у меня на него свой зуб заточен, конечно. Даже готов был подставиться, протащив прослушку в СИЗО. Все, что я делал, было ради тебя.
Соня не сводила с Осы глаз, после каждого его слова она всем телом содрогалась. А он держал ее колени, изредка шевеля ладонью, теребя складку брюк.
– Только сегодня, когда Костя вышел из изолятора, я понял, что значит для тебя твоя работа, твоя борьба за справедливость. Благодаря тебе я стал частью чего-то большого и светлого. И я хочу продолжить иметь отношение к этому. Сражаться за правое дело. С тобой.
Оса прильнул щекой к ногам возлюбленной и закрыл глаза. В последующей тишине можно было различить лишь тяжелые частые вздохи Сони.
Я нарушила молчание в желании разрядить обстановку:
– Не хватает попкорна и носового платка, слезы утирать.
Кирилл очнулся от наслаждения и усмехнулся:
– Завидовать нужно молча, разве тебя не учили?
– На вас так вино повлияло? Одна стала цену себе набивать, другой – в любви признаваться. Время для разговоров по душам? Не видела в расписании.
– Перестань, Тань. – Соня плавным движением руки попросила Осу встать. – Я не буду скрывать, мне было важно услышать твое мнение. Дело Ветровой открыло глаза на многие вещи. Вся жизнь моя разделилась на «до» и «после». Во многих сферах…
Пронина ласково посмотрела на Кирилла, пересевшего на стул рядом.
– Ты для меня авторитет, Таня. Не могу избавиться от параллелей и сравнения…
– У! Нет! – бурно среагировала я.
Ребята в недоумении посмотрели на меня.
«Вся поездка в Тверь напоминает мне гонку на лошадях. Каждый борется за абстрактные, нереальные места, вырисованные их же фантазией. Я не исключение – не ленюсь сравнивать себя с прошлой собой. Какая глупость», – подумала я и замотала головой.
– Ты напоминаешь мне меня. Но у нас разные жизни. Твои вечера заканчиваются в окружении близких за столом с домашней едой; мои – пустым холодильником, теликом и кружкой кофе. И это хорошо. Мы обе счастливы по-своему. Равняться на кого-то, кто сильнее, опытнее, умнее, – дело обычное. Но не стоит забывать о собственных достоинствах, коих в тебе предостаточно.
– Меня вводят в тоску поднятые темы… – прошептал Кирилл, не шевелясь.
– И я о том!
Я бодро вскочила с места и обняла ребят сзади за плечи, притянув их друг к другу:
– Завтра я уезжаю, и сегодня последний вечер вместе. Может, повторим пятницу и сыграем в карты? Только без осушения стакана спиртного за проигрыш! Я придерживаюсь сухого закона!
– А я, пожалуй, придержусь за сухое белое, – рассмеялся Оса и схватился за бутылку вина.
– Тогда, чур, первый ход за мной. Не зря же я ужин готовила, должны же у меня быть привилегии, – заявила Соня, взяв в руки два бокала.
– За мишленовскую пасту я готова хоть два хода тебе уступить!
– А я расцеловать золотые ручки. – Кирилл надул губы для поцелуя, но Соня шутливо хлопнула его в плечо.
– Охладите пыл, развратники! Дождитесь моего ухода! – завопила я и поспешила в комнату, потревожив тем самым спящего на диване кота.
Спустя час бурной игры в карты, где я обоих оставила с носом четырежды, прикрываясь фразой – «повезет в любви», мы расползлись по квартире: я и Соня остались беседовать на диване, а Оса отправился в прихожую одеваться – он был послан в магазин за тортом.
– Неужели это финал истории? – сказала Соня, глядя куда-то в пустоту.
– Ты про Ветрову?
Пронина проигнорировала мой вопрос.
– Что будет с участниками этого дела? Со Светланой Вороховой? С Костей?
– Лучше скажи, что будет с университетским наркобизнесом и коррупцией в городе? – перешла я на волновавшую меня тему.
В голове раз за разом крутилось то, что мне хотелось услышать от Прониной.
– Я буду работать над этим, не сомневайся, – твердо произнесла Соня, встретившись с моим внимательным взглядом. – Я же пообещала себе.
– Похвально.
Кот Сеня юркнул мне под руку, громко заурчав. Входная дверь захлопнулась.
– Что произошло между тобой и Кириллом? – Я игриво придвинулась ближе к Соне.
Пронина бросила взгляд в сторону прихожей, убедившись, что Оса покинул квартиру. А после резко обернулась и схватила меня за руки. В ее глазах горел огонь, ранее мной не замеченный.
– Я сама не знаю! – визгливо сказала она. – Все началось со взлома квартиры. Он тогда же пришел, был так ласков и поддерживал меня… Я в тот вечер прям растаяла. Но спали мы по отдельности! Как я и говорила…
– А потом? – настаивала я на продолжении рассказа.
– В пятницу, когда ты уехала, он остался помогать убраться… Ну и между нами искра пробежала… Вино виновато или что… Я ничего не понимаю, если честно. Он же…
– Надоедливый и туповатый друг детства?
– Угу… – Пронина стыдливо опустила глаза.
– Скажу прямо – туповатая из вас двоих только ты, – улыбнулась я.
– Чего?
– Глупо отрицать очевидную симпатию с твоей стороны из-за навязанных клише и завышенных ожиданий к будущему мужчине. Чувства есть чувства!
– Возможно, и так… – Соня отпустила мои ладони и задумчиво уперлась в подлокотник рукой. – Ты действительно поняла все с самого начала?
– А как же. С тобой бок о бок работал профессионал, как-никак.
– И после этого ты говоришь, что не следует сравнивать…
– Все нормально, – ухмыльнулась я. – В своем глазу бревна не заметишь, в чужом – соринку увидишь.
– Наверно…
Соня взяла со стола пачку сигарет и направилась к балкону, но вдруг обернулась и спросила:
– Частный детектив Татьяна Иванова, могу ли я обращаться к вам за помощью в случае сложного дела?
– Только в крайних случаях, оперуполномоченная София Пронина. У вас своя голова есть на плечах.
– А если не по делу, Тань?
– Тогда в любое время дня и ночи.
Соня ухмыльнулась с глазами, полными грусти, и вышла на балкон.
Следом грохнула входная дверь, и радостный голос Осы пропел:
– Песня плывет! Сердце поет! Эти слова о тебе,
