– Здравствуй, Ксения, – оторвал меня от раздумий тихий голос, прозвучавший за спиной.
Я резко обернулась.
На меня смотрел Иса.
– Здравствуйте, – ответила я безразличным тоном, встречаясь с ним взглядом, потом отвернулась и снова уставилась на площадку.
Мужчина встал рядом и долго молчал.
– Что вы хотите от меня? – спросила я наконец.
Он еще помолчал какое-то время, потом сказал, что там (кивок на стройплощадку) погибли его друзья – как и мои подруги. В некотором роде мы – товарищи по несчастью. Он, конечно, совсем недоволен тем, как я поступила с его сотрудниками. Они заслужили такое обращение, заявила я. Да, возможно, кивнул мужчина. (Пусть думает, что приставали, я не стану его в этом разубеждать.) В особенности если не смогли совладать с женщиной. Но тем не менее ряд вопросов остался невыясненным.
– Ты – девушка упрямая и настойчивая, – сказал мужчина. – Ты роешь носом землю, несмотря на все препятствия. Тебе говорят – остановись, ты продолжаешь. Ты можешь сказать мне точно, что ты выяснила?
– Я могу сказать, что я думаю. При условии…
Мужчина хитро глянул на меня и усмехнулся.
– Ну ладно, говори свое условие.
– Отпустите дядю Леню.
Иса вскинул брови, хотел что-то спросить, но сдержался.
– Хорошо, – сказал он наконец. – Кстати, ты случайно не знаешь, куда делись двое моих парней, которых я послал к тебе в квартиру?
Я сделала удивленное лицо. Не говорить же Исе, что их спустили в канализацию? Что тогда станет со мной?
– Ладно. Ты можешь о них и не знать. Вдруг не доехали. Тебя же столько всяких людей охраняет. – Иса улыбнулся. – Как же ты вырвалась из-под надзора?
– Не люблю, когда меня опекают, – сказала я.
Иса хмыкнул. И предложил вернуться к нашим баранам.
Я высказала свою версию.
Я предполагала, что отец каким-то образом хотел использовать мать в построении своих отношений с Петром Петровичем Багаевым, который, как он знал, горячо любил ее в юности и так никогда и не женился. Мама, скорее всего, не хотела, чтобы ее использовали, и в гневе сказала отцу, что я – не его дочь. Возможно, все было как-то по-другому. Например, ей надоели измены отца, она узнала о существовании Иры, даже ее беременности, и ей захотелось сделать отцу больно.
Иначе я не могу объяснить изменившееся отношение отца ко мне. И уход отца от нас с мамой.
И самоубийство мамы, которая, возможно, очень страдала, сорвавшись. И считала себя виноватой и перед отцом, и передо мной, хотя я ни о чем не знала. Теперь я полностью уверилась в мысли, что это было все-таки самоубийство и мама совершила его из любви ко мне. «Я теперь не смогла бы смотреть тебе в глаза, Ксюшенька», – писала она. Она явно не знала, во что все это выльется, но точно знала, что отец не сдержится. А потом «Сфинкс» взлетел на воздух – как раз в ту ночь, когда там должна была быть я. Мама решила, что это дело рук отца и что его любовь ко мне перешла в ненависть. Возможно, он не захотел меня больше видеть. Ему стало тяжело на меня смотреть. И он решил убить сразу нескольких зайцев.
Он взрывал клуб в определенный день. Именно тогда, когда я вместе с подружками отмечала там успешную сдачу сессии.
Я считала теперь, что клуб взорвал именно отец, то есть Владислав Николаевич Колобов – чтобы он не достался Багаеву, чтобы убить Ису с Равилем, которые тоже должны были там быть (по крайней мере, один из них), и меня… А мама не могла все это больше выдерживать, она дошла до предела. Она взяла клятву с Багаева, что он позаботится обо мне. К тому же в ту ночь она узнала, что я остаюсь у какого-то мужчины… То есть, можно считать, устроена, у меня своя жизнь.
Я винила себя в том, что после ухода отца к Ире жалела в основном себя, а не мать. Ей-то поддержка требовалась гораздо больше. Я даже не представляла, что, наверное, творилось в ее душе, как она себя проклинала за то, что сорвалась. А потом взрыв, известие о моей гибели, затем – известие о том, что я жива… Кто ж тут выдержит?
Вот и все…
– А кто твой настоящий отец, Ксения? – взглянул на меня Иса. – Багаев?
Я пожала плечами.
Иса спросил про дату моего рождения, что-то прикинул, потом достал трубку сотового телефона и сделал несколько звонков, отойдя немного в сторону, чтобы я не слышала, что он говорит. Но я и не хотела слушать, мне все стало все равно.
Иса подошел ко мне и взял под локоток.
– Багаев не может быть твоим отцом, девочка, – сказал мужчина. – В то время он был на зоне. И твой отец, ну в смысле Колобов, не отбивал твою мать у Багаева. Багаев сел. Твоя мать вышла замуж за Колобова.
