в деле моего брата… — улыбка сошла с его лица.
— Я убью тебя. Этого, — он кивнул на машину, где сидел Лёша. — Твоего брата, мать. Всех, кого ты когда-либо знала. Даже соседскую собаку… — пришло моё время улыбаться. Злится. Приятно смотреть.
— Если с кем-то из нас что-то случиться, всё, что у нас есть… А есть у нас немало: от следователя по делу Олега — он всех вас нашёл и не просто ваши фамилии, а ещё ваши грязные дела; от заместителя Председателя Следственного комитета; от тех, кому ты перешёл дорогу в этой жизни. Кого-то мы уже нашли, кого-то ещё найдём. Мы тоже не сидели без дела и дальновидно подготовились. Все эти данные уйдут в прессу. Кое-что уже пошло… — его лицо стало жестоким, он резко подошёл и ударил меня в живот. От удара меня согнуло пополам, а он нагнулся к моему уху и зашептал:
— Сука. Ты — ничтожество, ты сдохнешь и никто не заметит этого. В прессу она обратится. Кому до этого есть дело? Пошумят и забудут… — в голове у меня гудело, дыхание сбилось. Но я его слышала и слышала звуки борьбы из машины.
— Проверь, — произнесла я на выдохе, но достаточно громко, чтобы он слышал. И, не смотря на боль, стала выпрямляться, натягивая улыбку. Он замер в изумлении. Несколько секунд шока, отразившегося на его лице. Шаг назад от меня. А потом он сказал:
— Да, ты больная, как вся твоя семейка. Мать, братец. Вы ненормальные, — он был ошеломлён, и то ли не мог, то ли просто не скрывал этого. А во мне кипела злость. Но заговорила я с пугающим хладнокровием:
— Я уничтожу тебя. Твоей смерти мне мало. Сначала я лишу тебя всего, что ты бесчестно заполучил: власти, статуса. А потом… Ты вёл грязную игру, много у кого на тебя зуб. Я найду их всех… Может кто-то из них сделает за меня грязную работу и прикончит тебя. А может, потеряв всё, ты и сам… — я приставила руку в форме пистолета к голове и издала протяжный звук выстрела. — Пхххххх… — и натянула зловещую улыбку. Ненормальные так себя и ведут… Обосрись, сука! Он смотрел на меня. Больше никаких улыбок. Видно было, что он что-то решает. Он отошёл и кому-то позвонил. Сначала он говорил спокойно, потом рявкнул:
— Я сказал проверь это!!! — он вернулся ко мне. В его взгляде было видно желание убить меня. Это взаимно, мразь!
Через несколько минут ему перезвонили. Он отвернулся, когда говорил, но я видела, как напряглось его тело, вдоль позвоночника, от услышанного. Он отключил звонок и медленно развернулся ко мне.
— Что ж… Ты действительно превзошла мои ожидания. Я всё-таки недооценил тебя. Нужно было истребить тебя и всю твою семью ещё пятнадцать лет назад, — он говорил это с ненавистью. — Но я это исправлю… — холод пробежал по моему телу. Он дал знак громиле, чтобы меня посадили в машину. Мне снова надели мешок и затолкали на сидение.
— Ты как? — я почувствовала, что Лёша потянулся ко мне. И я услышала, как его снова ударили. Ублюдошные!
— Нормально. Не переживай за меня.
Мы ехали… Лёша взял мою руку. В сравнении с его, моя рука была ледяной. Меня трясло, не знаю ощущал ли он эту дрожь. Я думала о конце… Но, когда машина остановилась, меня просто вытолкнули и я покатилась кубарем. Не знала что с Лёшей. Только, когда остановилась, услышала, что он где-то рядом. Тело болело. Я стянула мешок с головы. Ночь. Темно, ничего не видно. Я поняла, что я в чем-то мокром, вязком и вонючем.
— Лёша? Ты где? — я попыталась встать.
— Ты в порядке? — я почувствовала, как он дотронулся до моего больного плеча.
— Да-аааааа! Не трогай плечо, пожалуйста.
— Прости. Не вижу ничего толком, — он помог мне встать. Мы осмотрелись. Кажется, мы были в овраге.
— По крайней мере живы…
— Я думал нас убьют.
— Я тоже.
Мы поднялись наверх, и вышли на дорогу. Безлюдно. Ни транспорта, ни огней хоть какой-то цивилизации. Мы пытались отдышаться.
— Ты как? — он встал передо мной и взял меня за здоровое плечо. Вблизи я видела его пристальный взгляд. Сейчас я радовалась, что ночь и он не может чётко видеть моё лицо.
— Всё нормально, — за злостью я забыла о предательстве Макса. Не могу об этом думать. Становится плохо от осознания этого. — Пожалуйста, не спрашивай об этом. Никогда больше. Я справлюсь. Как всегда, — он легонько сжал моё плечо. Но больше ничего не сказал.
Мы шли пешком несколько часов, прежде чем дошли до маломальской цивилизации. У меня сильно болело плечо и место ранения. Мы зашли на заправку. Лицо единственного работника, при виде нас, говорило, что мы выглядим ужасно. Я увидела грязного Лёшу. Он пошёл к телефону и стал звонить. Я прислонилась к стене. Я не слышала с кем, и о чём он говорил. Мне было дурно. Когда он обернулся и посмотрел на меня, сквозь уже затуманивающийся взгляд, я увидела страх в его глазах. Он шёл ко мне, а я чувствовала, как сползаю по стене.
— Ангел… — мои глаза закрывались и открывались. Голоса слышались издалека. — Звоните в скорую. Скорее! — чей-то силуэт подошёл к нам, а потом исчез. — Ангел… — всё кружилось. — У тебя кровь… Вся кофта в крови… — мне показалось он был в отчаянии. Я держалась изо всех сил и попыталась сказать:
— Всё… — но отключилась.
*** Повествование от лица Алексея ***
Снова этот кошмар… Кровь на руках. Её кровь. Снова ожидание… Я вспомнил прошлый раз и подумал об этом поганце. Как чувствовал, что он принесёт ей только боль.
На этот раз ожидание было не таким долгим. Меня позвали и провели к ней.
— Привет, — поздоровалась она первой. Выглядела она лучше, чем в прошлый раз.
— Привет, — я подошёл к её кровати.
— Кажется, я тебя напугала, — она попыталась улыбнуться. Я взял её руку, наклонился и поцеловал её в ладонь. Поднял на неё взгляд. Она смотрела на меня.
— Отдыхай, — сказал я.
— Тебе бы помыться… — она снова попыталась улыбнуться. Шутит? Пытается меня так подбодрить или себя? Или это переутомление? — Ты бы себя видел, — голос прозвучал устало, но с нотой иронии. Шутит… Я немного выдохнул. Она закрыла глаза. Я стоял и гладил её руку и смотрел, как она дышит, пока она не уснула.
Меня попросили уйти, но об этом не могло быть и речи. Теперь я чёрта с два оставлю её
