Через несколько секунд Верка в расстегнутой шубе оказалась в комнате и стала жалобным голосочком рассказывать о машине, то и дело выдвигая бедро вперед, в направлении пялившегося на нее снизу вверх мужика. Мужик вообще оказался мелким, он даже не доставал Верке затылком до подбородка, но такие, как говорила подружка, любят ее больше всех. Пожалуй, мужик не слушал Веркин рассказ, и старалась она зря: ее пышного бюста, пикантно обтянутого свитером, было достаточно для приведения нелюдима в послушное состояние.
– Вы… э… садитесь, – наконец пробормотал мужик – до этого они оба стояли, и он никак не мог прийти в себя от внезапно нахлынувшего счастья.
– Да неудобно как-то, – проблеяла Верка. Слышал бы ее кто-нибудь из наших общих знакомых! – Мне вообще страшно неудобно, что я вас побеспокоила. Но на этом шоссе совершенно не к кому обратиться!
Подружка хлопнула густо накрашенными ресницами.
– Простите, а телефона у вас нет? А то мой мобильный тут не берет.
– Есть, – сказал мужик и бросился вон из комнаты, по всей вероятности, в спальню.
Я тут же припала носом к окну, Верка глянула в мою сторону, и я жестами показала ей, чтобы она уводила мужика на шоссе. Верка кивнула. Надеюсь, что она меня правильно поняла.
Не успела я исчезнуть из окна, как вернулся хозяин дома и протянул Верке трубку сотового телефона.
– А он тут работает? – спросила она.
– Не волнуйтесь, мой все берет, – ответил мужик.
– А вы не знаете, куда мне звонить? – изображая полную идиотку, спросила Верка. – Я не помню ни одного телефона автосервиса… – Она опять хлопнула ресницами. – Или нужно службу спасения вызывать? – По Веркиной щеке покатилась слеза. Хорошо хоть, что у нее тушь несмываемая.
Мужик решил показать себя рыцарем и предложил для начала лично взглянуть на Веркин автомобиль.
– Ой, мне так неудобно, так неудобно, – залепетала подружка, хлопая ресницами, но мужик уже напяливал валенки, после чего облачился в потрепанную дубленку и шапку-ушанку, подхватил ящик с инструментом, стоявший в углу, и они вместе с Веркой покинули дом, мило беседуя.
Что будет говорить ему Верка на шоссе, меня не интересовало. Я бы лично заревела белугой, сообщив, что у меня, оказывается, украли машину. Но меня сейчас волновали другие вопросы. Следовало воспользоваться моментом и проникнуть в дом. Время у нас для этого было.
Подождав немного, пока парочка не удалится на приличное расстояние, я быстро обогнула дом, махнула Николаю Ивановичу, и мы вместе влетели в оставленную незапертой дверь.
– Осторожно, Светлана Алексеевна, – предупредил он меня, – мы не знаем, какой гадостью этот мерзавец пшикнул в подпол.
– Что вы предлагаете?
Николай Иванович предложил открыть все окна и входную дверь и только после этого поднимать скрытую ковровой дорожкой крышку. Я кивнула и первой приступила к работе.
Окна не были заделаны на зиму, но, надо отдать должное хозяину, подогнаны были добротно, так что ни из одной щели не дуло. Мы распахнули все четыре окна, имевшиеся в комнате, приперли обе двери (в сени и на улицу) поленьями, чтобы они не закрывались, потом Николай Иванович заглянул в спальню, принес две наволочки, сказав, что чистых полотенец на нашел, мы смочили наволочки водой, приложили их к носу и рту и только после этого раскрыли крышку подпола. Тем не менее я чуть не грохнулась в обморок.
Николай Иванович схватил меня за руку и потянул из дома. Я и сама понимала, что надо быстро рвать когти и дать газу, скопившемуся в подполе, выветриться. Крышку мы оставили открытой.
Минуты три мы жадно хватали морозный воздух ртами, словно выброшенные на берег рыбы. Мне все равно казалось, что непонятный запах меня преследует. Никогда еще не приходилось дышать такой гадостью! То, что выпустили в нас с Веркой орлы водочного короля, казалось приятным ароматом «Шанели № 5» по сравнению с этим изобретением неизвестного мне химика. Я не исключала, что содержимое баллона, который постоянно носил в кармане хозяин дома, изготавливается кем-то из отечественных подпольных талантов. Хотя все может делаться и на государственном уровне, по заказу какой-нибудь спецслужбы. Думаю, что спрос на подобный товар в определенных кругах у нас немалый. Я бы, кстати, тоже с радостью прибарахлилась.
– Слушайте, а что это мы теряем время? – вдруг посмотрел на меня Николай Иванович. Мы с ним уже полностью пришли в норму.
– Что вы имеете в виду? – не поняла я.
