мы готовы к нашей практике углехождения! – возвестила Елена Юрьевна. – Сейчас мы настроились получить мощный космический луч, заряд энергии от огня, который очистит наши тела и души! Для тех, кто в первый раз проходит эту замечательную практику, – тут она, скорее всего, имела в виду меня, – я расскажу, что нужно делать! Но всему свое время, пока наши мужчины разводят костер, мы с вами помедитируем!
Как по команде, вся мужская часть нашей странной компании отправилась в лес за дровами. Я охотно присоединилась бы к ним, ведь это была такая удобная возможность расспросить об Оле, но Елена Юрьевна велела всем женщинам усесться на коврики и закрыть глаза. Что поделаешь, мне нужно произвести хорошее впечатление на эту пухленькую преподавательницу необычных практик… Я со вздохом опустилась на подстилку и принялась ждать, что еще заставит нас делать наша «гуру».
– Закройте глаза! – велела она, смыкая свои синюшные веки. – И погрузитесь в транс! Я буду петь для вас мантры, а вы должны сконцентрироваться на возникающих образах и поймать все ощущения своего тела!
С этими словами она принялась протяжно, низко выть с закрытым ртом. Я наблюдала сквозь ресницы за остальными участницами шоу, раздумывая, как бы мне половчее удрать к мужчинам, собиравшим дрова. Мне показалось, что Елена Юрьевна никого не видит, поэтому я бесшумно встала с коврика и тихо прокралась за деревья, постоянно оглядываясь назад. В крайнем случае я всегда могу сказать, что мне потребовалось справить вполне естественные физиологические потребности – думаю, никто мне препятствовать не будет…
Убедившись, что моего отсутствия никто не заметил, я осмелела и решила разыскать хоть кого-то из мужчин. Явно Владимир мне сейчас не нужен, но, может быть, кто-то другой окажется более разговорчивым?
Вскоре я услышала треск веток и пошла на звук. Молодой парень, который явился на углехождения в компании со своей девушкой, старательно ломал ветки и складывал их в кучу, чтобы потом принести к кострищу.
– Простите, – окликнула я его.
Парень обернулся ко мне и посмотрел с удивлением.
– Да? Чем могу быть полезен? – поинтересовался он.
Я улыбнулась.
– Меня зовут Таня, и я здесь в первый раз, – смущенно проговорила я. – Вы уж извините, что я к вам обращаюсь, но… понимаете, я записалась на курс к Елене Юрьевне, и мне сразу сказали ехать на углехождения. Моя подруга, Оля Золотова, тоже проходила курс Елены Юрьевны, но она куда-то пропала, не отвечает на звонки… А я бы очень хотела ее расспросить, углехождения – это очень страшно? Я сильно боюсь, что у меня ничего не получится!
Парень улыбнулся и произнес:
– Да вы не бойтесь, углехождения – это очень хорошая практика для всего организма! А Елена Юрьевна – отличный преподаватель, я с Раксаной как раз ее курс прохожу! Если вы будете все делать, как она скажет, вам очень понравится! Мы с Раксаной мечтаем потом отправиться со «Школой Просветления» в экспедицию!
– В экспедицию? – переспросила я. – А что это такое?
– Ну, у «Школы Просветления» они разные бывают, – пояснил тот. – Есть, например, экспедиция на голод – там группа уезжает в лес, и восемь дней они ничего не едят. Можно только в крайних случаях пить воду с небольшим количеством меда, и все! Но это очень полезная практика – представляете, каждый день йога, медитации, пранаяма, практики, маленькие походы… Голод, как говорят, даже не чувствуется, и возвращаешься оттуда совсем другим человеком!
«Да, если только коньки не отбросишь», – скептически подумала я про себя. Вслух сказала совершенно другое:
– Ой, как это, должно быть, интересно! Я бы тоже очень хотела в экспедицию, это только после курса возможно?
– Ну, по-разному бывает, – пожал плечами мой собеседник. – Если вы не чувствуете в себе уверенности, что готовы отправиться на голод, то можно начать с более мягких вариантов. Я знаю, что предыдущая группа недавно отправилась в обычную экспедицию, в лесу они живут. Там то же самое – практики, пранаяма, но голодать не нужно.
– И где же они там живут? – поинтересовалась я. – В палатках?
– Ой, я и не знаю, – пожал плечами парень. – Наверно, сейчас ведь не лето. Это летом спят на открытом воздухе – под Тарасовом есть лес, недалеко от Ивановки, там обычно летом жарища стоит, вот там и проходят все экспедиции. Но я еще ни в одной не был, все надеюсь, что после того, как мы с Раксаной курс пройдем, удастся выбраться!
– А Олю Золотову вы не знаете? – задала я интересующий меня вопрос.
Парень наморщил лоб.
– А кто это? – спросил он.
– Ну, моя знакомая, она вроде тоже на курс к Елене Юрьевне записывалась, – пояснила я. – Ей семнадцать лет, она невысокая, скорее полненькая, чем худая, может, вы помните такую? Очень интересно, где она!
– Ну, начать с того, что настоящих имен и фамилий участников курса никто не знает, – заявил парень. – Точнее, не настоящих, а тех, что записаны в паспортах. Во время медитаций и духовных практик каждому открывается его истинное имя – то, которое дано ему Вселенной, Первозданным Творцом. Ведь то, как называют ребенка родители, это всего-навсего имя, придуманное людьми, оно не является настоящим. На курсах мы узнаем, как нас зовут на самом деле. Вот моя девушка вспомнила, что ее имя – Раксана, поэтому ее теперь называют только так. Меня, кстати, зовут Делион, я тоже вспомнил свое истинное имя. Естественно, фамилии мы не произносим вслух. Скорее всего, и ваша Оля Золотова на самом деле не Оля, ее зовут совсем по-другому!
– А как же тогда Елена Юрьевна? – изумилась я. – Это ее истинное имя?
– Нет, – с улыбкой покачал головой Делион. – Елена Юрьевна почти никому не называет своего имени. Она открывает его только тем, кому считает нужным. И мы после курса тоже никогда не скажем своих имен посторонним людям – их могут знать только те, кто с нами проходил практики. Вот вы, я уверен, тоже вспомните, как вас на самом деле зовут. Только никому этого имени не открывайте, иначе лярвы могут вам навредить.
– Лярвы? – переспросила я.
Диалог с Делионом все больше напоминал мне какой-то бредовый сон – парень сыпал какими-то терминами, говорил о непонятных вещах, и я всерьез
