Глава 2
г. Саратов, один день в мае 2011 года
Максим Доментьев не спеша шёл по улице, шаркая ботинками по асфальту и поддевая ногой редкие попадающиеся под ноги камушки. Он ничем не выделялся из толпы молодых людей, высыпавших в теплые майские дни 2011 года на улицы Саратова. Потертые джинсы, куртяшка модного в сезоне стиля «милитари», не заправленная футболка с рисунком скелета какой-то фантастической рыбки, скрепленного ниже лейблом «fishbone». Разве что редкая седина в короткой стрижке, да взгляд. Взгляд, казалось, ничего не выражал и был полон скорби, печали и боли.
А боль, смешанная с тоской, стали в последнее время частыми гостями в его жизни.
Максим вошёл в прилегающий к Саратовскому Государственному Университету сквер, небольшой и романтически уютный.
«В Москве таких уже давно не осталось», – ассоциативно всплыла мысль.
Он на секунду задержался около стенда с фотографиями почетных граждан города. Хмыкнул, поджав губы, словно с досады, и направился дальше. Парадокс современности: на стенде не оказалось ни одного настоящего героя, а всё больше коммерсанты-меценаты, парочка политиков и ещё несколько фотографий неизвестных людей. А ведь когда-то со стенда с гордостью смотрели герои Великой Отечественной войны.
Навстречу Максиму прошли две девчонки-подружки, каждая с пивом «Клинского» в руках.
«Кто идет за «Клинским»? – всё время кричала с экранов телевизора реклама.
Одна из них мило улыбнулась Максиму, но он не обратил внимания, как не замечал всего мирного весеннего настроения города.
И кто бы знал, какой жуткой и невероятно высокой ценой достаётся эта, казалось бы, естественная возможность гулять по улице, не оборачиваясь на каждый шорох или движение в инстинктивном стремлении не быть убитым.
Чуть впереди Максим увидел яркой расцветки палатку с мороженым. В таких палатках всегда продавалось его любимое мороженое.
– «Королевское», – еле слышно пробормотал Доментьев, так что продавщице пришлось напрячь слух, чтобы расслышать, – одно, пожалуйста.
Мелочь звякнула по стеклянной поверхности небольшого передвижного холодильника. Продавщица ловкими и быстрыми движениями собрала монетки, тут же про себя сосчитав сумму, и вынула из холодильника эскимо.
– Спасибо, – также тихо сказал Максим в ответ и двинулся дальше по мощёной декоративным кирпичом дорожке вглубь сквера.
* * *
Прицепленная за пояс небольшая рация негромко щелкнула, и в устройстве «хендсфри», заткнутом за воротник куртки, чтобы не привлекать внимания прохожих, сквозь легкое шипение раздался мужской металлический голос:
– Объект вышел, – говоривший по рации был лаконичен, – направился по Московской улице вверх к железнодорожному вокзалу.
Максим приподнял правую руку, к которой крепился миниатюрный микрофон, и, нажав кнопку, ответил:
– Понял тебя, – слышать по радиоконтролю Эдика, прибывшего для проведения специальных мероприятий, было приятно.
– Подтвердите объект?
– Объекта подтверждаем. Ислам Оздамиров. Псевдоним Кхутайба.
– Ведите объект, – ответил Максим.
Он развернулся и направился к выходу из сквера, бросив беглый взгляд на часы – одиннадцать двадцать три. Скоро улицы заполнятся спешащими на обед офисными клерками, а дороги машинами – в случае провала объект сможет затеряться.
«Чёрт!», – выругался про себя Доментьев.
Максим вынул из кармана мобильный телефон и нажал клавишу быстрого набора.
– Да, – сухо ответили на том конце.
– Готовность пятнадцать минут, – сказал Максим, – мероприятие по плану. Объект один, движется вверх по Московской.
Доментьев выждал паузу, осмотревшись вокруг: не вызывает ли он ненужного подозрения у прохожих. Но никто никакого внимания на Максима не обращал.
– Вооружён? – спросили в телефоне.
– Не исключается, – ответил Максим.
– Остановился в районе ресторана «Улей», – параллельно раздался в рации металлический голос Эдика, – ведём дальше. Объект взяла под наблюдение двойка.
Время неумолимо приближалось к полудню. Доментьев прибавил ход, выйдя на пересечение улиц Горького и Московской. «Улей», входивший в сеть одноименных ресторанов, разбросанных по территории России, находился в пяти-семи минутах ходьбы.
– Двойка вошла за объектом в ресторан, – лаконично продолжал комментировать происходящее Эдик.
Максим информацию принял, но сознание не отреагировало. С каждым шагом приближаясь к Оздамирову, Максим напоминал сжатую пружину, готовую вот-вот сорваться и снести всё попадающееся на пути. Ему хотелось отнюдь не правосудия и торжества закона, а мести, холодной и расчетливой, которая не даёт покоя, требуя расплаты во имя ребят, которые пожертвовали жизнями ради мира. И почему так получается? Ведь так не справедливо. Так не должно быть в жизни!