– Но тогда кто?..
– А я-то откуда знаю? Наверное, теперь тебе этого никто не скажет. Если, конечно, твоя мать не назвала Колобову имя.
Я подошла к ограждению набережной и уставилась на замерзшую воду. Иса последовал за мной. Мы опять долго молчали.
– Вы отпустите дядю Леню? – вскинула я на него глаза.
– Леня правда в ту ночь поехал за тобой с Каратистом?
– Правда, – кивнула я. – Он спасся случайно. Отец, ну то есть Колобов, – сволочь, хотел погубить стольких людей… Гад!
Иса молча кивнул, затем сказал: «Едем!» и повел меня к своему джипу. За рулем сидел накачанный парень славянской внешности, за всю дорогу не издавший ни звука.
Остановились мы у знакомого мне мебельного салона, на этот раз вошли через магазин, где в это время наблюдалось некоторое количество покупателей и продавцов в строгой форме, расхваливавших достоинства того или другого предмета.
По внутренним лабиринтам, в которых Иса ориентировался великолепно, прогулялись до его кабинета.
– Кстати, нельзя ли осмотреть содержимое твоей сумочки? – усмехнулся он, закрывая дверь. – На всякий случай.
– Дядю Леню приведите, – процедила я, теперь думая, не зря ли я сюда приехала.
Иса тут же взял со стола рацию и отдал кому-то приказание. Дядя Леня появился в кабинете минут через пять, выглядел он немногим лучше, чем художник Коля. Лицо было раскрашено разноцветными полосами и подтеками, словно у индейца, выходящего на тропу войны. Или с нее вернувшегося не по своей воле? Я резко вдохнула воздух. Сопровождавшие дядю Леню парни вопросительно посмотрели на Ису.
– Свободны, – сказал он, кивая на дверь, затем перевел взгляд на Леонида Тарасовича. – Садись.
Дядя Леня сел. Я не могла оторвать от него взгляда. Леонид Тарасович попытался мне подмигнуть, правда, это у него не очень хорошо получилось.
– Кстати, Ксения, – обратился ко мне Иса, – зачем тебя сегодня понесло к Лене?
– Тебя взяли у меня? У Коли?
– За домом следили мои люди, – вставил Иса. – Но Ксения не таилась.
– Я же предупреждал тебя! Зачем я тебе сегодня понадобился? – закричал дядя Леня, но закашлялся.
Иса тем временем усмехнулся и заявил, что я провела свое расследование лучше Лени и лучше самого Исы, что он вынужден признать. Леня ему больше не нужен. Более того, в качестве компенсации, так сказать, физического и морального ущерба Иса не станет возражать, чтобы Леня возглавил два оставшихся клуба.
– С Ксенией в помощницах, – вставил дядя Леня.
– С Ксенией в помощницах, – кивнул Иса. – На тех же условиях, что и раньше, Леня.
– А как же Багаев? – вставила я.
– А его мы поручаем тебе, красавица. У тебя хорошо получается заговаривать зубы.
Для дяди Лени мне пришлось повторить то, что я сказала Исе на набережной. Он молча кивал.
– Вполне, вполне могло быть и так, – кивнул Леонид Тарасович. – Сволочь твой отец. То есть Владислав Николаевич.
Затем дядя Леня снова спросил, с какой целью я его искала. Я достала из сумочки фотографию обнаженной Иры на коленях у Багаева и протянула Леониду Тарасовичу. Иса мгновенно вскочил из-за стола и тоже изучил снимок. Иру он узнал первой.
– То есть? – глянул на меня Иса. – Как?
– Так. Она была подослана Багаевым к моему отцу, чтобы разбить семью. Чтобы мама вернулась к Багаеву. А теперь… она беременна ребенком моего отца, ну то есть Колобова. И она в самом деле его любит…
– Бразильский сериал какой-то, – пробурчал дядя Леня.
Иса кивнул.
А дядя Леня тем временем спросил у Исы, нет ли у него плюсовых очков, чтобы получше рассмотреть снимок.
– Найдем, – пожал плечами Иса и оставил нас вдвоем в кабинете.
– Ну как ты, Ксения? – устало спросил меня дядя Леня.
– Я-то что, вот вы…
– Поправлюсь. Я живучий. Кстати, ты сейчас где живешь?
Я сказала.
– Вот и поживи пока там. Не надо никуда спешить.
Я открыла сумочку и протянула дяде Лене ключи от своей однокомнатной квартиры.
– Вам ведь некуда идти?
– Ну почему же? Вернусь домой. Воскресший из мертвых. Интересно будет на жену посмотреть. Как раз узнаю, как она там меня оплакивает.
Дядя Леня улыбнулся, но ключи все равно взял. Вернулся Иса, протянул ему очки с одним треснутым стеклом, дядя Леня нацепил их на нос, сказал, что пойдут, и уставился на снимок.
На пару с Исой мы видели, как менялось выражение его лица.
