Но я, естественно, не отрекаюсь от самого себя в прошлом, хотя трудно винить за "бестолковое поведение" Фридриха и Фёдора, как трудно винить третьеклассника за незнание высшей математики и за его страхи в тёмном лесу. Конечно, его стоит отшлёпать за игру со спичками, если учесть, что он поджёг дом со всеми домочадцами, но не топить же ребёнка в болоте, а лучше его вырастить и заставить построить целый Город, нарожать детей и воспитать их не такими оболтусами...
Фридрих оказался более жертвенным, чем Фёдор. Его Авторское "я" вычленилось в Творческое Начало ещё при жизни. Осталась лишь индивидуальность оболочки - то что присуще животным. Ницше не сошёл с ума в обыкновенном смысле. Он один из Авторов, достигших Сочинительства, но я хочу подчеркнуть - воспринявший опыт Художественного своеволия, развившегося в русском языке. То есть Художественный Метод может использоваться кем угодно вне границ.
Я мало уделил места немецкому языку и его художественному развитию. Но на примере Ницше хочу поприветствовать достижения Авторов Германии.
Конечно, Ницше не дошёл до явной конкретизации желаний и зрелого определения хотений. Но именно он, как никто, сумел соединить в своём творчестве Художественное и Системное.
К "исполнению желаний" вплотную подошёл Булгаков. И при кажущейся недооформленности системы, он всё-таки сумел достичь желаемого смысла. И скажите мне, разве можно из творчества Булгакова сделать религию? Он сам себе Бог, Храм и Вера. Он - мир в мире. И этим всё сказано.
Религиозные системы - это только одна из матрёшек Сочинителя. В церковной трансформации они всегда искажены фатальным сознанием устроителей церквей, ибо таковые всегда стремятся "заморозить" систему, лишить её развития. Потому что государство и народ стремятся обрести форму, устойчивость и это устремление используется для сохранения власть предержащих. Здесь всё очень элементарно и банально. Религиозное верование есть то же самое детское верование в любимую сказку.
Был живой Иисус и из его судьбы сделали сказку для взрослых. Это всё равно, как если бы религией стали сказки о Кощее Бессмертном или судьба и миропредставление какого-нибудь бородатого Карлы.
Язычество, а затем единобожие - это детство и юность человеческого сознания. Религиозность - это неверие в себя, в человеческую "божественность". Уже Будда и Иисус были примерами того, что человек может стать "богом". Сочинитель - сам себе и религия, и вера, и храм, и весь мир. В сущности - верующие поклоняются Творческому Началу и его процессу в лице его продолжателей - Авторов. То есть они поклоняются Сочинителю и его функции. Под религиозными символами веры скрывается совершенно не то, что представляется верующим. Но на этих церковных догматах и создаётся замороженная фатальная система. Сознание человечества не способно поспевать за развитием творческого процесса и за творчеством Сочинителя, ибо он осваивает пространство ещё не открытое человечеством.
Европейцы взялись покорять океаны. У каждого народа были свои представления о Земле. Моряки Колумба плыли и боялись, что скоро наступит Край Света, и океан кончится, и они упадут в тартарары. Но оказалось, что есть ещё земли на которых живут народы со своими полярными европейским представлениями о мире. Это пример фатальности религиозных систем, несвободности религиозного сознания.
Пространственное поверхностное освоение Земли закончилось, но есть ещё космическое освоение фатального пространства. Но и не это пространство осваивает Сочинитель, как и не стремился он осваивать Землю и открывать Америку. Просто на примере открытия Америки можно убедиться, как фатально религиозное сознание человечества и как труднодоступны пространства Сочинителя для верующих в музейные сказки. Только своевольное движение в неизведанность помогло Колумбу открыть Америку, о которой он даже и не мечтал. Это движение - модель возможностей развития художественного творчества, которое, как и упорное плавание Колумба, дарует неожиданные открытия и новые пространства.
