Глаза у нее загорелись. Шубу хотелось. Надо их с моей сестрицей познакомить.
Я позвонила Лариске. Сестрица оказалась дома, отправив детей одних гулять во двор, и заявила, что сегодня работает магазин «Лена», только за десять тысяч Люся на себя там вряд ли что-то купит. Я заявила секретарше, что добавлю – в качестве премии за верную службу. Люся зарделась от удовольствия.
Меня же гораздо больше волновали доллары, и я снова напомнила Цыгану про свой интерес. Мы не называли все вещи своими именами, чтобы не посвящать Люсю в излишние детали. Правда, мы могли бы особо не напрягаться – Люся увлеклась едой, с интересом рассматривая составляющие салата «Царский», которые она, пожалуй, видела впервые в жизни.
Юрий Леонидович сообщил мне, что все купюры оказались ненастоящими. Но, к его великому удивлению, родные питерские фальшивомонетчики смогли воспроизвести шесть из семи использованных степеней защиты на новых стодолларовых купюрах, не так давно введенных в употребление.
Потом Юрий Леонидович сообщил:
– Хозяин дома – ты понимаешь, о каком доме идет речь, – я кивнула, – Березов Денис Петрович. Ныне покойный.
– Четвертый хозяин за год, – заметила я.
– Не понял?
Я рассказала про встречу со старушкой вчера утром.
– Будет пятый, – усмехнулся Цыган. – Кстати, два предыдущих – тоже сподвижники Шубакова.
Юрий Леонидович назвал их фамилии и клички. Я вспомнила этих людей – не так давно проходили пышные похороны, теперь грядут еще одни. Хорошо хоть, что от нашей фирмы не я на них присутствую.
– Я могу поинтересоваться, что вы планируете? – посмотрела я Цыгану прямо в глаза.
– Съездим, осмотримся, – уклончиво ответил Юрий Леонидович.
Значит, группа отправится на разведку. Может получиться разведка боем. Только бы Расторгуева не послали.
– А Олег сегодня где?
– Его сейчас нет в городе.
Я вопросительно приподняла одну бровь.
– Саша, тебя ведь волновало, пошлю ли я его в тот дом? Так или нет?
Он что, умеет читать мысли?
– Не пошлю. Он уехал в другое место. Когда вернется, тебе позвонит. Отдыхай пока. – Цыган усмехнулся. – Тебе выспаться надо. Вон вся осунулась. Поешь хоть.
Но у меня был еще один вопрос – про ствол, найденный у Маринки. Как сообщил мне Цыган, висело на том оружии немало… Правда, в детали вдаваться не стал. Но Маринка мне наврала: у Андрея Храповицкого этого пистолета никогда не было. Это было табельное оружие одного из бывших сотрудников МВД. В свое время им утерянное. Прежний владелец из органов уволен и уже перебрался в мир иной. А отправлялся он вариться в котле (я не сомневалась, что не с ангелами беседовать) прямым ходом из команды наших «красных шапочек».
– Александра Валерьевна, – встряла Люся, нанизавшая на вилку мидию, – а это что такое?
Я пояснила.
Люся, зависшая уже над второй тарелкой так понравившегося ей «Царского», стала выуживать из него по очереди разных морских тварей и демонстрировать мне с просьбой назвать их. Я выполняла просьбы секретарши. В образовательный процесс включился Юрий Леонидович. Как выяснилось, он был большим знатоком даров моря (и не только их). Я выключилась из беседы, внезапно почувствовав голод, и налегла на еду. Пусть мужик развлекает дам за столом, в самом-то деле! Взгляд Юрия Леонидовича то и дело падал на могучий Люсин бюст. Я поняла, что я в ресторане лишняя.
Повод покинуть сладкую парочку мне предоставил телефонный звонок на мою трубку.
Звонила Анна Львовна Рубина, Сенина жена. Она просила меня приехать к больнице, в парке перед которой она сейчас сидит. Анна Львовна плакала.
Я сказала, что присоединюсь к ней минут через двадцать.
Поскольку я не могла забыть данное обещание, я сказала Люсе, что лично отвезу ее за шубой завтра в рабочее время, но Юрий Леонидович покачал головой, заявив, что они с Люсенькой сами все сделают сегодня. Люся меня уже не слышала, пожирая глазами Цыгана. Ну кто бы мог подумать, что эти двое… А почему бы и нет? Он – мужчина, она – женщина. И я же не знаю его вкус…
Я села в машину и понеслась по названному Анной Львовной адресу. По пути мне позвонили еще раз – на этот раз из Таллина.
Иван Иванович сообщил, что только что видел у морга, в котором находится тело всплывшего корейца, Олега Расторгуева, одного из бригадиров Цыгана.
И ведь милый даже не позвонил мне! Ну, Олег!