Раздавшийся телефонный звонок вырвал Максима из застелившей сознание пелены и вернул к реальности.
– Да?
– Группа готова, – раздался в трубке голос, – ждём указаний.
– Ресторан «Улей» на Московской, – ответил Доментьев, – подъезжайте к «чёрному» входу для персонала, со двора.
– Понял вас, – в телефоне раздались короткие гудки.
Только сейчас Максим осознал, что стоит перед входом в ресторан «Улей», сжимая ручку входной двери до боли в костяшках. Он глубоко вздохнул и потянул на себя массивную деревянную дверь.
«Улей» с порога встречал мягким и ненавязчивым чилаутом в стиле «Кафе Винтаж», настраивающим на позитивные эмоции и вкусный обед. Максим огляделся: ресторан представлял собой большое помещение, разделённое декоративными плетёными заборчиками на микрозоны по два – три столика. Кухня располагалась в дальнем конце и отгораживалась от основного зала стеной. Посередине зала, оформленный в виде большой распряжённой телеги, стоял шведский стол с салатами и закуской, которая полагалась бесплатно в любом количестве каждому, кто оформил счёт более чем на одну тысячу рублей.
– Я могу вам помочь? – встретила Максима администратор: молодая девчушка лет двадцати трёх с длинными рыжими волосами, аккуратно убранными в хвост, и большими, выразительными, невероятно красивыми изумрудного цвета глазами.
Пауза затянулась.
– Ам-м-м, – выдавил из себя Максим.
– Хотите взять столик? – спросила девушка-администратор, улыбнувшись.
– Да, – машинально сказал он, выдавив из себя подобие улыбки, – пожалуй, да. Столик был бы в самый раз.
– Могу предложить вам девятый столик, – она показала рукой по направлению к столику, расположенному чуть поодаль и открывавшему хороший обзор зала.
– Меня вполне устраивает.
* * *
Доментьев подождал несколько секунд и вслед за Кхутайбой проследовал в мужской туалет. В помещении стоял легкий аромат хвои.
Внимание Доментьева сфокусировалось на коренастом мужчине среднего возраста, небольшого роста, плотного телосложения, который имел слабо выраженную кавказскую внешность и был известен под псевдонимом Кхутайба.
Подойдя к раковине и включив воду, Максим краем глаза поглядывал на Кхутайбу, стоявшего рядом и мывшего руки. И в этот момент мобильный телефон Доментьева сначала предательски завибрировал, а через секунду заиграла мелодия «It's my life». Выключив воду, Максим мокрыми руками полез в карман, стараясь не выдать накрывшего его, словно цунами, волнения и лёгкой дрожи от совершенно некстати прозвучавшего звонка.
Доментьев сбросил звонок.
– Да, – придав голосу несколько недовольно-раздражённое выражение, ответил он, создавая иллюзию диалога.
Главное, чтобы не позвонили второй раз, тогда будет полный провал.
– Привет, дорогая, – начал Максим общение с несуществующим абонентом женского пола, – ты не вовремя позвонила, я чуть занят. Давай перезвоню. Просто я не в самом подходящем месте, чтобы обсуждать это сейчас, – продолжал играть Максим. – Где я? – Сам себе задал он вопрос, чтобы потом ответить:
– Да в туалете я!
Взгляды Кхутайбы и Доментьева пересеклись в большом зеркале над раковинами.
«Он тебя узнал! – тревожно сообщил Разум. – Не знаю как, но узнал!»
В ответ на секундный, но полный сомнения взгляд Кхутайбы, Максим лишь глуповато улыбнулся и, искоса поглядывая за его действиями, продолжал разыгрывать спектакль с разговором с несуществующим абонентом:
– Все! – отрезал он властно. – Я перезвоню!
Он специально нервно вздохнул, показывая наигранное раздражение, и повторил более громко и четко:
– Перезвоню!
Вытерев руки бумажными полотенцами, Кхутайба уже выходил из туалетной комнаты, когда Максим Доментьев, выключив телефон и готовый убрать его обратно в задний карман джинсов, краем глаза в отражении зеркала увидел в руках чеченца нацеленный на него пистолет.
«Узнал!»
Инстинктивно уйдя вправо, Максим швырнул в Кхутайбу телефон, от которого тот закрылся свободной рукой, чем подарил Доментьеву секунды, спасшие жизнь. Не раздумывая, Максим бросился на противника, перехватив одной рукой руку, в которой Оздамиров держал пистолет – прозвучал выстрел, выбивший из потолка кусок белой штукатурки, второй рукой Доментьев обхватил Кхутайбу за пояс и всеми силами толкнул вперёд. Вылетев в зал, оба грузно повалились на пол, сбив попавшийся на пути столик. От удара головой о столешницу в глазах Максима заиграли блики, а уши заложило звонким звоном. Неприятно ныла правая рука, на которую при падении рухнул Кхутайба.
