имеет дело с очень серьезными людьми. Возможно, страх и стал его главной мотивацией, а вовсе не жажда мести.
Это еще больше запутывало Женю. Ну и что это за враг, откуда? До такого уровня даже Серебряков не дотягивал!
А главное, за что?
Она не собиралась больше тратить время на Валеру. Жене оставалось лишь надеяться, что он исчезнет из ее жизни навсегда, сообразив, что рядом с ней стало опасно. Ну а ей нужно было справляться с бедой самостоятельно. Ей только это и приходилось делать после смерти матери. Уникальность нынешней ситуации заключалась лишь в том, что на этот раз Женя серьезно сомневалась, получится ли у нее все преодолеть.
Жаловаться она пока могла только Сергею. Ей даже с приятельницами приходилось общаться осторожно: так и не выявив неведомого врага, она не представляла, кого он еще заставит свидетельствовать против нее. От всего этого веяло паранойей, привычный мир крошился и рушился, Женя ничего не могла изменить. Чтобы окончательно не сойти с ума, ей нужно было доверять хоть кому-то, и она выбрала Сергея. Он не был связан с ней и Костей как с семьей – Костю он вообще никогда не встречал. Он был сильным и способным защитить… На фоне этого Женя даже готова была забыть про все странности, которые так ее настораживали.
Она ночевала у него чаще, чем у себя. Сергей не требовал от нее откровений, слушал то, что она готова была сказать, а в душу ей не лез.
– Все будет хорошо, вот увидишь, – успокаивающе произнес он, когда они оба оказались в темноте его спальни.
– Не уверена…
– Ты ни в чем не виновата.
– Да, сейчас не виновата. Но раньше-то была! Я сделала Косте очень много такого, за что меня не следовало бы назначать опекуном.
– Система так не работает.
– А глобальная справедливость? – печально улыбнулась Женя. – Если она есть, дела мои плохи…
– Если глобальная справедливость есть, твой Костя не должен был становиться сиротой с самого начала, – задумчиво произнес Сергей. – Видишь? Все дело в том, от какой точки вести отсчет, где ее искать, эту справедливость. Сейчас ты будешь нести ответственность только за то, в чем тебя обвинили, – а скорее, не нести.
– Ну а реальные грехи? Те, про которые я знаю?
– Зыбкая тема. Ты уверена, что уже не искупила их, когда всю свою жизнь изменила ради Кости?
– Я не знаю… Не представляю, как такое работает, – признала Женя.
– Вот и прекрати клеймить себя позором. Думаю, есть грехи, которые нужно просто простить себе – и жить дальше.
Если бы пришлось выкручиваться, Валера готов был сказать, что его заставили – запугали, шантажировали, что угодно. Однако врать себе было не обязательно, и он признавал, что согласился добровольно.
Согласие тогда показалось ему самым естественным вариантом. Он злился на Женю: столько времени на нее потрачено, столько сил, столько денег… А толку? Она делала вид, что это ему повезло с ней. Она даже не понимала, какое одолжение он ей сделал! Валере хотелось отомстить хоть как-то, а он не решался, ему казалось, что все в итоге дойдет до примитивного насилия. Он ведь мог быть уверен только в себе, не в остальных! Он опасался даже столкновения с Костей – даром что пацану шестнадцать лет, лось вымахал внушительный. А уж если к делу подключится тот уголовник, с которым Женя наверняка уже спит… Мысли об этом оборачивались нерешительной, бессильной злобой.
И вот тут к нему подошли, предложили, заплатили даже… Что с того? Валера не считал эти деньги подкупом. Он потратил время на то, чтобы написать заявление, ему всего лишь компенсировали это. Он не сразу понял, с кем имеет дело, он и сейчас не знал наверняка. Но случившееся с Костей намекало ему, что все стало очень серьезным. Поэтому Валера готов был пойти до конца, никакая Женя и ее любовники-бандиты не заставили бы его отступить.
До тех пор, пока дело не завершится, его жизни предстояло стать очень нервной. Валера старался перемещаться по городу только на такси, не оставался наедине с незнакомцами, больше времени проводил в офисе, где дежурила охрана, чем у себя дома. Такой ритм выматывал, но Валера успокаивал себя тем, что это ненадолго. Так или иначе все закончится, он сможет спокойно жить дальше. Ну а нынешняя осторожность гарантирует, что с ним ничего не случится.
Порой даже он допускал ошибки – вот как сегодня, например. Валера забыл, что осенью темнота налетает все раньше, он еще не наловчился отличать ранний вечер от позднего. Так и получилось, что он, увлекшись сложным проектом, не заметил, как рабочий день закончился и офис опустел.
В этом не было ничего шокирующего, в компании предоставляли сотрудникам свободный график и платили за результат, так что многие вот так засиживались. Но не многие опасались за свою жизнь! Пустая темнота давила на Валеру, хотя свет в офисном здании еще горел, а на других этажах наверняка были люди.
Ему только и нужно было, что добраться до лифта через сияющий яркими огнями коридор. Не так уж сложно, ну а дальше точно будет безопасно… Валера напоминал себе об этом снова и снова, а руки все равно почему-то дрожали, он чуть не уронил ноутбук, злился на себя, хотел собраться быстрее, но получилось медленней, чем обычно. Валера вызвал такси через приложение и только потом покинул кабинет. Ему требовалось просто пробежать через офисное здание, как через поле боя, и оказаться в безопасном тепле салона автомобиля.
Первый этап прошел неплохо: коридор оказался тихим, светлым и безлюдным. Валера пересек его быстрым шагом, вызвал лифт, позволил себе вздохнуть спокойней – и вот тут удача его покинула.
Кто-то появился позади него – мгновенно, будто из-под земли вырос, Валере еще никогда не доводилось видеть, чтобы люди двигались так быстро. Да он и сейчас не видел: он попытался обернуться, но вокруг горла что-то сомкнулось железной хваткой. В какой-то миг Валера даже подумал, что это металлическое устройство, а потом сообразил – рука, просто очень сильная.
Он попытался вырваться. Тренировками Валера не увлекался, но и слабым себя не считал, от природы ему досталось немало. Вот только сейчас этого оказалось недостаточно, незнакомец держал его так легко, будто сам был выточен из камня. Валера извивался всем телом, а этот тип даже не вздрогнул!
Между тем воздух заканчивался, мир перед глазами мутнел. Валера был готов сделать что угодно – хоть о пощаде молить, хоть выкуп заплатить,