Как известно - Сочинитель - проявление одной из ипостасей Творческого Начала, так сказать, земная его ипостась, в ком наиболее проявлено личностное "Я" Творческого Начала, развивающее художественное своеволие посредством человека и стимулирующая его плыть к новым пространствам (Наверняка здесь меня захотят спросить - заселён ли Космос и будут ли люди открывать жизнь на планетах? Космос бесспорно заселён разумными формами жизни. Но эта тема для другой истории. Для Сочинителя не важно, сколько видов организмов существует в океане, он - выражение и воля всего творческого процесса - возжелай он - и словно по волшебству возникнут космические миры. Но возникнет ли у него такое хотение? - вот в чём вопрос. Так что истории о желаниях отложим на неопределённое время, дабы не навести на Землю преждевременный финал. Эти пространства иного качества, чем земные. Материковые пространства отличаются от воздушных и водных по протяжённости и качеству, а художественные отличаются от них же совершенно иным и принципиальным качеством).
Характерно, опять же, стремление Иисуса, заявившего о существовании некоего пространства, уподобить (определить) его иное, отличное от земных явлений, качество. В этом смысле он выявил естественный принцип: что-то из земного будет принято, а что-то отвергнуто. И все уподобления сводились к тому, что "неземное" пространство - цель существования, самое высшее и "качественное" из того, что возможно себе представить. Такая система потребовала художественной конкретизации, художественного развития. Метод исполнения желаний был таков: верь в меня (в мою систему), откажись от земных страстей и тем самым обретёшь всё, что заслужишь. Не правда ли очень похоже на систему Будды, которая, впрочем, более широка - Будда отказался вообще от каких-либо устремлений к внеземной конкретике. В этом смысле христианство - составляющая часть буддистской системы, вычленившаяся из неё в самостоятельную. Но не та и не другая не имели достаточной Художественности, то есть не содержали разработанного метода поиска и осуществления желаемого. Эти системы носили декларативный характер, как определение маршрута и цели, но не имели творческих средств к достижению (корабля и команды способной им управлять).
Были набросаны только план романа и его фабула, и последующим Авторам нужно было стремиться его досочинить, начиная вновь с самого начала и доходя до самого конца, выписывая предысторию героев и создавая их судьбы. За досочинительство системы взялась философия. Конкретикой же занималась Художественность. Такие Авторы выстраивали как бы отдельные эпизоды здания, сочиняли отдельные главы романа. Иногда делались попытки набело переписать черновик романа от начала и до конца (Гегель, Гёте, Шекспир, Фёдоров, Д.Андреев), но получалось, что Художественный Метод был ими либо вообще не усвоен, либо усвоен частично. И поэтому они не обрели достаточного своеволия, что означает - власть над желаемым и над творческим процессом. Интуитивно к соединению системности и Художественности стремились многие Авторы. Обычно художественные Авторы с помощью творческого процесса приходили к системности (Чисто художественное творчество - живопись, музыка и поэзия - служат для того, чтобы попытаться обрести смыслы, упорядочить чувства и мысли и создать свою систему). И редко - наоборот. Попытка синтеза возникла в творчестве В.Соловьёва, Д.Андреева, Ф.Ницше.
Известно, что художественные Авторы всегда мучились нехваткой смыслов. А заблуждение, будто творчество стремится к искусству, и вовсе заводило их в тупик.
В художественной литературе определились направления: "объективизация", критика "уродства" и "злодеев", "положительный герой". У каждого автора доминировало то или другое, и творчество каждого укладывалось в узкое представление о мире, как правило заимствованное у Авторов философских и религиозных систем. Те, в свою очередь, заимствовали художественное (героев, образы, сюжеты) для трактования своего мировидения. Образное и понятийное развивалось отдельно, и естественно, что такой разделительный принцип закрепился. Творчество не развивалось целостно, так как этому мешали специализация, противодействие школ, направлений, когда упор делался на те природные задатки и способности, которые были выражены. Не то что человеки, но и авторы получались однобокими - и видели мир лишь с одного угла и с одним набором цветов, не в силах ухватить весь спектр и видеть в объёме. Естественно, что таким образом войти в "золотое сечение" Сочинительства невозможно, и часто таланты саморазрушались, запутывались и многие Авторы скатывались до безответственного авторства.
Художественность без системы может лишь добывать новое чувство, приоткрывать "шкатулку желаний", которая скрыта в глубинах творческого процесса, в человеке, в его индивидуальном "я". Но дойти до сути можно только развив системность и Художественность, балансируя между понятием и образом. это и есть "золотое сечение" Сочинительства, и тогда уже обретаются истинные знания и восстанавливается память о целях творчества.
