до драк, если бы не явление, временно спустившее страсти на тормоза.
– Привет, – сказала Катя, как ни в чем не бывало усаживаясь за стол. – Что тут у вас есть поесть вкусненького?
Измученные бытовыми проблемами и ссорами Светлана с Надеждой никак не отреагировали, а братья приняли бунтовщицу насмешливо. Первым Мирон вставил шпильку обращаясь к младшенькой сестричке:
– В ресторане плохо кормят?
– Там вообще не кормят, – ответила Катя, пробуя нечто из разряда размазни. – Если только заплатишь, то порцию получишь, какую захочешь. Но дорого, а я теперь экономлю. Фу. Что это?
– Овощное рагу, – огрызнулась Наденька.
– Да? – подняла на нее невинные глазки Катя. – А из чего?
– Должно быть, из овощей, – подсказала Вера.
– Приехала поиздеваться? – спросила Светлана падчерицу.
– Я приехала жить здесь, – ответила Катя, подключившись к игре, которую заварил отец. – Квартира мне не по карману. Степановна, заходи, не стесняйся.
Робко вошла Зинаида Степановна с чемоданом и сумкой, почти неслышно и коротко произнесла приветствие, перевела глаза на Катю.
– Как это понимать? – обратилась к девушке Светлана. – Я уволила Степановну…
– А я взяла назад, – перебила мачеху Катя.
– Катенька, девочка моя, – подал голос Владимир, – нам нечем платить кухарке, домработницам и так далее.
– Разве у вас нет денег? – сделала квадратные глаза Катя.
– Есть, но их надолго не хватит, – пояснил Мирон. – Мы остались без работы, нас уволили.
– Ух ты! – с заметным восторгом сказала она. – Вас уволили? Всех-всех? Ничего себе! Ну, ничего, я буду платить. Степановна, приготовь что-нибудь съедобное, ужасно есть хочется.
– Так, – хлопнул себя по коленям Владимир. – С меня довольно, я в этом дурдоме не останусь больше ни минуты. Вера, поехали. Счастливо оставаться.
– Крысы бегут с тонущего корабля, – обычной своей интонацией шипуна буркнул Геннадий.
– Что-что? – услышал его Владимир и, естественно, завелся. – Повтори, что ты сказал? Это я крыса, я?
– Вовка, не ори, – остудил его Клим. – Надоело, честное слово. Разве Генка не прав? Наступили тяжелые времена, а ты линяешь, вдобавок оскорбляешь. Сам решил выживать, нас бросаешь? А нам желательно держаться вместе…
– Да пускай катится, – махнул рукой Мирон. – Переживем. Без него даже лучше будет, а то он в главари метит, думает, покруче отца.
Владимир взял за локоть Веру, потянул ее к выходу, но Катя быстро перебежала к ним и перегородила собой дорогу:
– Стойте! Никто отсюда не уйдет.
Владимир сунул руки в карманы брюк, видимо, чтобы не дать сестре оплеуху, пружинил на ногах, выдавая злость, с трудом сдерживая себя, процедил:
– Малявка, ты что себе позволяешь? Брысь с дороги.
– Я прошу вас не уходить, – твердо сказала Катя.
Вера тронула мужа за плечо:
– Мне кажется, Катя что-то хочет нам сообщить, недаром же она просила меня приехать сюда.
– Что? Просила? Она? Зачем? – закидал жену короткими вопросами Владимир.
– Не знаю, – ответила Вера, возвращаясь на свое место за столом. – Давайте послушаем. Катя, что ты хочешь?
– Я… – растерялась девушка, понимая, что долго их не удержит. – Хочу… чтобы вы подождали немного…
– Чего? Кого? – взревел Владимир.
– Добрый вечер, – раздался более чем знакомый голос.
Это было как гром среди ясного неба.
