— И ты в это веришь?
— Стараюсь не верить.
— Знавал я одного сумасшедшего журналиста, который во все такое непознанное верил, — припомнил Макс очкарика из ночного клуба. — Он до того дописался, что боялся спать. Все думал, что его во сне монстры утащат. Как, кстати, и случилось, — добавил он, смутившись. Расплывчатое воспоминание о происшествии в туалете «Просперо» вполне соответствовало сюрреалистической атмосфере заведения.
Юра слушал с интересом.
— Андрюша Лядов что ли? — спросил он.
— Белобрысый такой, в очках?
— Именно.
— Знаешь его?
— В Петербурге все друг друга знают, если проработают в какой-нибудь отрасли пару-тройку лет.
— Насчет монстров он серьезно?
— Боюсь, что вполне. Андрюша работал собкором в «Сумеречном взгляде», а потом его назначили редактором «Некрономикона». Газета такая эзотерическая того же издательского дома. Вот у них там было все по-взрослому: НЛО, сатанисты, командировки в глушь за местным колоритом. Бог уберег, я туда только пару материалов заслал и плотно с ними не работал.
— А что там такое было?
— Трупы какие-то мутные, учредителя посадили, у кого-то крыши посъезжали. Редакция разбежалась, короче. Лядова ты видел. Доигрались ребята с Сатаной.
— Ты серьезно про Сатану?
— Да черт его знает, — с тоской сказал Юра, достал из пенала окурок «Панча», чиркнул спичкой, раскурил.
— Дым в окно, — приказала Майя.
Юра отошел, открыл форточку, выпустил струю на волю.
— Тут как бывает, — он тщательно подбирал слова. — В окружающем мире полно странного. Если ты его не замечаешь, тебе повезло. Но случается так, что странное само находит тебя. Вот как этот черт, например, Владилен Гриднев. Ты говоришь, он на вампира похож. Какой-нибудь полубезумный читатель аномальной газеты на полном серьезе воспримет его странные закидоны и уверует в то, что сын главного инженера Соединения — вампир. Расскажет об этом Владилену, а тот поверит. С психикой у него явные нелады. Поверит и будет на людей кидаться по ночам с клыками наперевес и кровь пить.
— А вообще, что касается драки, — заметил Макс, — то мы просто побывали в Купчино. Место такое.
— Вот-вот, — закивал Юра. — Все, кто в первый раз попадает в непонятное, ссылается на место, стечение обстоятельств и прочую ерунду и только потом начинает врубаться, что дело куда серьезнее и последствия будут значительные.
Макс посмотрел на бутылку: что они такое пьют? Вроде немного, а разобрало качественно.
— Я думаю, — продолжил Юра, дымя в форточку, — что нам не следует засылать к Владилену команду бейсболистов. Надо пробить его по базе на предмет паспортных реквизитов, машин, телефонов и прочего типа приводов в милицию, а потом использовать безумие Гриднева-младшего на благое дело. Дееспособный психопат — мощное оружие в руках предприимчивых людей. Можно считать, мы сегодня неплохо съездили в Купчино. Как говорил мой знакомый экстрасенс, всё, что ни делается, делается как надо.
Глава пятая,
в которой волосатые щупальца аферистов трогают клиента за влажное вымя
План был прост, как казачий стос:
1. Отправить электронное письмо гражданину Везоялку с толстым намеком на тонкие обстоятельства; в письме указать телефон для связи.
2. Дождаться звонка, назначить встречу в кафе.
3. Встретиться и нагло шантажировать.
— Главное — загрузить клиента по полной, чтобы у него крыша поехала от избытка информации и страха. — Макс расхаживал по офису «Альмарелли», а Юра сидел в кресле и слушал наставления компаньона. — Когда у лоха едет крыша, он теряет волю и соглашается на что угодно. Тут его надо брать за жабры. Важно не проворонить, когда у него потекут мозги. Ни в коем случае нельзя начинать раньше, чтобы он не взял тебя в оборот, но и слишком затягивать не стоит, иначе он примется критически осмысливать ситуацию и найдет возможность съехать с прожарки. Надо поддерживать состояние неустойчивого равновесия. Лоха надо загнать в непонятки, ухватить за хобот и вести за собой, сохраняя баланс.
— Психологи называют это разрывом шаблона, — вставил Юра, чтобы поддержать реноме сведущего человека.
— Да без разницы, как назвать. Главное — ошарашить лоха, чтобы он — бац! — и остолбенел. Можно заболтать, а можно резко вогнать в непонятное, способов много. Под это дело можно выудить все, что угодно.
— Налицо опыт полевой работы, — воздал должное Юра и ухмыльнулся. — Ты в этом поднаторел, тебе и карты в руки. Говорить с Везоялком будешь ты, а я тусанусь на прикупе.
