Освободившись, Горячев было уже отправился вниз по лестнице — нужно было найти Лизу, чтобы развести ее на пару документов, — но наткнулся взглядом на дверь кабинета Богданова. Замешкался. Особенно Антон сейчас никуда не спешил, зато можно было бы зайти к директору — лично отблагодарить за поддержку, а заодно уточнить для себя кое-что… Ноги сами подвели его к темному проему, и после короткого стука Горячев зашел. Лев сидел за столом, а перед ним теплела внушительная да стройная стопка из документов. Богданов внимательно что-то читал, затем подписывал размашистой подписью, в которой изящества было столько же, сколько и в интерьере самой резиденции, а затем перекладывал очередной договор или заявление в менее внушительную стопку решенных вопросов. Работа только занималась, но появление Горячева Льва не просто отвлекло, он даже поднялся из-за стола, мигом отдав Антону все свое внимание.
— Антон, — Богданов улыбнулся, жестом приглашая Горячева к столу переговоров. — Ты что-то хотел или просто так зашел?
Горячев сдержанно улыбнулся в ответ, несколько смутившись (все еще свежи в нем были впечатления от последнего разговора — как раз после происшествия с Романом). Однако волнение перед директором было щедро разбавлено радушием, так что подошел Антон решительно, протянул ладонь для рукопожатия. И оно свершилось, но Лев разорвал соприкосновение неожиданно грубо и быстро. Горячев, вновь почувствовав себя стесненным, обескураженно сунул руки в карманы.
— Да разве могу я просто?.. — усмехнулся он. — Нет, обсудить хотел кое-что. А еще спасибо сказать вам, Лев Денисович. Понимаю, вы за своих-то горой… Но не ожидал, что вы лично внимание проявите к тому, что у Лехи… Алексея там случилось. Мы так теперь как-то… Можно сказать, корпоративно породнились все.
— Ну раз породнились, можешь и просто, — Богданов опустился обратно в кожаное кресло, вынуждая и Антона сесть. Но тот еще замешкался, будучи слишком растерянным. — Спасибо за что, Антон? За площадку, на которой я буду делать деньги? Не за что! Если у тебя есть еще такие возможности для помощи, я всегда готов. Твой Алексей очень умный молодой человек. Хочется верить, что и надежный, ибо я-то за него поручился. Сотрудничество у нас, возможно, странное, но по прогнозам выгодное для обеих сторон, — взгляд у Льва вдруг потеплел. — Я и сам когда-то был один в этой среде, полной подстав и подхалимов…
Горячев нахмурился на мгновение. Шел он с одними мыслями — но оставался вот уже во второй раз с другими. Что-то в Богданове казалось ему неправильным. Вот он был душевным, а на прямое обращение в следующую минуту все объяснял сугубо финансовой выгодой и снова становился сочувствующим… Антон ругал себя, что, быть может, он по наивности просто обманывался отдельными жестами директора, которого по-прежнему совсем не знал как человека — ни капли. Только вот даже подчиненные Льва были о нем другого мнения. А тут, убеждался Горячев, никакой не тюфяк — проницательный, расчетливый, знающий свое дело руководитель. Очевидно, как говорил еще Роман, с глупцами — вернее с дурами — методы у него были одни. Антон, хоть и чувствовал себя в плане проницательности недалеко ушедшим от сложившегося здесь коллектива, ощущал на собственной шкуре совсем другие. В поведении Льва, в его неприкосновенности и умении хвататься за какой-то невидимый нерв чувствовалось нечто профессионально восхитительное.
— Я думаю, что это в любом случае достойно благодарности. С вашими деньгами вы могли бы «помочь» и кому-то еще… — Антон наконец присел за стол напротив, опустив взгляд — то ли в смирении, то ли в попытке сфокусировать мыслительный процесс при помощи нейтрального древесного фона. На минуту это помогло. — И взаимовыгодное сотрудничество предложить кому-то другому. Я просто рад за друга.
— Ну а я помог тому, кто поможет мне приумножить капитал. Так что, правда, не стоит, — Богданов провел ладонью по столу, смахнув с него пылинки, но взгляд его ни разу не оторвался от лица Горячева. Он изучал, наблюдал и, похоже, думал, что выдавала прорывающаяся сквозь собранность мелкая моторика. — Это удачная наводка. Но я рад, что с твоим другом все хорошо. Хорошо же? Алексей там на меня не жаловался? А то вдруг ты как раз это хочешь обсудить, — Богданов ухмыльнулся.