– В дом все равно лучше подольше не заходить, так что давайте-ка мы догоним Веру Николаевну с провожатым и возьмем его за грудки. Ведь вы же все равно захотите с ним побеседовать?
Я кивнула и добавила, что неплохо будет и машину Николая Ивановича подогнать к этому дому – раз в подполе кто-то лежит. Не тащить же пленниц до кустов, где мы оставили «жигуленок»?
Николай Иванович со мной полностью согласился, теперь уже я пожалела, что мы с Веркой не взяли пистолет, но тут же любовно погладила гранату в кармане куртки, да и одна из любимых «ручек» была у меня с собой. Справимся! Тем более мы втроем против одного – довольно-таки хлипкого на вид – мужика.
Не скрываясь, мы с Николаем Ивановичем припустили по грунтовой дорожке вслед за Веркой с провожатым, успевшими уже далеко уйти. Они, правда, не торопились, да и Верка на своих каблучищах не могла быстро топать, не говоря уже о том, что она давно отвыкла ходить пешком. Мы же с Николаем Ивановичем были обуты в кроссовки, одеты в куртки, не слишком сильно сковывающие движения, более того, несколько подзамерзли, так что ускорили шаг из целого ряда соображений.
Верку с провожатым мы нагнали в сугробе.
Мужик не смог устоять перед прелестями моей подружки, тем более что она наглядно демонстрировала свои таланты по части охмурения мужчин и несколько переборщила. Или нелюдимый мужик отвык от женской ласки и ему потребовалась пятая, если не десятая часть обычной нормы, чтобы броситься на Верку, аки льву в припадке страсти. Когда мы приблизились, подружка еще не решила, чего она сама хочет и чего от нее хотела бы я, поэтому хоть и сопротивлялась, но как-то вяло. По крайней мере, «Насилуют!» не орала, хотя это и было бессмысленно: поле с одной стороны и лес – с другой. Может, конечно, какой-нибудь местный волк и прибежал бы на помощь, но Верка обычно рассчитывает только на свои силы.
Для нас же с Николаем Ивановичем такое положение насильника было очень кстати. Он так и не сообразил, откуда свалились мы вдвоем с водителем, спросить тоже ничего не успел, получив гранатой по голове. Голова у мужика оказалась не очень крепкой, и он вырубился. Николай Иванович тут же извлек из кармана прихваченный в доме мужика моток веревки, быстро связал ему руки и ноги, бросил мне ключи от машины, и я понеслась в кусты, расположенные метрах в ста позади, где завела «Жигули» и подъехала к месту короткой схватки.
Верка уже успела отряхнуться и в красках живописала, как этот сексуальный маньяк на нее, бедную, набросился.
– Надо будет взять у него компенсацию за моральный ущерб, – заявила подружка. – И за физический, конечно. Мне, может, шубу новую придется покупать.
По-моему, Веркина «норка» нисколько не пострадала, но я от комментариев вслух воздержалась, прекрасно понимая, что подружку все равно не остановишь и она в любом случае займется ревизией всех тайников в доме в поисках «компенсации».
Не желая больше ни о чем спорить на морозе, который стал крепчать, мы загрузили так пока и не очухавшегося мачо в валенках на заднее сиденье, рядом с ним села Верка, Николай Иванович занял место за рулем, а я рядом с ним. На приличной скорости водитель понесся к интересующему нас дому. По пути мы увидели, как нос Варвары Васильевны припал к стеклу, но, по всей вероятности, она ничего не увидела: дорога освещалась только фарами «Жигулей». Кто сидит в машине, рассмотреть было невозможно. Свет в доме братьев-алкоголиков уже погас, пение стихло.
Когда мы приблизились к дому нелюдима, Николай Иванович первым вышел из машины, велел нам пока оставаться внутри, сходил в дом на разведку, а вернувшись, сообщил, что запах если и чувствуется, то только в первый момент, когда заходишь. Наверное, он въелся в дерево. Однако для нас он уже опасности не представляет.
Мачо в валенках наконец очухался и смотрел на нас троих с ужасом. Верка за шкирятник выволокла его из машины, Николай Иванович свой автомобиль закрыл, и мы вчетвером проследовали в дом. Хозяин, правда, самостоятельно следовать не мог из-за связанных ног, и его тащила Верка, что у нее получалось неплохо.
На этот раз мы закрыли входную дверь и даже ее заперли, потом затворили все окна, кроме одной створки, чтобы воздух все-таки поступал.
– Холодно-то как, – воскликнула Верка, – я думала, что хоть тут согреюсь!
– В машине печку включим, когда домой поедем, – сказала я, в отличие от Верки согревшаяся в процессе очередной пробежки и схватки. – У Николая Ивановича печка отличная, сама знаешь.