Компаньон так лихо перевел стрелки, что у Макса не осталось возможности возразить. Он вспомнил, как загрузил в армии Юру с «Физикой-333», и признал, что подельник тоже времени зря не терял и кое-чему научился.
— А ты опытный! — Верещагин немало провел на популярном ресурсе Гоблина и нахватался специфических ужимок.
— Жжошь, камрад! — с совершенно серьезным лицом ответствовал Юра.
Известно, что, когда встречаются опытный и богатый, опытный получает деньги, а богатый — опыт. Друзья успешно выполнили пункты 1 и 2 намеченного плана и назначили встречу в кафе «Казачок» на углу Таллинской улицы и проспекта Шаумяна.
— Не боишься, что он мусоров с собой приведет или братков? — Макс был пуганой вороной, однако Юра только плечами пожал:
— Не похоже, чтобы этот муфлон был способен на поступки. Он на чем-то сломался и здорово перегорел. Нет, риск есть, конечно. Риск всегда есть. — Он достал из борсетки травматический пистолет «Стражник» и протянул Максу. — Возьми. Пару раз выстрелить сгодится, а больше и не надо. Я заряд в патронах удвоил, так что в голову не целься, убьешь. Шмаляй в грудь, в живот, этим даже через пальто свалишь.
Он открыл сейф, переложил в карман резино-плюйный «макарыч», внешне похожий на ПМ. Сунул в чехол ноутбук.
— Я бы не хотел, земную жизнь пройдя наполовину, вдруг очутиться в сумрачном лесу, захавав по пути башкой маслину. — Юра сделался задумчив. Он переложил в сейф все телефоны, кроме недавно купленного, запер дверцу, бросил ключи и борсетку в ящик стола. — Пора на дело! — вздохнул он.
На дело ехали на метро. Верещагин прислонился к неработающей двери в начале вагона. Рядом стоял горделивый мачо, бросая на соседей высокомерные взгляды. Друзья помалкивали, сосредоточенные на предстоящем разговоре. Каждый думал о своем. На сиденье напротив симпатичная девушка читала книгу, старую, еще в твердой бумажной обложке, с простым черно-белым рисунком. Сразу было видно, что девушка правильная. Максу захотелось непременно с ней познакомиться. Буквально приспичило откусить от непорочной души. «Потянуло на лирику, — тут же скептически осадил себя мошенник, — значит, очко жим-жим». Он приосанился и напустил на лицо выражение надменного самодовольства.
— Благодарю. Дай вам Бог здоровья! — послышалось с хвоста.
По вагону ехал на тележке нищий в рыбацком новеньком камуфляже и тельняшке речного флота с узкими черными полосками. Самозваному ветерану мало кто подавал, но, когда нищий доехал до передних дверей, девушка с книжкой протянула ему десятку. Макс вздохнул и кинул в кружку пятидесятирублевую купюру.
— Дай вам Бог! — кивнул лжеветеран.
Мачо словно бросили вызов. Он приосанился, выудил из заднего кармана джинсов черный бумажник и подал сотню. Увидев такое дело, Юра вытащил пухлое портмоне, заметно более дорогое, чем у поединщиков, извлек тысячную купюру, протянул нищему. По испитой харе фальшивого фронтовика забегали тени смятения. Он торопливо спрятал деньги и отъехал к дверям, не сказав ни единого слова.
Убирая портмоне, Юра бросил смиренный взгляд на мачо. Соперник был посрамлен.
«Как легко вы разводитесь на понты! — подумал Макс. — Из всех нас выиграл только нищий».
Впрочем, ему тоже досталось немного удачи, должно быть, наколдовал лжеветеран. Девушка смотрела на них ангельским взором. Верещагин улыбнулся ей. Девушка тепло улыбнулась в ответ и уткнулась в книжку. Максу захотелось подойти, заговорить с ней. Может, удастся познакомиться…
Поезд подошел к «Новочеркасской».
— Наша, — тронул за рукав Юра.
Мошенники поднялись на поверхность. Выбрали в ромашке подземного перехода нужный лепесток, взошли на Заневскую площадь. Через несколько минут они миновали кафе «Казачок». Исподволь поозирались. Подозрительных машин и не менее подозрительных соглядатаев не обнаружили.
— Как сам? Срешь дальше, чем видишь? — бодро спросил Юра.
— Подкалываешь, значит, самому ссыкотно?
— Ну, а что делать? Петь заунывные песни «Опять тревога, ребят поднимет сирены вой. Когда же дембель, я мать увижу и дом родной»? — парировал компаньон. — Так я уже не маленький, мне восемнадцать лет восемнадцать лет назад было.
