— Каким именно делом? — спросил мистер Квин.
— Этого я вам не скажу.
— Прошу прощения?
— Не скажу! Дело еще не существует!
Мистер Квин терпеливо вздохнул.
— Но, дорогой сэр, вы же не можете ожидать, чтобы я занимался делом, о котором ничего не знаю! Я — детектив, а не ясновидящий.
— Этого я от вас и не жду, — проворчал великий человек. — Я нанимаю вас для будущих услуг. Вы узнаете о них, когда придет время.
— Не могу удержаться от вопроса, — заметил мистер Квин. — Если все обстоит так, мистер Коул, то почему бы вам не нанять меня, когда придет время?
Ему показалось, что на смуглой маске-лице миллионера мелькнуло хитрое выражение.
— Вы ведь детектив — вот и ответьте на этот вопрос сами.
— На ум приходит только одно объяснение? — пробормотал мистер Квин, принимая вызов, — но оно настолько неделикатно, что я не решаюсь его упомянуть.
— Черт возьми! Что за объяснение! — Ноздри мистера Коула дрогнули от любопытства.
— Если вы не решаетесь нанять детектива в тот момент, когда расследование станет необходимым, значит, вы считаете, что у вас не будет такой возможности.
— Что за чушь! Говорите осмысленно!
— Иными словами, вы думаете, что можете умереть.
Великий человек с шумом втянул в себя воздух.
— Ну и ну! — воскликнул он, словно за все шестьдесят шесть лет жизни не слыхал ничего более удивительного.
— Следовательно, вы ожидаете покушения на вашу жизнь? — настаивал мистер Квин, склонившись вперед. — У вас есть опасный враг? Возможно, он уже пытался вас убить?
Мистер Кадмус Коул молчал. Его веки опустились вниз, словно части крыши обсерватории. Затем он снова открыл глаза и сказал:
— Деньги не имеют значения. Я всегда покупаю все самое лучшее, не торгуясь. Вы беретесь за дело, мистер Квин?
— Да-да, — поспешно заверил Эллери.
— Я отправлю заказное письмо Гуссенсу с указанием хранить его вместе с завещанием, как только вернусь на яхту. Там будет указано, что я нанял вас для выполнения определенных услуг за обусловленный гонорар. Сколько вы хотите?
Мистер Квин ощутил душевный трепет мистера Бо Раммелла, безмолвно умолявшего его назвать астрономическое число.
— Так как я не знаю, в каком объеме и какая именно работа потребуется, я едва ли смогу заранее определить свой гонорар, мистер Коул. Выражаясь вашими словами, я сделаю это, когда придет время. А пока могу я попросить аванс?
— Сколько? — Коул полез во внутренний карман пиджака.
— Скажем… — мистер Квин поколебался пару секунд, — десять тысяч долларов?
— Пускай будет пятнадцать. — Великий человек извлек авторучку и чековую книжку. — Расходы должны быть оплачены. Позвольте мне присесть вон там, молодой человек.
Миллионер обошел стол, двигаясь как клипер во время шквала, сел, втянул щеки и быстро выписал чек.
— Я дам вам расписку, мистер Коул.
— Не обязательно. Я обозначил это как предварительную оплату будущих услуг. Ну, всего доброго.
Поднявшись, старый джентльмен нахлобучил на лысый череп морскую фуражку и неуверенно двинулся к двери. Мистер Квин рванулся вперед, однако не успел уберечь столь необычного клиента от дверного косяка — мистер Коул вновь в него врезался. На лице его было написано выражение царственной рассеянности, словно ему незачем было беспокоиться о таких мелочах, как дверные проемы, когда приходится думать о стольких важных вещах.
Стукнувшись о косяк, миллионер усмехнулся.
— Кстати, Квин, как по-вашему — для чего я вас нанял?
Мистер Квин порылся в мозгу в поисках ответа, но так его и не нашел. Вопрос казался не имеющим смысла.
— Ладно, это не важно, — пробормотал мистер Кадмус Коул, прошел через приемную и удалился из жизни мистера Квина.
Когда Эллери вернулся, чека на столе не было. Протирая глаза, он воскликнул: «Абракадабра!» — но Бо выбежал из лаборатории с искомым клочком бумаги.
— На всякий случай сделал фотокопию. Ни одна безволосая обезьяна не сможет всучить мне поддельный чек на пятнадцать штук и выйти сухим из воды!
— Ты не выглядишь довольным, — с тревогой заметил мистер Квин. Он сел за стол и быстро схватил чек, как будто ожидая, что тот улетит.
— Этот тип либо сбежал из психушки, — с отвращением продолжал Бо, — либо он — один из этих эксцентричных богатых шутников, про которых пишут в книгах. Вот увидишь — этот сумасброд приостановит чек.