21 сентября, воскресенье
Я примчалась к зданию больницы и поставила машину перед оградой, за которой находился внушительных размеров парк с посыпанными желтым песочком дорожками. Деревья, с которых еще не опала листва, были окрашены во все цвета осени. Больница состояла как бы из двух частей – обычной и так называемой частной. Сеня, естественно, оказался во второй.
Анна Львовна сидела на скамеечке в парке у выключенного фонтана. Одета она была скромно, в какое-то серое неприметное пальтишко, нет, не рваное, не грязное, просто не шикарное и не новое, на ногах – стоптанные туфли без каблуков, ни колец, ни даже серег в ушах. Одевалась второпях, схватила первое попавшееся под руку? Я вообще-то не знала, как супруга генерального одевается обычно, но, даже собираясь куда-то со скоростью света, я не могла бы схватить и набросить на себя такие шмотки и сунуть ноги в такие туфли – у меня подобного старья просто нет не то что на вешалке, но и в доме. Конечно, Анну Львовну нельзя было принять за бомжиху, но за жену обеспеченного человека, дети которой учатся в США, – тоже. Этакая пожилая обедневшая интеллигентка из старой петербургской семьи…
Она сидела на скамеечке одна, не смотрела по сторонам, время от времени утирая глаза. На косметику не было и намека. Неужели Сеню так прихватило?
– Добрый день, Анна Львовна! – поздоровалась я, подсаживаясь к ней.
– Здравствуйте, Сашенька! – Она оглядела меня. – А вы совершенно не изменились.
Когда я ее видела в последний раз? Я не помнила. Дома у них я давно не была, а Анна Львовна не имела дурной привычки наведываться к мужу на работу – что я считала абсолютно правильным. Звонить – звонила, правда, чаще мне, чем Сене, но лично не приезжала. Она постарела со времени нашей последней встречи. Это сразу же бросилось мне в глаза. Сеня казался лет на десять, если не пятнадцать, моложе.
– Как он? – спросила я.
Анна Львовна пожала плечами и опять поднесла платочек к глазам.
– Ночью приступ был? – Я продолжала задавать вопросы.
Сенина жена вздохнула и сказала:
– Сегодня с утра пораньше велел, чтобы я звонила Артуру. Это его приятель, друг местного главврача. – Анна Львовна кивнула на здание больницы. Я лично знала Артура – сама имела с ним дело зимой. – Сказал: срочно нужно лечь в больницу, чтобы не стало хуже. Боюсь я за него, Сашенька!
На мой вопрос, был ли ночью у Сени сердечный приступ, Анна Львовна не ответила, тактично обошла его. Врать ей не хотелось – наверное, просто претило ее натуре, но и предавать мужа тоже. Насколько я поняла, никаких приступов не было, а Сеня здоров как бык и, возможно, переживет меня. Больница им используется как тихая гавань, чтобы пересидеть шторм. Ну что ж, вполне разумно, не он первый, не он последний. Но я-то все равно до него доберусь. Это он перед Шубаковым и K° может спектакли разыгрывать, я же его знаю как облупленного, а беседа с Анной Львовной только подтверждала мои догадки. Да и боится она за мужа не случайно. Или догадывается, или знает, что наворотил делов.
– Ему кто-нибудь звонил с утра? – спросила я.
– Вы понимаете, мы спим в разных комнатах… Тем более он в последнее время плохо себя чувствует… Сашенька, я не могу вам сказать… Простите. У меня в спальне нет телефона…
Анна Львовна опять уходит от ответа. Глаза опускает. Все то же самое. Но кто-то определенно звонил. И этот звонок заставил Сеню принять меры и временно изолироваться от общества.
– Он просил вас меня вызвать?
Сенина жена покачала головой.
– Нет, я сама вам позвонила. Из холла больницы. У меня записаны все ваши телефоны. Простите, если я нарушила ваши планы. Семен Григорьевич не знает, что вы здесь. Простите. Я… я хочу вас попросить, Сашенька… Сходите к нему… Как бы сами от себя… Ну что вы пришли проведать… Беспокоитесь…
– Да я и так беспокоюсь! – воскликнула я, правда, бедная Анна Львовна не знала, что меня гораздо больше в настоящий момент волнуют не состояние здоровья Сени и не его шкура, а несколько другие моменты. А к Сене сегодня я в любом случае собиралась. И от себя лично, и от фирмы, генеральным директором которой он является.
– У него не должно возникнуть вопросов, как вы его нашли… Ну, в крайнем случае скажете, что позвонили нам домой… Нет, я еще не успела бы доехать… Ну, в общем, что-то придумаете, только не упоминайте меня, пожалуйста! Не говорите, что это я вас вызвала! Простите, Сашенька, что так получилось и что я обращаюсь к вам с такими просьбами…
– Не волнуйтесь, – успокоила я ее. – Я просто скажу, что выяснила его местонахождение по своим каналам. Этого, я думаю, будет достаточно.
