– По химическому составу изъятых мною с контейнера образцов ваши эксперты со мной согласны, – сказала Ева. – Но не забывайте, фрагментарные следы мной были обнаружены и в Ховринской больнице. А там мы ведь вот с этим имели дело, – она ткнула на кучу латекса. – Парень этот Азаров, видно, к стене прислонился. Надо, чтобы ваши эксперты проверили костюм монстра.
– Уже проверяют, – сказал Гущин.
– Азаров сказал, что в комплекте была какая-то смесь на глицерине, он ею натерся, и весь этот ужас стал лосниться, блестеть, – вспомнила Катя.
– Состав для обработки, – констатировал Долгов. – Мистификацию, как и нападение на машины, как подрыв моста, как и этот фокус с камерами, готовили капитально.
– Но для чего? – не выдержала Катя.
Ей никто не ответил. Если все в тупике? Если версия, которой на словах старались не верить, но верили в душе как в невозможное чудо, лопнула? Если все сейчас ощущали лишь досаду от своей наивности и некое необъяснимое смутное разочарование… Вот надо же… сочинили такой классный, такой пугающий жуткий миф и отнеслись к нему как к возможной реальности. А потом поняли – все это только мистификация…
– Что с проверкой тех фамилий, которые этот делопут финансовый Греков называл? Команда из «Биотехники»? – спросил после паузы Гущин Долгова.
– Я только начал проверять. Евгений Сомов в научных кругах был скандально известен несколько лет назад своими экспериментами. Даже в Интернете писали. Ева, вам ничего о нем не попадалось? – спросил Август Долгов.
– Он опубликовал результаты исследований, а затем оказалось, что все сфальсифицировано. Но это еще в бытность его работы в институте в Гааге. Потом он вообще пропал, никто о нем ничего не слышал. О том, что он вернулся, работал в России, я не знала.
Катя отметила: ну вот биологиня снова приоткрывается, словно устрица приоткрывает створку раковины. В прошлый раз она про этого ученого вообще молчала.
– А какую науку он изучал? – спросил Гущин.
– Молекулярную биологию, – ответил Долгов. – Я только начал по нему и Павлу Веретенникову и пилоту Литкусу собирать информацию. А тут мы отвлеклись на этих ребят Клочкова и Азарова. Я сегодня же дальше займусь проверкой по своим каналам.
– У нас трупы в морге, пусть их Греков опознал, но надо же каких-то родственников искать. Разве у этих потерпевших никого не было? Ни семей, ни родителей, ни жен?
– Сомов много лет работал в разных лабораториях за границей, – сказала Ева. – Там, возможно, и жены, и дети после разводов. Но на то, чтобы такие сведения собрать, нужно время.
– Я соберу сведения, – сказал Август Долгов. – Нам ничего больше не остается, раз мы в таком ауте.
– А меня Лыков сильно тревожит, – сказала Катя.
Нет, это не было предчувствием. О том, что произошло с Мещерским, она даже не подозревала.
– За мистификацией кто-то стоит. Кто-то ведь нанял Клочкова, кто-то всучил ему и костюм, и колбу, дал все инструкции, как пугать ребят в Ховринке. А потом убил Клочкова, – Катя вздохнула. – Насколько я помню по старому делу, Иван Лыков очень сложный по характеру человек.
– Способный на убийство? – спросил Долгов.
– Он человек крайностей. Нам надо в конце концов разыскать его и допросить. Что или кого он искал во время полета над заброшенным биокомбинатом?
Глава 47
Сеанс иглоукалывания
Товарищ Чень Лун удобно устроился ничком на ложе из струганой сосны в кабинете доктора восточной медицины Чу Фэ в косметическом салоне «Река света», что на улице Пятницкой.
Сегодня в ресторане он работал только вечером – «Храм Лотоса» сняли под многолюдную корпоративную вечеринку. И анимационная программа с элементами чайной церемонии, акробатики и китайских фокусов, которыми так славился товарищ Чень Лун, должна была начаться ровно в восемь и продолжаться допоздна до последнего клиента.
В итоге день товарищ Чень Лун решил посвятить собственному здоровью и записался на сеанс иглоукалывания к мастеру Чу, которого он знал еще по Гуанчжоу.
Мастер Чу работал в Москве вот уже двенадцать лет и о диаспоре столичных китайцев мог бы порассказать много, потому что почти все они приходили на прием к нему, не доверяя русским врачам.
Товарищ Чень Лун ходил на сеансы всегда со своими иголками. Золотыми, что заботливо хранились в коробочке вместе с материнским благословением.
Сейчас он растянулся на ложе из сосны и после продолжительного лечебного массажа был готов к сеансу иглоукалывания.