— Судя по тому, что он пока ушел в дела и только смотрит, как Джоконда — он просто в восторге, Лев Денисович… — Антон улыбнулся в ответ, нервно потер ладони друг о друга, а после машинально поправил воротник. Странный контраст между личными вопросами и деловыми никак не давал ему расслабиться и выбрать русло, в котором следовало двигаться. Можно было сейчас же сбежать от неудобной беседы, прикинувшись исключительно исполнительным подчиненным — и завалить Льва вопросами насчет нового сотрудничества уже применимо к собственным обязанностям… Антон даже вытащил смартфон, открыл заметки и набрал в грудь воздуха. Но, взглянув на Льва еще раз, замолчал крепче. Горячев осознал, что, впервые оказавшись наедине с главным, как бы хорошо тот ни обращался с ним, — не может погрузиться в голую работу. Вопросов к этому человеку накопилось много. И все — из области тех, которые не стоило бы задавать.
— Самая странная улыбка в мире — это не очень хорошая характеристика, нет? — Лев откинулся на спинку кресла. Антон пожал плечами. В наэлектризовавшемся вдруг воздухе скрип, что сопроводил движения начальника, звучал особенно драматично. Богданов смотрел и смотрел, отпустив Антону немного времени, чтобы собраться с мыслями. Попутно его ясный взгляд несколько раз споткнулся о приспущенный галстук. В этот момент лицо Богданова было совершенно спокойным, а вот в глазах прочно поселилась смешинка. Он щурился. Правда, Горячев, видя это, думал уже о другом: что заходить к начальству с вольной трактовкой дресс-кода было, очевидно, немного слишком смело. И ладонь сама тянулась к шее, чтобы прикрыть то, что предназначалось совсем для других глаз.
— Ты обеспокоен чем-то? Могу предложить тебе чай? Кофе? Ты переживаешь из-за работы или из-за, быть может, ситуации с Романом? Я понимаю, что этот случай говорит о нас, как о некомфортной среде, к сожалению. Как ты мог заметить, мы заменили всю охрану и даже подали в суд на прошлую. Конечно, это влечет за собой определенные издержки, но это было необходимо.
Антон даже выдохнул с облегчением, когда Лев перехватил руль диалога и вывел их на одну из насущных и щекотливых тем. Отпустило — ладонь с хлопком рухнула на стол, а Горячев в более свободной позе развернулся к Богданову корпусом, въевшись в него полным надежды взглядом. Только бы прозорливость не оказалась очередной иллюзией, которая в следующий же миг разобьется о денежные аргументы.
— Да. Роман. Я хотел сказать, что я кинул клич среди своих на нового кандидата для вас… — Антон запнулся на миг, давая себе шанс все же забыть обо всем и поставить точку — но тщетно. И тогда он схватился за край стола и затараторил: — Но я переживаю и ничего не понимаю. Там была такая ситуация, и мы договорились — но он вышел на связь только с вами и после этого постоянно недоступен… Я пытался это себе как-то объяснить, но не может же человек постоянно не быть на связи, особенно если он в больнице? Не в реанимации же? Ему наверняка звонят родители или кто-то еще… И понятно, что я не тот, кому он обязан тоже звонить. Просто сбросил бы смс! А Елена говорит, что в этой ситуации беспокоиться больше не о чем… Но это все равно все странно, Лев Денисович…
— Я тоже считаю, что произошло что-то неправильное. Но дело в том, что даже по закону мы не имеем права искать человека, так как он выходил на связь. Я имею в виду, с помощью полиции, — Лев вздохнул, сложив руки в замок на столе. Он выглядел действительно обеспокоенным. И, вопреки опасениям Антона, говорил в том же тоне, который уже ранее звучал в диалоге с сестрой. В споре, который она оставила со своей правдой… — И он прислал нам больничный. Я солидарен с тобой, меня тоже беспокоит эта ситуация. Но есть другая очень странная деталь, которая заставляет меня волноваться еще больше.