27
Алик остановил машину в отдалении от других автомобилей, сгруппировавшихся на улице среди маленьких дворцов. Была среди них и милицейская машина, что обеспокоило Алика:
– Зачем они ее сюда привезли?
– Откуда я знаю! – пожал плечами Марат. – Приехал следователь, велел ей собираться, я побежал к тебе в сортир сказать, что Лильку опять забирают. Когда мы вернулись, они уже отъезжали.
– Странно, – скреб щеку Алик. – На этом участке Лилька плыла по реке.
– Плыла бы она, если бы я не толкал ее, – хмыкнул Марат.
– Она же рассказала следаку, как было дело, какого черта ему нужно? – недоумевал Алик.
– Не все. Если бы рассказала, как мы потом сами с собой боремся, он ее не выпустил бы. Ой, смотри, кошечка… Кис-кис-кис…
– Ты чем намазан, что к тебе все собаки и кошки липнут? – съехидничал Алик.
Рядом действительно вышагивала кошка белой масти и необыкновенной красоты, с пушистым хвостом. Марат вылез из автомобиля, присел и теперь подзывал ее. Кошечка пошла на зов, Марат подхватил ее, прижал и вернулся на место, мурлыча не хуже кота:
– Смотри, какая хорошенькая, беленькая, чистенькая. К тому же молоденькая.
– На хрен тебе кошка, блин? – рассердился Алик. – Выкинь ее.
– Да? Мою кошку я потерял, когда ее запускали к бабке. Она убежала, потому что стала нас бояться. Будет теперь эта. Кися… – с любовью гладил ее по спинке Марат.
– А если эта кошка кому-то принадлежит?
– У нее ошейника нет, значит, ничья.
– Выкинь, говорю, ботаник хренов! У нее блох полно. И глистов.
– Выведу. Слушай, отстань, а? Тебе жалко чашки молока? Кися любит молочко, правда?
– Выходят! – вдруг вытянул шею Алик. – Лилька с ними…
Валерьян Юрьевич, будто не замечая, какой шок вызвал своим внезапным появлением, степенно прошел в столовую и по примеру Кати сел за стол, словно и не отсутствовал столько времени, не давая о себе знать. За ним следило несколько пар глаз, практически не мигая, да и выглядели почти все как ударенные током. А Валерьян Юрьевич потянул носом, к еде не притронулся, потребовав:
– Чаю мне. С лимоном.
– Сейчас скажу Степановне. – Катя убежала.
Первой начала беззвучно хохотать Вера, следом за ней пришла в себя практичная Светлана:
– Слава богу, теперь все наладится.
Валерьян Юрьевич только бросил на нее взгляд, испепеляющий и отчужденный, затем уложил руки на стол, переплел пальцы.
– Ну? – обвел он всех глазами. – Чего стоите? Привидение увидели?
– Папа?! – выдавил Владимир. – Где ты был?
– Где был, там меня нет. Как вы тут поживали без меня?
Что на это ответишь? Плохо жилось? Погибали? Однако бурной радости Валерьян Юрьевич не увидел, впрочем, он и не ждал ее. Так ведь и его возмутительное поведение не прошло бесследно, как-никак, а сыновья здорово пострадали, они имели право на полный отчет. Владимир решительно отодвинул от стола стул и на правах старшего строго потребовал:
– Скажи, пожалуйста, что все это значит?
– Что именно? – прикинулся непонимающим Валерьян Юрьевич, но вдруг повел бровями. – А, ты по поводу моего отдыха?
– Отдыхал?! – обалдел Владимир. Остальные детки смекнули, что вернулся хозяин, от которого они полностью зависят, как выяснилось, потому предпочли помалкивать. – Ты называешь отдыхом свое исчезновение? Ну, даешь… У меня просто слов нет! Мы тут с ума сходили, думали, его утопили, а наш отец, видите ли, отдыхал! Почему не сообщил нам, где ты находишься? Хотя бы сказал, что жив и здоров…