Мастер Чу вогнал первую золотую иглу в третью чакру. Он всегда начинал с третьей, а затем шел сначала по восходящей – пятая, седьмая, а потом по нисходящей – шестая, четвертая.
Вторая игла вошла без боли, третья.
Товарищ Чень Лун ощущал, как на него накатывает волна блаженства. Когда-то давно, еще совсем юнцом, он тайком пробовал опий в порту. Хотя за это грозил немалый тюремный срок, а в худшем случае и смертная казнь, опием все равно торговали.
На опии он и попался, честно сказать, его, совсем юного парня, подающего надежды спортсмена, не то чтобы завербовали товарищи из Пекина, но положили на него глаз.
Сначала, правда, пришлось отсидеть в колонии для несовершеннолетних преступников, а затем пройти долгий курс перевоспитания и перековки в трудовом лагере для молодежи.
Это время он вспоминал с трепетом и благодарностью. Там товарищи сделали из него человека. А иначе бы он пропал, сгинул от наркотиков, как пропадают тысячи молодых.
Мастер Чу легко трудился над его чакрами, концентрируя в них при помощи золотых игл свежую энергию ян.
Тренированное мускулистое тело товарища Чень Луна наливалось силой. В кабинете доктора Чу царили аккуратность и стерильная чистота. Пахло благовониями. И этот аромат напомнил товарищу Чень Луну о доме.
И тут в кармане его куртки пискнул iРhon.
Товарищ Чень осторожно потянулся и достал телефон. Мастер Чу недовольно покачал головой: во время сеансов иглоукалывания он требовал, чтобы его клиенты мобильные отключали. Это нарушало гармонию, мешало медитации.
Товарищ Чень, обычно предельно вежливый, в этот раз даже не извинился.
Пришло сообщение, которое он так нетерпеливо ждал.
Место. Время.
Товарищ Чень приподнялся на локтях и, не обращая внимания на ощетинившиеся в его позвоночнике и ягодицах иглы, начал набивать ответ.
– Принято. Риск?
– Максимальный.
– Принято. Будьте осторожны. Договор в силе.
– Банковский перевод?
– Сегодня до конца дня.
Его собеседник вышел из онлайна. И товарищ Чень немедленно послал сообщение господину Лай Бао.
Он любил свой мобильный телефон. На вид поддельный, китайский, он был оснащен самыми современными средствами защиты от взлома кодов и паролей. Китайская разведка, где он служил, разработала несколько экспериментальных моделей, и этот был самым продвинутым.
К тому же там все было на китайском языке. И это грело сердце товарищу Чень Луну, работающему под прикрытием вдали от своей великой родины.
Он послал господину Лай Бао короткое сообщение на китайском:
– Переводите деньги. Операция входит в завершающую стадию.
Мастер Чу с недовольным видом вынимал золотые иглы из тела своего непокорного пациента. Сеанс не удался по его вине. Мастер Чу удивился, заметив легкую улыбку на всегда бесстрастном лице товарища Чень Луна. Никогда прежде он не оставлял за сеанс таких щедрых, царских чаевых.
Глава 48
Семимильными шагами в поисках друга
– Идем вперед семимильными шагами и одновременно топчемся на месте, – полковник Гущин расхаживал по кабинету и дымил как паровоз.
Датчик пожарной сигнализации в его кабинете давным-давно спекся. «Приданные силы» в лице Августа Долгова и Евы Ершовой после осмотра вещдока и короткого совещания убыли каждый по своим делам.
Гущин попросил Катю «оформить единой папкой» в своем компьютере все материалы по делу о проекте Тефида. Все, что загрузил туда Долгов со своих флешек, все, что пришло от экспертов-криминалистов по электронной почте. Сам полковник с компьютером не дружил и обычно такую работу поручал своим подчиненным.
Но по проекту Тефида он попросил сделать это Катю. Вовсе не из-за какой-то там секретности, а просто потому, что ему хотелось выговориться. Обсудить последние события – убийство Дани Клочкова и ошеломляющее признание Василия Азарова.
Катя «перетаскивала» файлы в ноутбуке в единую папку (непыльная работенка) и слушала, слушала, что он там бурчит себе под нос:
– А на месте топчемся вовсе не потому, что мы такие тупые. Хотя… много мы дел о большой науке расследовали? Нет и не было таких дел у нас в практике. Даже и не представляем себе, какая она сейчас большая, наука. А этот проект, как его там…
– Проект Тефида, Тефида – это греческая богиня-прародительница, – Катины пальцы летали над клавиатурой.
– Во-во, я все путаю с Фемидой.