Подобная возможность ранила мистера Квина в самое сердце. Он позвонил.
— Мисс Пенни, вы видите этот клочок бумаги?
— Да, — ответила Гекуба, с любовью глядя на мистера Раммелла.
— Завтра утром сразу же отнесите его в банк, на который он выписан, — сегодня уже поздно. Если подпись подлинная, поместите чек в наш банк.
— Оптимист, — буркнул Бо.
Мисс Пенни удалилась с драгоценным клочком. Бо плюхнулся на кожаный диван и начал сердито жевать плитку шоколада.
— А теперь серьезно, что ты думаешь о нашем друге Коуле? — задумчиво осведомился Эллери. — Тебе ничего в нем не показалось… ну, странным?
— Держу пари — он что-то скрывает, — ответил Бо.
Эллери вскочил со стула.
— Нет, я о другом. Я имею в виду его нелепое назойливое любопытство. Почему ему так хотелось узнать мои мысли относительно того, зачем он меня нанял?
— Я же говорю — он псих!
Эллери присел на край стола и уставился на зубчатый горизонт Таймс-сквер. Внезапно он поморщился, чувствуя, что сидит на чем-то твердом и длинном, и обернулся.
— Коул забыл свою авторучку.
— Ну и что? — Бо сердито посмотрел на свои испачканные шоколадом пальцы и начал облизывать их, словно кот.
Эллери обследовал ручку. Бо закурил сигарету. Вскоре он равнодушно промолвил:
— Ну?
— Что ты думаешь о ней, Бо? — Эллери бросил ручку на диван.
Бо с любопытством покосился на нее сквозь дым. Это была большая толстая авторучка с исцарапанным и обгрызенным колпачком. Вмятины были дугообразными и глубокими, а вся авторучка казалась старой и часто используемой.
Бо озадаченно посмотрел на Эллери, затем отвинтил колпачок и осмотрел золотое перо.
— По-моему, это старомодная, черная с золотом авторучка, которой часто пользовался человек с гладким размашистым почерком. Она выглядит как миллионы других ручек.
— А у меня есть идея, — возразил Эллери, — что точно такой ручки больше нет во всем мире.
Бо уставился на него.
— Ну, несомненно, все эти маленькие тайны в свое время выяснятся. А пока, Бо, я хочу, чтобы ты сделал микроснимки авторучки во всех ракурсах и положениях. Мне нужны также ее точные измерения. А потом мы отправим вещицу с посыльным на «Аргонавт»… Хотел бы я быть уверенным, — добавил он.
— В чем?
— В том, что с чеком все в порядке.
— Аминь!
Следующее утро выдалось на славу. Солнце ярко светило, когда посыльный доложил, что вчера вечером доставил ручку на яхту, стоящую на якоре на Гудзоне, и его не задержали как подозрительное лицо. Мисс Гекуба Пенни явилась на работу поздно, но с торжеством сообщила, что в банке, на который был выписан пятнадцатитысячедолларовый чек, подпись Кадмуса Коула была быстро и без всяких сомнений признана подлинной.
Оставалась возможность, что мистер Коул пошутил и намеревался приостановить действие чека.
Через три дня рассеялись и эти сомнения.
Бо трижды заглядывал в банковскую книжку их агентства, а в четвертый раз решился на радостях заклать жирного тельца.
Последнее плавание «Аргонавта»
Смертность весьма высока среди шестидесятишестилетних миллионеров, внезапно составляющих завещания и нанимающих детективов по неизвестным причинам.
Мистер Кадмус Коул умер.
Мистер Эллери Квин ожидал, что мистер Кадмус Коул умрет, и притом при подозрительных обстоятельствах. Однако он не предвидел, что сам едва не отправится в мир иной раньше своего клиента.
Удар настиг его в тот день, когда выяснилось, что чек подлежит оплате. Мистер Квин позвонил по телефону адвокату Ллойду Гуссенсу, надеясь получить от него хоть какие-нибудь дополнительные объяснения. Когда секретарша Гуссенса ответила ему, что адвокат накануне вечером отбыл в срочную деловую поездку в Лондон, мистер Квин ощутил первый приступ боли.
Эллери положил трубку.
Боль не отпускала. Поняв, что дело плохо, он вызвал мисс Пенни.
Спустя полтора часа мистер Квин лежал на операционном столе, не ведая, что знаменитый хирург удаляет ему угрожающе нагноившийся аппендикс. Вид у хирурга был мрачный. Перитонит.
Всю ночь инспектор Квин и Бо молча мерили шагами коридор возле палаты Эллери. Они слышали, как он в бреду сердито обращался к несуществующему собеседнику, требуя объяснить какие-то секреты. В монологе часто повторялись слова «Коул» и «авторучка», сопровождаемые бормотанием, стонами, а иногда безумным смехом.
