старой Дороти, мне очень жаль. Кто бы мог подумать, что под маской возвышенной художницы прячется хладнокровный убийца? – Вдовец Рубинии Редклифф продолжил болтать. – Ну да. Чужая душа – потёмки. Поэтому и хорошо, что я тебя встретил… Может, у вас есть второй ключ от её дома? Она написала меня маслом, и я бы хотел подарить эту картину своей фанатке. Сегодня. Сержанта Оакса, однако, уговорить не получилось. Он говорит, что дом является местом преступления, и мне нельзя туда входить. Да и забрать картину для меня он тоже отказался.
Я покачала головой. Как можно быть таким самовлюблённым? Как можно в такой ситуации думать только о себе самом? Вслух я сказала:
– Мне жаль, мистер Харди, но у нас нет ключа от дома Дороти.
Он страдальчески искривил лицо.
– Какая досада! Ну ладно. Так и быть. Значит, даме придётся довольствоваться оригиналом. Он тоже не так плох. – Он рассмеялся очень неприятным образом. Неожиданно он прекратил прыгать на месте и доверительно наклонился ко мне:
– Никогда в жизни не подумал бы, что Дороти Пакс покончит с собой. Правда. Я имею в виду… Кто в один и тот же день бронирует дорогой круиз и принимает целую горсть таблеток? Она выглядела такой счастливой, когда я её встретил. А всё потому, что ей разрешили взять собак в круиз. Она сказала, что без них она бы не поехала. Думаю, я даже больше радовался, чем она. То есть… аллилуйя… три недели без постоянного лая из соседнего дома. Подарок небес.
Моя ватная голова всё ещё обрабатывала этот поток информации, а Дункан Харди уже болтал дальше:
– Ну, правда, сейчас тоже всё тихо!
– Почему? Что с?.. Где собаки? – встревоженно воскликнула я. Мою шею стало пощипывать. Собаки!
Мистер Харди пожал плечами и снова начал подпрыгивать на месте.
– В приюте, полагаю. Полиция забрала их.
На этом он помахал мне рукой и пустился бежать.
Растерянно я какое-то время смотрела ему вслед. Потом до меня дошло. Собаки!
– Перси! – Мой голос сорвался от волнения. Мне нужно было домой. К бабушке. Я бросилась бежать. Хотя я бежала так быстро, как могла, меня не покидало ощущение, что я не двигаюсь с места.
Радуясь, что можно побеситься, как следует, Перси помчался вперёд. И мы чуть не попали под машину перед самым маяком Эндрю. Женщина за рулём «Дефендера» резко нажала на тормоза. Алисия Майлз смотрела нам вслед, качая головой.
– Бабушка! – задыхаясь, крикнула я, стоило мне зайти домой.
– Эми, ты увидела приведение? – Широко распахнутыми глазами бабушка смотрела на меня из своего любимого кресла, держа в руке чашку чая. Перси исчез за стойкой, где, громко хлюпая, припал к миске с водой.
Я покачала головой, упёрлась руками в колени и, с трудом переводя дыхание, сказала:
– Дороти… не попытка самоубийства!
Бабушка удивлённо нахмурилась, грустно покачала головой и уже открыла рот, чтобы не дать ветру наполнить мои паруса. Но мои поднятые руки заставили её замолчать, прежде чем она сказала хоть слово.
– Просто послушай меня! – потребовала я. – Это всё выглядит, как самоубийство. Всё очень правдоподобно. Письмо начальнику полицейского управления, которое я сама видела в доме Рубинии. Выглядит так, будто Дороти вломилась в дом Рубинии Редклифф, чтобы не дать кому-нибудь отправить это письмо. Аптечка и ещё… Признание на компьютере. Не подкопаешься!
Бабушка всхлипнула в носовой платок.
– Но… – Я вытянула указательный палец вверх. – Что-то здесь не сходится. Дороти совершает убийство, чтобы защитить собак, а потом пытается покончить с собой? Предварительно не обезопасив их? – В голове внезапно прояснилось, и теперь мой язык едва поспевал за мыслями. – Это не похоже на неё. Совсем! Если бы она действительно пыталась покончить с собой и действительно написала бы это письмо сама, то она также добавила бы, кто должен заботиться о её собаках. Она бы ни за что не позволила, чтобы они попали в приют. А именно там они и оказались.
Я видела, как во время моей речи сомнение на лице бабушки уступает место осознанию.
– Эми!.. Ты абсолютно права! Значит, кто-то… кто-то пытался убить Дороти?! – выдохнула она так тихо, что я скорее прочитала по губам, чем услышала её.
Я кивнула и скользнула на подлокотник рядом с бабушкой. От волнения я принялась грызть ногти.
– Собаки! Всё это время я думала, что что-то не сходится. И потом я встретила Дункана Харди. Он навёл меня на мысль. – Я повернулась к бабушке. – И знаешь, что он сказал? Дороти забронировала круиз класса люкс, чтобы поехать туда со своими собаками. Я думала, она бедна, как церковная мышь.
– Так и есть! – подтвердила бабушка, кивая. – Круиз класса люкс… – повторила она. И ещё раз: – Круиз класса люкс! Откуда же у неё деньги на такое экстравагантное путешествие?
– Она хотела уехать на три недели! – добавила я.
Будто желая помочь мне думать, Перси уселся передо мной. Своими коричневыми глазками-пуговками он умоляюще смотрел на меня. Казалось, он знал ответ на наш вопрос. И неожиданно я тоже всё поняла.
Я вцепилась пальцами в предплечье бабушки:
– Шантаж! Дороти покинула наше собрание-реконструкцию так неожиданно не потому, что обиделась на тебя, бабушка. Нет, она что-то вспомнила. Похоже, она знала, кто убил Рубинию Редклифф. Наверное, она заметила, как он совершил своё преступление. Думаю, его действия на первый взгляд выглядели так обыденно, что не казались странными или подозрительными. Только когда она снова сидела на том же месте, как и на празднике, она всё поняла!
– Она пошла домой. Наверное, в тот же вечер она связалась с убийцей и стала шантажировать его. Наверное, она исходила из того, что он был готов платить. Поэтому она забронировала круиз, – подхватила мою мысль бабушка. – Но вместо этого он попытался убить её.
– Убийца напечатал признание на её компьютере. Потом он положил на стол письмо начальнику полицейского управления, которое он украл при взломе дома Рубинии Редклифф. А аптечку, которую он забрал из сумочки Рубинии, положил рядом как доказательство вины Дороти. Убийство. Взлом. Самоубийство. И преступница, – подытожила я. – Очень правдоподобно!
– Молодец, Эми! – похвалила бабушка и встала с кресла. – А теперь пойдём.
– Куда? – удивлённо спросила я.
– В полицию!
Я не сразу поняла, почему бабушка решила отправиться к сержанту Оаксу. Он бы ей всё равно не поверил, а если бы поверил, его расследования ни к чему бы не привели. Но после того как мы ему всё объяснили, он
